Закрой глаза.
Представь себе самое прекрасное место, какое только может существовать на Земле.
Что ты видишь? Золотистые пляжи? Прозрачное голубое море? Ясное безоблачное небо? Не открывай глаза.
Попытайся представить, что есть место в сто раз прекраснее. Получилось? А мой новый дом еще в сто раз лучше. Мягкий белоснежный песок; лениво клонящиеся пальмы; высокие скалы, обрамляющие заливы; сверкающее на солнце море, — и все это благодаря Нептуну.
Он отправил сюда меня и моих родителей, чтобы мы могли начать новую жизнь, все вместе; и чтобы никто из чужих не узнал мою тайну.
Нас сопровождал один из стражей Нептуна, Арчиваль. Он — русал, или, правильнее сказать, тритон. Всю дорогу он плыл рядом с нашей маленькой яхтой, время от времени откидывая назад длинные черные волосы, а иногда ныряя под воду, — тогда в воздухе мелькал его хвост, серебристый и острый, как кинжал.
Яхта медленно вошла в полукруглый, как подкова, залив со спокойной бирюзовой водой. Маленькие волны с пенными оборочками мягко накатывали на белоснежный песок. Кое-где над водой возвышались полузатонувшие суда — современные яхты и большие деревянные старинные корабли.
С одного края залив закрывала высокая, похожая на арку, скала. Сквозь каменистый проем виднелись море и песок. У меня перехватило дыхание от восторга.
— Эй, кто-нибудь, двиньте хвостом, — окликнул Арчиваль. — Я бы не отказался от помощи.
Я наклонилась, чтобы помочь ему подтянуть яхту к деревянным мосткам, а папа тем временем заплыл сзади и привязал ее к бакену. Мама с Милли сидели в каюте. Милли — это мамина подруга из Брайтпорта. Раньше она предсказывала будущее на пристани. Но перед самым нашим отъездом из Брайтпорта она погадала Арчивалю на картах, и ему так понравилось, что он пригласил ее уплыть вместе с нами.
А Милли сказала, что это должны решить карты. Она разложила колоду в виде звезды и минут десять сидела молча, глядя на карты и медленно кивая.
— Что ж, нет никаких сомнений в том, как мне следует поступить. Еще не было случая, чтобы я не прислушалась к десятке червей, — сказала она загадочно и, перекинув через плечо свой черный плащ, ушла домой собирать вещи. Вечно она говорит загадками, эта Милли. Я уже давно научилась кивать ей в ответ с таким видом, будто прекрасно понимаю, о чем идет речь.
Арчиваль снова подплыл к борту.
— Ну, вот и прибыли, — объявил он. — Северная бухта, Перекрестный остров.
— Почему Перекрестный? — удивилась я.
— Потому что он лежит в самом центре Треугольника. — Вытянув руку, Арчиваль медленно повернулся вокруг себя. — Если от каждого его угла провести линию, то они скрестятся в этом месте.
Бермудский Треугольник. Я поежилась. Арчиваль рассказывал о нем по пути сюда. О кораблях и самолетах, которые бесследно исчезали, оказавшись внутри Треугольника. Один пропавший океанский лайнер потом обнаружили, ничуть не поврежденный, но абсолютно пустой. Двадцать столов, накрытых к ужину, — и ни души. А на палубе другого корабля нашли двадцать скелетов, а вокруг валялись обрывки парусов. Но большинство кораблей пропадали без следа, едва успев подать сигнал бедствия.
Я не особенно верила всем этим россказням Арчиваля, но потом кое-что произошло. Мы плыли себе и плыли, покачиваясь на волнах, то поднимаясь на гребень, то плавно скатываясь с него. И вдруг море изменилось. Вода застыла, как стеклянная, мотор заглох, всё вокруг замерло. И мои часики остановились. По-моему, остановилось вообще всё, даже само время.
Тогда Арчиваль собрал свои волосы в хвост, стянул их чем-то и скрылся под водой. Через несколько минут мы снова поплыли, беззвучно скользя по застывшему морю.
