– А вы, случайно, не запомнили номер этого фургона? – Я мысленно скрестил пальцы на удачу.
– А вызнаете, запомнила. Я не люблю вмешиваться в чужие дела, считаю, что они меня не касаются, но я запомнила номер фургона, когда разговаривала с ним, так, знаете ли, на всякий случай, а вернувшись в дом, даже его записала. – Она встала и громко шмыгнула носом. – Только куда я его дела? Извините, я на минутку, хорошо?
Она вышла из комнаты, а я молился Богу, чтобы наконец-то передо мной замелькал свет. Хотя мы так и не смогли найти Фрэнкса, но человек, который увез его вещи, наверняка должен был знать, где он находится. У меня вдруг появилась уверенность, что я иду по верному следу. Если угодно, назовите это инстинктом. Оставалось и дальше следовать своей интуиции, для чего необходимо убедить начальство потратить на это время. Это могло оказаться достаточно трудным, особенно теперь, когда преступники начинали просыпаться после того, как отдыхали предыдущую неделю. Накануне ночью был совершен взлом квартиры, во время которого двое преступников, угрожая ножом беременной женщине, выпытывали у нее, где она прячет драгоценности, – этот случай заставил старшего суперинтенданта ломать голову над поиском людей для расследования. А вкупе с продолжающимся шумом по поводу изнасилования девочки это делало обстановку еще более напряженной. Нокс уже намекнул, что придется еще больше сократить группу по расследованию убийства Мэттьюза, поэтому вопрос времени стоял очень остро.
– Вот он, – сказала женщина, возвратившись с клочком бумаги. – Я не помнила, куда его засунула, а он оказался в письменном столе. – Она протянула мне листок, и, поблагодарив, я спрятал его в карман.
– А вы могли бы описать этого человека, мисс…
– Дирборн, миссис Джуди Дирборн. Я не очень наблюдательна, но попробую. Он крепкого сложения и выглядел таким… простите, бандитом, поэтому поначалу и вызвал у меня подозрение. Лет сорока, ростом около шести футов, и мне показалось, что он лысый, хотя трудно сказать наверняка, так как он был в шапке. Да, и у него очень крупная голова.
– Я с вами не согласен, напротив, вы очень даже наблюдательны. – Я порадовался, что на мне вчерашний костюм, ведь в нем находилась фотография, которую я показывал Мартину Леппелу. Я достал ее и протянул женщине: – А случайно, это был не тот человек, что стоит здесь справа? В костюме?
Миссис Дирборн несколько минут рассматривала фото, на котором Слэп был снят с шапкой в руке, а его лысина сверкала, как начищенная сковорода.
Наконец она подняла на меня взгляд.
– Да, это он. Правда, с полной уверенностью сказать не могу, снимок не очень четкий. Но он очень похож на того человека, какого я здесь видела.
Любопытно!
– А сколько времени
– Мы с мужем купили эту квартиру десять лет назад. Думаю, теперь она стоит в три раза дороже.
– Похоже, цены здесь взлетели так же, как и во всем Лондоне. А давно ли мистер Фрэнкс стал вашим соседом?
– Да, довольно давно. – Она немного помолчала и уточнила: – По меньшей мере года три-четыре. А почему вы спрашиваете? Вы считаете, он в чем-то виноват? – Она громко высморкалась. – Буквально умираю от любопытства! – Я вежливо пояснил, что не имею права разглашать сведения в связи с тайной следствия. – Надеюсь, это не имеет отношения к случившемуся с этим бедным разносчиком газет. Я говорю об убитом мальчике.
Я успокаивающе улыбнулся:
– Нет-нет, это совершенно другое дело. Мистер Фрэнкс жил один?
– Иногда я видела, как к нему приходят люди, но фактически да, он жил один. Он не всегда был дома, иногда исчезал на несколько недель.
– А он говорил вам, чем зарабатывает на жизнь? Ведь здесь очень дорогое жилье.
