– Как и я, Джонни, и тебе стоило бы об этом помнить, когда из-за твоей рекомендации меня едва не убили.
– Дай мне хоть Скуби.
– Что?!
– Скуби-Ду, то бишь намек. Просто, чтобы я имел представление. Это что-то незаконное?
– Я попросил тебя угнать две машины, которые в конце дела будут сожжены. Что ты об этом думаешь?
– Думаю, это чертовски неприятно.
– Только не волнуйся.
– А куда мы едем?
– Нужно кое-кого забрать в Масуэлл-Хилл. – Я назвал адрес и шоссе, проходившее рядом. – Знаешь, как туда добраться?
– Конечно. – В половине десятого вечера первого рабочего дня недели улицы были пустынны, накрапывал небольшой дождик. – Значит, после сегодняшнего вечера я вам уже не понадоблюсь?
– Да, если все пойдет по плану, но не очень на это рассчитывай. Это может занять какое-то время.
Больше мы не разговаривали. Джонни по-прежнему выглядел взволнованным и беспокойным, но внимания не терял, и через пятнадцать минут мы остановились у довольно старого кирпичного дома, где жил Джо. Я позвонил ему по мобильному, и через пару минут на улицу вышли Джо, Таггер Льюис и Майк Калински. Таггер был в костюме, тогда как Джо и Калински облачились в комбинезоны кочегаров, и у обоих на плечах висели сумки с инструментами. Таггер подошел к моей дверце, а остальные сразу направились к задней дверце фургона и забрались внутрь. Я выбрался из машины и впустил в салон Таггера.
Затем познакомил его с Джонни.
– Какое-то время вам придется работать вместе. Джонни, исполняй приказы Таггера.
– Постой, Макс, я думал…
– Я сяду сзади. Так мы привлечем к себе меньше внимания.
Я дал Джонни адрес «Райских девушек», захлопнул дверцу и уселся рядом с Джо и Калински. Джо два раза стукнул в стенку, которая отделяла нас от водителя, и Джонни тронул с места.
Минут через десять мы остановились, и я услышал, как Таггер заправляет баки. Я взглянул на часы. Двадцать два пятьдесят пять.
Прошел час, мы сидели в относительной тишине, время т времени до нас приглушенно доносился голос Джонни, о чем-то спрашивающего Таггера, на что тот отвечал с нескрываемым раздражением. Машины лишь изредка проезжали мимо нас Вчера вечером Джо вел слежку за заведением, но Крис не появился. Оставалось только гадать, приедет ли он сегодня, но мы на всякий случай приготовились.
Я посматривал на Калински, который уставился на потолок фургона и курил одну за другой сигареты «Ротманс». Откровенно говоря, не очень-то он мне нравился. Он одевался с броской роскошью, как типичный вор. Когда мы встретились с ним накануне на нем был безукоризненно сшитый костюм с золотыми запонками на манжетах белой рубашки, а на запястье толстые золотые часы фирмы «Ролекс», за которые его убил бы каждый уважающий себя вор. Мне не нравятся люди, строящие из себя важную персону а Калински определенно считал себя таковым. По словам Джо, Калински уверял, будто добыл больше миллиона фунтов вооруженными грабежами и вложениями в наркобизнес. Может, он действительно преуспевал, только плохо, что он этим хвастался. Видно было: он считал себя выше нас, вроде отбросов общества, вынужденных зарабатывать на жизнь настоящей работой, хотя непонятно почему. Подумаешь, вор и наркодилер. Тоже мне король!
Тем не менее, как подчеркнул Джо, он умеет обращаться с оружием, а значит, не пустит его в ход без крайней необходимости, Нам ни к чему устраивать перестрелку в борделе. Все нужно проделать аккуратно и профессионально. Это всегда ведет к успеху. И если Калински не расположен был разговаривать, меня это устраивало. Хватало несмолкаемой болтовни Джонни.
Я уселся поудобнее, приготовившись к долгому ожиданию. Меня это не угнетало, в армии нас прежде всего приучали терпеливо выжидать нужного момента.
