скавены клана Творцов имеют достаточно предубеждений, чтобы сделать подобные выводы на основании недостаточной информации. И велика вероятность, что по возвращении в Адскую Яму с Танкуолем может произойти несчастный случай. Злоба его врагов не имеет границ.
На него навалилась знакомая чёрная депрессия — последствие слишком частого употребления чрезмерного количества искривляющего камня. Враждебность клана Творцов являлась лишь частью возникшей перед ним проблемы. Второй была задача добраться до дружественной территории скавенов через тысячи лиг равнин. По своему горькому опыту Танкуоль знал, что конные лучники кислевитов — смертоносные и меткие стрелки, а чтобы оборвать даже столь замечательную карьеру, как его собственная, вполне достаточно и одной стрелы. И особенно Танкуоля волновало то, что его запасы искривляющего камня истощились, а магические силы находятся в упадке. По многим причинам ситуация была самой ужасной из всех, что когда–либо возникали за долгую и успешную карьеру серого провидца.
Что же ему делать? Танкуоль понимал, что поблизости на равнине должны находиться какие–нибудь скавены из числа выживших, но сомневался, что разыскивать их было бы правильной идеей. В конце концов, эти скавены относятся к собственным военным силам клана Творцов, и потенциально возможно, что будучи введены в заблуждение, затаили злобу на Танкуоля за провал его плана. Несомненно, проблем тут хватало, и даже обладающий столь внушительной сообразительностью Танкуоль пал духом, раздумывая над трудностями, вырастающими перед ним.
Странный запах заставил подёргиваться его усы. Запах был странно знакомым, но всё же в чём–то неуловимо изменившимся. Танкуоль услышал, как нечто массивное двигается в высокой траве. Нечто, предположительно, размером с крысоогра. Костодёр выжил? Но это был не запах Костодёра. Танкуоль поспешно призвал остатки своей силы. Что бы это ни было, беззащитным оно Танкуоля не застанет.
Внезапно чудовищное видение нависло над серым провидцем Танкуолем. Оно было здоровенным, словно крысоогр. У него была рогатая голова и большой хвост с шипами. На краткий миг Танкуоль перепугался, что видит перед собой Рогатую Крысу собственной персоной, которая пришла требовать от него отчёта за его деяния. Танкуоль почувствовал, как напряглись его мускусные железы, когда существо открыло пасть и заговорило.
— Серый провидец Танкуоль, это я, Ларк — смиреннейший из твоих слуг.
— Ларк! Что с тобой случилось?
— Это долгая история, могущественнейший из хозяев. Возможно, мне следует поведать её по дороге?
Голос у Ларка был низкий и, хотя слова его были уважительными, в глазах был голодный блеск, который не понравился Танкуолю. Совсем не понравился.
4. Гонимые бурей
С кормовой части обзорной палубы „
Кислевиты уже собрались и начали свой долгий путь на юг. Отряд всадников на лошадях прибыл, пока они обсуждали свои планы; им удалось собрать лошадей, что разбежались во время нападения скавенов, и обеспечить средством передвижения большинство выживших. Было согласовано, что около дюжины разведчиков должны оставаться в усадьбе как можно дольше, чтобы сообщать другим прибывающим отрядам о том, что произошло. Помимо этого, Иван с остальными предполагали, что любые отряды, которые будут находиться на марше по прибытии орды Хаоса, сами вскоре разберутся в происходящем и станут действовать по обстановке. Не совсем похоже на чёткий план, но это лучшее, что они могут сделать при имеющихся обстоятельствах.
Феликс обернулся и посмотрел на Ульрику. Её лицо выражало странную смесь эмоций. Ульрику не радовало, что её отправили с воздушным кораблём на юг, чтобы сообщить царице про их затруднительное положение, в то время как другие отправились верхом. Ей хотелось разделить опасности с воинами своего клана. Феликс полагал, что если бы на воздушном корабле не оказалось его, возможно, Ульрика вообще бы не согласилась лететь. Безусловно, он полагал, что помог её убедить. Как и Макс Шрейбер.