– Он снимал квартиру, но не знаю, сколько платил за нее. Думаю, довольно много. А о своей работе он никогда не рассказывал. Видите ли, он довольно замкнут. Он всегда поддерживал беседу и непременно здоровался, но, думаю, за все время, пока он здесь жил, я разговаривала с ним не больше десяти раз, да и то обычно о погоде или о всяких подобных пустяках.
– А вам известно, кто является владельцем этого дома?
– Да, конечно, это Родди Ли Потгер. Дом принадлежит ему уже давно. Я его знаю, потому что он приходил к нам пару раз, хотел купить нашу квартиру. Мне кажется, у него несколько домов в Лондоне. Он живет на плату от своих арендаторов.
Я спросил, знает ли она его телефон или адрес, и, порывшись в своих записных книжках, она записала их на листке бумаги и отдала мне.
– Понятия не имею, зачем мы все это храним, – заметила она. – Ведь мы не собираемся продавать квартиру. Нам здесь очень нравится.
– И вас можно понять, – сказал я, вставая. – Район исключительно приятный и красивый. – Мы попрощались с ней за руку. – Очень благодарен вам за помощь, миссис Дирборн. Если вдруг мистер Фрэнкс объявится, не позвоните ли вы мне вот по этому номеру в участок? – Я вручил ей свою карточку.
– Да, конечно. – Она пошла проводить меня.
– Желаю вам поскорее выздороветь, – произнес я, выйдя на лестничную площадку.
– Спасибо. А того, кто убил этого бедного мальчика, так и не нашли?
– Нет, не нашли. Но когда-нибудь обязательно найдем. В конце концов мы всегда находим преступников.
На улице я остановился и, позвонив Беррину, быстро ввел его в курс дела.
– Мне нужно сделать еще пару визитов, – сообщил я ему. – Встретимся с тобой в участке. Сделай одолжение, проверь для меня, на кого зарегистрирована эта машина, хорошо? – Я назвал ему номер.
– Значит, вы что-то нащупали, сержант? – спросил он.
– Точно не скажу, но вполне возможно. И еще одна просьба, не возражаешь? Поговори с Каппером и Хансдоном. Узнай, как прошел допрос Джин Тэннер.
Нагрузив Беррина поручениями, я вдруг почувствовал себя виноватым. Я должен был обучать бедного парня премудростям детективного расследования, а вместо этого заставляю выполнять рутинную работу. Я пообещал себе в будущем побольше вовлекать его в следствие, но в данный момент мне нужно было действовать стремительно.
Во время разговора с миссис Джуди Дирборн я выключил мобильник в силу давней привычки, чтобы звонки не мешали думать, и только теперь увидел, что мне прислали сообщение. Всего десять минут назад мне звонил Малик. Я нажал пятерку, перезванивая ему, и стал ждать ответа.
Он ответил после четвертого звонка:
– Привет, Джон, я только что пытался с вами связаться.
– Я знаю. Вы получили мое послание?
– Да.
– Мы установили личность парня в военной форме, который снят рядом с Мерриуэзером. Это Тони Фрэнкс. Последние несколько лет он живет на Ранмейн-авеню в Хайбери-Филдс дом 41Ф. Вам что-нибудь о нем известно?
– Да, – сказал он. – Его подозревали в участии поставок наркотиков для Хольцев из Западной Европы, где у него имеется много связей. В 1998 году его доставили в полицию, допросили и после какое-то время наблюдали за ним, в основном из-за той статьи в «Шпигеле», но ни в чем таком он не был замечен. В конце концов, помимо этой фотографии и пары отрывочных сведений, никаких улик не нашлось. За последние несколько месяцев Фрэнкса видели в обществе Мерриуэзера, но наряду с ним в подобном можно обвинить и сотни других людей. Итак, на него нет ничего конкретного.
– А вам ни о чем не говорит адрес его местожительства?
– Не припоминаю. Я посмотрю для вас, но не думаю.
Я не отступал:
– Это очень дорогой дом в богатом районе. Квартирная плата составляет двести тысяч в месяц, если не больше, А насколько мне известно, Фрэнкс работал охранником, поэтому за него должен был платить кто-то другой. Вопрос – почему?
Малик вздохнул:
