Феликс посмотрел на стену. Там не было дипломов из каких–либо университетов Аравии. Дрекслер явно понял ход мыслей Феликса и засмеялся.
— В школе Ка Сабара не присваивают учёную степень. К тому времени, как ты её покидаешь, ты либо врачеватель, либо нет. А если нет, то никакой кусок бумаги тебя таковым не сделает.
— Справедливо подмечено. Но что же такого вы там изучали, чего нельзя изучить здесь, в Империи?
Подобно всем её гражданам, Феликс считал Империю наиболее развитым и просвещённым государством людей в мире. Он не представлял, чему такому могли научить арабы одного из её граждан. Эльфы или гномы — другое дело, но не арабы.
— Множество вещей, мой друг. Включая то обстоятельство, что у нас нет исключительного права на мудрость и что большинство из того, чему учат наши доктора попросту ошибочно.
— Например?
— Ну… Я не пускаю кровь своим пациентам. От этого больше вреда, чем пользы.
Феликс одновременно успокоился и был шокирован. Успокоился оттого, что подобно большинству людей его ужасал вид скальпеля медика. Шокирован потому, что мужчина явный шарлатан! Каждый знал, что кровопускание необходимо для освобождения крови от вредных телесных жидкостей и ускоряет выздоровление пациента. И после этого Отто утверждает, что этот человек — лучший врач Нульна, излечивший больше людей, чем все остальные хирурги–цирюльники вместе взятые. Более того, Дрекслер выглядит весьма культурным и образованным человеком.
— Вы думаете, я болен чумой? — внезапно спросил Феликс, удивившись страху и предчувствию, охватившему его в ожидании ответа Дрекслера.
— Нет, господин Ягер, не думаю. Я полагаю, что у вас небольшая простуда и ничего более. Я считаю, что у большей части людей этого города, которые думают, что больны чумой, вероятнее всего то же самое. И я полагаю, что паника при таких обстоятельствах будет более пагубна, чем чума сама по себе.
— В таком случае, вы не считаете, что чума реальна?
— О, я, безусловно, верю в её реальность. Я полагаю, многие люди умрут от неё, когда наступит летняя жара и ещё больше народа придёт из сельской местности. Но я знаю, что вы ей не больны, также как и любой из тех богатых людей, которых я осматривал. Если бы было иначе, вы были бы уже мертвы или при смерти.
— В таком случае, её легко диагностировать, — сухо сказал Феликс.
Дрекслер рассмеялся снова.
— Я дам вам и фройляйн Элиссе такие же ладанки с ароматическими травами, которые выдал вашему брату и его семье. Травы являются защитой от инфицирования чумой, и я к тому же наложил на них несколько заклятий.
— Кроме того, что вы доктор, вы ещё и чародей?
— Я врачеватель, господин Ягер, и я использую всё что угодно, если это лучшим образом помогает моим пациентам. Я непрофессионально занимаюсь заклинаниями защитного свойства. Я не могу полностью гарантировать их эффективность, как вы понимаете, но они должны сработать, если вы подвергнетесь воздействию чумы.
— Я благодарен вам за помощь.
— Благодарите не меня, господин Ягер. Благодарите своего брата, помимо прочего, ведь он оплачивает мой счёт.
Поворачиваясь, чтобы уйти, Феликс заметил, что Дрекслер пристально глядит на него. Его лицо побледнело, а глаза прищурились.
— В чём дело? — спросил Феликс.
— Этот … меч, что вы носите. Можно ли мне узнать, откуда он у вас?
— Пожалуйста. Он принадлежал другу, рыцарю Храма Пламенного Сердца по имени Альдред. Он умер, и я взял его меч в надежде когда–нибудь возвратить его рыцарскому ордену. Почему это вас интересует?
— Вы были другом Альдреда?
— Мы вместе путешествовали в землях князей Порубежья. Он кое–что разыскивал, когда погиб.
— Я знал Альдреда. Мы долгое время были друзьями. Мы вместе учились в семинарии сигмаритов. Довольно долго я ничего не слышал о нём.
— В таком случае, мне жаль, что я принёс вам плохие известия.
— Он погиб достойно?
— Он погиб как герой.
— Это как раз то, чего он хотел. Простите, что побеспокоил вас, господин Ягер.
— Нет, это я прошу прощения за то, что сообщил вам столь неприятные известия.
— Он выглядит, как очень любезный человек, — сказала Элисса. — И такой мудрый. Весьма убедительный.
— Что ты сказала?
Феликс посмотрел на неё. Он был взволнован тем совпадением, что Дрекслер знал умершего рыцаря– храмовника, и чувствовал себя отчасти виновным в том, что не предпринял достаточных усилий для возврата меча. Однако этот меч был превосходным оружием и не единожды спасал ему жизнь.
— Я сказала, что он весьма убедителен.
— Весьма.
Феликс кисло посмотрел на неё. Всю дорогу до „Слепой свиньи“ она пела дифирамбы доктору и не отнимала руки от ладанки с ароматическими травами. Феликс был удивлён — неужели он её ревнует. В действительности, он был согласен с женщиной, но по некоторым причинам ему было сложно признать это. Похоже, что Элисса это почувствовала. Она поглядела на него и шаловливо улыбнулась.
— В чём дело Феликс, ты ревнуешь?
Бормоча свои возражения, он изумлялся тому, что женщины обладают почти сверхъестественным инстинктом на подобные вещи.
Как только они вошли в таверну, подошёл Готрек. В массивном кулаке он держал свёрнутую трубку. Он запустил ею прямо в Феликса.
— Лови, — произнёс он.
Феликс схватил трубку в воздухе и сразу же узнал, что это такое. Это был такой же грубо изготовленный пергамент, как тот, что они ранее получили с предупреждением об атаке скавенов на Колледж Инженерии. Он торопливо развернул его, и почти не был удивлён, обнаружив, что тот исписан теми же безграмотными каракулями.
— Это доставили, пока ты отсутствовал, — сказал Готрек.
— Тот же посланец?
— Нет, другой попрошайка. Утверждает, что это передал ему монах.
— Ты ему поверил?
— Я не вижу причин не делать этого, человечий отпрыск. Я отвёл его показать мне место, где он встретил того монаха. Это недалеко от места, откуда доставили предыдущее послание.
— Ты полагаешь, нам стоит проверить канализацию в той местности?
— О чём ты говоришь, Феликс? — спросила Элисса.
— О скавенах, — жестко ответил Готрек, и лицо девушки побледнело.
— Не те ли это создания, что не так давно напали на таверну?
— Они самые.
— Что им нужно от тебя и Феликса?
— Я понятия не имею, девочка. А хотелось бы. Похоже, мы оказались втянуты в какую–то междоусобную борьбу между ними.
— Я бы хотела, чтобы ты мне этого не рассказывал.