Прошел еще час, затем второй. Калински заерзал, потянулся и стал рассказывать нам историю о том, как однажды у него была женщина, обожавшая, чтобы Калински надевал вязаный шлем с прорезями для глаз и лупил ее по заду обрезом, обзывая при этом богатой грязной шлюхой. Кажется, Калински думал, будто это делало его похожим на мачо, но лично мне было бы неприятно, если бы женщина, с которой я сплю, потребовала, чтобы я надел на лицо маску. Хотя я мог понять подружку Калински. Красавцем его нельзя было назвать: изрытым оспинами лицом он походил на лягушку.
Мы с Джо никак не отреагировали на его признание, и, видя, что его сексуальные отношения с представительницей высшего света остались без внимания, он снова погрузился в мрачное молчание. «Вот и хорошо», – с удовлетворением подумал я.
Я слышал, как Джонни заявил, что ему нужно сходить по-маленькому, прямо тебе раскапризничавшийся ребенок. Когда до Таггера дошло, о чем речь, он предложил ему пописать в пустую бутылку из-под минералки, но Джонни наотрез отказался, ответив, что лучше подождет. Голос у него был очень раздраженный.
Без десяти три послышался шум приближающейся машины, я весь напрягся, надеясь, что момент настал. Но сигнала от Таггера не последовало. Это был какой-то другой охотник за развлечениями, приехавший закончить здесь вечер.
В три часа ночи Джонни наконец уступил требованиям природы, и послышалось, как он долго мочится в бутылку.
В пять минут четвертого я сказал Джо, что, пожалуй, на этом можно закончить. Калински пробормотал что-то одобрительное, и задремавший Джо сонно кивнул. Я стукнул в перегородку четыре раза. Джонни включил мотор, и мы медленно двинулись с места.
Я закурил, надеясь, что нам не придется дежурить здесь бог знает сколько ночей. Но ведь в этом-то и смысл охоты. Часы, порой целые дни ожидания, а затем несколько восхитительных мгновений выброса адреналина и возбуждения, которые обрушиваются на тебя внезапно, но зато надолго остаются в памяти, заставляя испытывать гордость.
Вторник,
пятью днями раньше
Гэллен
Я не ездил по этой дороге с тех пор, как несколько месяцев назад открылось дело Роберта. Это была красивая улица, с обеих сторон обсаженная деревьями, с большими стоящими немного в глубине белыми виллами, которая тянулась на север от Лоуэр-Холлоуэй-роуд мимо зеленого парка Хайбери-Филдс. Настоящий оазис тишины в шумном городе. С того места, где я сейчас стоял, глядя вниз по склону в сторону Клеркенуэлла, мне был виден величественный шпиль Юнион-Чэпел на Аппер-стрит, который высился над деревьями, растущими в парке. Рекламы лондонских агентств недвижимости, стремящихся придать довольно унылым жилым комплексам средней руки видимость общины, чтобы продать дома подороже, так и пестрят словом «деревня», но в данном случае это место действительно походило на уютную деревеньку, словно расположенную в центре Глостершира. Даже движение было тихим. Здесь так и пахло большими деньгами.
Именно это послужило еще одной причиной, по которой мне захотелось попристальнее изучить прошлое Тони Фрэнкса. Человек, работающий в охране, не мог позволить себе жить в таком богатом районе. Насколько я помнил, большинство его обитателей были банкирами и адвокатами, людьми с огромными средствами. Кажется, Тони говорил, будто являлся совладельцем фирмы, в которой работал, хотя я точно не помнил, а досье на него этого не подтверждало. В тот раз меня мало интересовал сам Тони Фрэнкс. Преступлений за ним не числилось, следствию он не препятствовал и не входил в число подозреваемых. Мы предполагали, что Роберт был похищен преступником-педофилом, который воспользовался сумрачным утром и пустынной улицей, чтобы совершить преступление. Невысокий и худой Роберт вряд ли смог бы серьезно сопротивляться, если преступник оказался здоровенным верзилой.
Сегодня погода была теплой и солнечной в отличие от тех холодных февральских дней, когда мы совершали обход соседних домов и расспрашивали их обитателей об этом едва ли не самом ужасном
