Не сложно было догадаться, что я вру. Да ещё и под кайфом.
- Хорошо, тогда нам нужно увидеть эту девушку, - продолжил коп.
Я позвал Йоханну, она выглядела достаточно хорошо, чтобы они ничего не заподозрили. Затем копы ушли, она вернулась в постель, а продолжил принимать наркотики. Но вдруг снова, бам, бам, бам, стук в дверь. Я опять накрыл стол. На этот раз это был департамент шерифов.
- Нам сообщили, что в 911 поступил звонок о возможной передозировке, - сказал шериф.
- Нет, нет, только что здесь была полиция. Мы со всем разобрались, - ответил я.
Шериф узнал меня и ушёл, даже извинившись за беспокойство. Но я был измотан. Йоханне было нехорошо, копы продолжали приходить, работники отеля, очевидно, знали, что два наркомана отрывались у них на верхнем этаже. Вся ситуация становилась хуже и хуже.
Утром мы немного поели в ресторане, а потом полетели обратно в Лос-А. Мы оба выглядели развалинами. Но мне было этого мало. Как только мы приземлились, я решил поехать на окраину, чтобы купить много наркотиков, а затем попросил Йоханну отвезти меня в мотель и поехать домой. Это был запущенный мотель на Элварадо.
- Будь осторожен, не навреди себе. Я скоро буду дома, - сказала она.
- Прости меня, Йо, но я сделаю, то, что хочу, - ответил я.
Она ушла, а я начал принимать наркотики, улетая куда-то далеко-далеко. Но, бах, бах, бах. Снова стук в дверь. Мои нервы уже были напряжены в ожидании крэка, и я категорически не хотел никаких вторжений в свой маленький безумный мир. Затем я услышал голос.
- А.К., это я. Впусти.
Это была Йоханна.
- Я передумала, я хочу наркотиков, - сказала она.
Она проехала несколько кварталов, но потом сдалась, припарковалась в каком-то ужасно страшном районе и с платиново-белыми волосами на высоких каблуках и в длинной винтажной куртке пошла пешком обратно в мотель.
Наш загул продолжался несколько дней. В конце концов, мы поехали домой и взяли с собой наркотики. Теперь наше любовное гнёздышко было загрязнено негативной энергией крэка и героина. Но мы не могли усмирить своё демоническое поведение. Единственным радостным моментом во всём этом опыте был тот, когда мы прекратили курить кокаин и принимать героин, а лежали в постели с обыкновенными сигаретами в руках и смотрели фильмы до шести утра.
Конечно, у нас были эти милые, вызванные героином, разговоры о том, как сильно мы любим друг друга. Я помню, как в один из таких моментов говорил Йоханне, что хочу быть с ней до конца наших жизней. Я также хотел быть уверенным в том, что после смерти наши души останутся вместе. Такое вот сумасшествие.
Чаще всего мы смотрели фильм, и она засыпала в середине, поэтому я досматривал его один. Однажды это был фильм “Меньше нуля” (Less than zero), в коротком эпизоде которого снимались Chili Peppers, играли Fight like a brave. Я не видел его раньше, и меня поразила удивительная игра Роберта Дауни младшего (Robert Downey Jr.), его роль идеально отражала его собственную жизнь. В ней также было много общего с моей судьбой. Его персонаж трогательно вернул меня назад в 80-е. Я снова опустился на отметку ниже нуля. Что же меня ожидает, смерть в кабриолете по дороге в пустыню?
У меня родился новый план. Мы с Йо поедем на Гавайи и хорошо там отдохнём. Мы отлично проведём время на прекрасном острове Оаху. Мы заселились в отель с видом на пляж Уайкики и ели восхитительные жареные рёбрышки на закате (я снова начал есть мясо). Но затем мы решили продолжить наш загул. На Гавайях нельзя было достать героин на улице, поэтому я потащил свою возлюбленную в стрип бары Уайкики, где мы могли его принять. На всякий случай мы также решили сделать фальшивый рецепт, а Йоханна симулировала зубную боль, чтобы нам выдали кодеин.
В стрип клубах мы без проблем наладили контакты с людьми. Все стриптизёрши хотели тусоваться и вместе с нами принимать кокаин, а дилеры отчаянно хотели продать мне свой товар: “Чувак, я твою музыку слушаю со времён средней школы”. Мы регулярно ходили в клубы, покупали наркотики, возвращались в отель и до изнеможения накачивались ими. Затем мы просыпались и говорили: “Давай остановимся. Давай поплаваем в океане, съедим что-нибудь хорошее и восстановим своё здоровье”. Но к одиннадцати часам той же ночи мы уже искали наркотики. Я был ужасным подстрекателем. Йоханна же всегда умоляла меня остановиться и снова очиститься.