Феликс посмотрел на мага. Ему нравился Макс, но в последнее время Феликс замечал странные взгляды, которыми одаривал его чародей, когда с Феликсом была Ульрика. Возможно ли, что тот ревнует? В это было легко поверить. Ульрика была очень красива, а Макс жил в усадьбе, пока Феликс находился в Пустошах Хаоса. Кто знает, что могло там произойти? Феликс кисло улыбнулся. Раздумывая таким образом, он словно сам испытывает небольшие уколы ревности.
Феликс успокаивал себя мыслью, что худшее уже позади, по крайней мере, на какое–то время. Им удалось живыми покинуть Пустоши и пережить засаду скавенов. Отсюда путь лежит прямиком на юг до столицы Кислева, а затем в Караз–а–Карак, где Борек собирался представить выживших из Караг–Дума и некоторые из их сокровищ верховному королю гномов. Феликсу было интересно, что по этому поводу в действительности думает Готрек.
Насколько Феликсу было известно, Истребитель был изгнан из величественного подземного города и никогда туда не возвращался. Феликс не был уверен, стало ли изгнание добровольным или оно было наказанием за преступления Истребителя. Ему казалось нетактичным спрашивать об этом. Готрек настаивал на том, чтобы остаться в Кислеве и помочь в борьбе с полчищами Хаоса. Феликс, безусловно, рассчитывал на это. Но Иван заметил, что, как бывший инженер, Готрек будет более полезен, если поможет в подготовке оборонительных укреплений к предстоящей осаде. Им следует отправиться на воздушном корабле вместе с Ульрикой и её телохранителями.
Какова бы ни была причина, Феликс был доволен. Ему хотелось остаться с Ульрикой, и он, несомненно, не желал, чтобы ему напомнили о клятве сопровождать Готрека и увековечить его гибель. Феликс не сомневался, что для этого и позже будет предостаточно времени. Учитывая, что чудовищная армия движется на юг, в недалёком будущем развернётся грандиозная борьба. И у Готрека появится масса возможностей обрести героическую гибель.
Феликс дотянулся, взял Ульрику за руку и сжал её пальцы. Она повернулась и печально ему улыбнулась. Не было сомнений, что мыслями она с теми крошечными фигурками внизу, что с увеличением расстояния медленно исчезают с глаз. Ульрика повернулась обратно и пристально смотрела на них, словно пытаясь запечатлеть эту сцену в памяти и запомнить людей, которых она боялась никогда более не увидеть.
В тусклом свете дня серый провидец Танкуоль тщательно рассматривал Ларка. Ему ненавистно было это признавать, но он был одновременно впечатлён и напуган. Выглядел его слуга так, словно мог бросить вызов крысоогру и победить. Ларк стал более чем в два раза выше Танкуоля и, по всей видимости, раз в десять тяжелее. Когти выглядели крепкими как сталь, а массивный костяной нарост на конце хвоста выглядел, как булава. В настоящий момент Танкуоль предпочитал не вспоминать обо всех тех оскорблениях, которыми осыпал Ларка в прошлом. Он не был уверен, что в своём нынешнем истощённом состоянии смог бы призвать магическую энергию, потребную для уничтожения Ларка. В подобных обстоятельствах два величайших дарования Танкуоля — хитрость и дипломатия, казались куда более подходящими средствами.
— Ларк! Я рад твоему возвращению. Хорошо–хорошо! Вместе мы должны донести до внимания Совета Тринадцати вести о провале плохо спланированной атаки клана Творцов на форт людей.
Ларк глядел на него необычно злобными глазами, отсвечивающими красным цветом. Когда Ларк при разговоре открывал пасть, становились заметны огромные острые клыки. Танкуоль сдерживался от того, чтобы не выпрыснуть мускус страха.
— Да–да, величественнейший из хозяев, — прорычал Ларк гораздо более низким голосом, чем помнилось Танкуолю.
Танкуоль едва не выдохнул с облегчением. Во время их долгого ночного перехода Ларк был странно угрюм. Но сейчас этот огромный, изменённый искривляющим камнем скавен казался послушным. Это хорошо. Он был способен защитить Танкуоля от многочисленных опасностей пути. И кто знает? Вполне возможно, что изучение мутировавшего тела Ларка сможет раскрыть множество секретов, включая тот,