— Вот это оно и есть, — сообщил нам Арчиваль. — Бермудский Треугольник. Отныне он будет защищать вас от внешнего мира, поскольку никто не знает, как пробиться сквозь его грани, не считая кое- кого из нас, морского народа. — Он бросил канат на палубу. — А также… впрочем, не стоит об этом говорить.
— О чем? Расскажи.
— Надеюсь, ты не станешь забивать моей дочери голову всякими нелепыми страшилками, — заметил, подплывая, папа. — Ей и без того кошмары снятся.
— Просто будь осторожна, — тихонько предупредил меня Арчиваль. — Неподвижная вода означает, что ты находишься в самом центре Треугольника. Но она такая неподвижная только на поверхности, а ниже бушует яростный поток: воронка, затягивающая в глубочайшие глубины океана. Кому охота быть затянутым в такую дыру!
Я потерла руки и плечи, покрывшиеся гусиной кожей.
После этого мы плыли без приключений, и вода за бортом становилась все светлее и прозрачней, меняясь от глубокого и темного синего цвета до нежно-голубого.
Потом вдали показался остров. Он был совсем небольшой, всего несколько километров в поперечнике. На одной оконечности возвышалась скала, на другой — скалы поменьше, а между ними — долина. Когда мы подплыли ближе, я увидела, что весь берег изрезан небольшими бухтами с белоснежным песком. Бухты отделялись друг от друга высокими пальмами, а также торчащими из песка валунами и причудливыми скалами, напоминающими арки. Как на глянцевой открытке! Только раньше я считала, что на открытках абсолютно всё выдуманное, красиво нарисованное и раскрашенное в яркие цвета, а на самом деле такой красоты не существует, — в действительности на этом месте торчат многоэтажные дома, а рядом грохочет какая-нибудь стройка.
Но здесь всё было настоящее! Это был мой новый дом!
— А где папа? — Мама вышла на палубу, разглаживая юбку. Она подошла к перилам и попыталась рассмотреть свое отражение в их полированной металлической поверхности.
— Помогает Арчи. — Я махнула рукой вперед.
Тут мама увидела бухту.
— Мне кажется, что я уже умерла и попала в рай, — пробормотала она, сжимая руками перила. — Ущипните меня, кто-нибудь.
— С удовольствием! — Папа внезапно вынырнул из воды, откидывая с лица мокрые волосы. Глаза его блестели. Мама улыбнулась ему в ответ.
Через мгновение дверь каюты снова открылась, и наружу выбралась Милли.
— А знаете, — сообщила она, потирая свой объемистый живот, — эта микстура из вязовой коры отлично помогает от морской болезни. — Тут она вдруг икнула, прикрыв рот ладонью. — Особенно, если запить ее глоточком бренди. А где это мы?
Милли огляделась вокруг, щурясь от солнца.
— Вон он! — сказала она, указывая на большой деревянный корабль, стоящий на отмели. У корабля были три высокие мачты и деревянные перила, а на боку виднелась надпись «Фортуна».
— Кто он? — спросила я.
— Ваш новый дом. Так мне сказал Арчи.
Я обернулась к маме.
— А как же «Морской король»?
«Морской король» — это наша яхта, на которой мы с мамой жили, сколько я себя помню.
— Не может же ваш папа жить на обычной яхте. — Милли протиснулась мимо меня, легонько ущипнув меня за щеку. — Не волнуйся, за «Королем» я присмотрю.
Снизу у борта снова появился папа.
— Клянусь своими плавниками! — сказал он, разглядывая «Фортуну». — Да, это не похоже на то местечко, где я провел последние двенадцать лет.
До недавнего времени папа сидел в тюрьме. Но он не преступник и не хулиган — ничего такого. Он, правда, нарушил закон. Дурацкий закон. Папа женился на человеческой женщине, то есть на моей маме. А сам он тритон. При этом мама не умеет плавать, а папа не может выйти на землю. Но им это не мешает