Спустя десять дней этого цикла, мы вернулись в Лос.-А. Приехав, мы тут же приняли наркотики у себя дома. Йо всем сердцем хотела очиститься, но мне было сложнее бросить. К сожалению, то, что мы употребляли наркотики вместе, определённо оказало влияние на наши отношения. Наша беззаботно чистая любовь была заражена и не могла выздороветь от налета нашей наркотической зависимости.
От продолжения этой наркотической гонки меня останавливало только то, что 23 марта 2000 года я должен был быть в самолёте, чтобы начать первую часть нашего американского тура в поддержку Californication. Я попросил Луи достать мне нужные средства для ускоренного лечения моей интоксикации - снотворное, лекарства для расслабления мышц и многое другое. Я был настолько слаб, не знаю, как я только смог отыграть то первое шоу в Миннеанаполисе. У меня не получилось полностью восстановиться, но я и не провалил всё. В этом туре мы впервые стали использовать два автобуса для группы. В одном ехали Джон и Фли, а в другом были мы с Чэдом. Мы начали наше путешествие и через несколько дней я стал чувствовать себя гораздо лучше.
Где-то спустя неделю, ко мне приехала Йоханна, это было хорошо, потому что нам, вероятно, нужно было быть вместе, чтобы поддерживать трезвое состояние. Но она была какой-то другой. Несмотря на то, что наше решение о наркотиках было согласованным, она реагировала на всё слишком раздражительно. Однажды мы вызвали такси и поехали провести время за городом недалеко от отеля, но когда мы захотели вернуться, началась гроза, и невозможно было найти ни одной машины. Йоханна была в ярости, сетуя на погоду и сервис такси. В итоге, она рванулась, сломя голову, в проливной дождь. Казалось, она думала, что погода хочет сломить её. Или это была моя вина. С ней было сложно общаться, но она, очевидно, страдала от боли, вызванной отсутствием в организме наркотиков.
К первому апреля, благодаря постоянному потоотделению и упражнениям, я снова чувствовал себя на миллион долларов. В этом туре мы работали как часы, постоянно куда-то ехали по шоссе, даже не понимая, где мы. Той весной мы побывали в Небраске, Айове, Миссури, Оклахоме, Арканзасе и Техасе. Мы с Чэдом всё ещё находились в одном автобусе, поэтому обстановка у нас была не особо весёлая, но идеально подходила для расслабления, чтения и разговоров с Йоханной по телефону.
В тот период жизни я был моногамен и определил для себя, что вести такой образ жизни в туре имеет много общего с путешествиями без наркотиков. Когда ты чист, тебя не трогают ни наркотики, ни дилеры, ни люди под кайфом, ни вечеринки. Ты практически ощущаешь защитное поле вокруг себя, и всё это даже не проникает в поле твоего зрения. Это же можно сказать и о женщинах. Я не поддавался соблазну. Если посмотреть на ситуацию объективно, то меня окружало много девушек, но я был недоступен их чарам. Я помню, как сидел в нашем сопровождающем автобусе с кучей девушек, которые определённо хотели поразвлечься. Это видно по тому, как они одеты, по тому, как они трясут перед тобой своей грудью и как сидят рядом с тобой. Они говорят: “Эй, ты же в городе. Давай веселиться”. Но я отвечал: “О'кей, всем спокойной ночи. Было приятно провести с вами время. Мне нужно позвонить своей девушке”.
В конце июня, группе сделали предложение, от которого мы не могли отказаться: сыграть для Пола Аллена (Paul Allen), одного из создателей Майкрософта, на открытии его Музея Рок'н'ролла в Сиэтле. Аллен нанял Фрэнка Гери (Frank Gehry), чтобы тот спроектировал дизайн этого удивительного нового здания. Мне это напоминало пивную банку стофутовой высоты, которую Гери смял и сделал фигуру женщины, а затем выстроил из неё здание. Оно было сексуальным, плавные металлические крепления, больше похоже на скульптуру, чем на здание.
В тот день мы неважно отыграли из-за какой-то технической путаницы, поэтому чтобы спасти это событие, мы вышли на бис в носках. Я испытывал ностальгические чувства, раздеваясь с Джоном. Мы не выходили на сцену в носках с ним со времён Mother's Milk. После этого в музее была вечеринка. Чэд первым решил испытать один из этих интерактивных экспонатов, но, оказалось, что он был сломан. Чэд же был весь вечер немного пьян, и до сих пор хранитель музея уверен в том, что Red Hot Chili Peppers напились и разрушили всё вокруг, хотя, конечно, мы этого не делали.
