— В чём дело, могущественнейший из магов? Что прикажешь?
Ларк Стукач кланялся и расшаркивался перед Танкуолем, пытаясь найти спасительные слова. Он ощущал уверенность, что сверхъестественные способности серого провидца позволяют тому видеть измену Ларка, и дело идёт к наказанию. Ужасный блеск искривляющего камня наполнял глаза Танкуоля, и Ларк почти что мог ощутить кипящую в нём тёмную энергию.
— Это касается Вилеброта Нуля, — со злобной ухмылкой произнёс Танкуоль.
Ларк почувствовал, как сжимаются его мускусные железы. Он хотел говорить, но язык был словно привязан. Он ощущал, что во рту тот будто прилип к нёбу. Всё, что он мог — это виновато кивать головой.
— И Хескита Одноглазого, — сказал Танкуоль, и его злорадная усмешка стала шире.
Мольба о пощаде застряла в горле Ларка. Он пытался, но никак не мог выдавить её.
— И Изака Гроттла, — добавил Танкуоль. Его горящие глаза удерживали Ларка прикованным к месту.
Небольшой скавен чувствовал себя, как птица, парализованная взглядом змеи. Он снова кивнул и упал на колени, сложив лапы перед собой в жесте самоуничижения.
— Поднимайся! Поднимайся! — произнёс Танкуоль. — Они не настолько страшны. Нет! Ничуть. Настало время от них избавиться раз и навсегда, и ты мне в этом поможешь!
— Избавиться от них, могущественнейший из хозяев?
— Да! Ты видел, каким образом они допрашивали меня, когда я отдавал приказы по армии? Ты видел, как они пытались похитить у меня славу от моего блестящего плана? Я придумал! Я больше не буду их терпеть! Этой ночью они умрут!
— Как? Как, повелитель провидцев? Ты поразишь их магией?
— Нет! Нет! Идиот! Мои руки должны оставаться чисты. Нет, мы воспользуемся испытанным и проверенным способом. Я сообщу моим двум орудиям об их местонахождении. Вечером, после начала сражения, мои враги повстречаются с топором гнома. Будем надеяться, что затем оставшиеся их войска смогут победить эту назойливую двоицу.
— Как ты подстроишь это, умнейший из заговорщиков?
— Я назначу всех троих в одну атакующую группу. Место её появления совсем рядом с норой, где обитают Ягер, Гурниссон и толпа воинов–наёмников. Ты также будешь назначен в эту группу. Ты пойдёшь первым, под предлогом разведки, и предупредишь эту противную пару о том, что должно произойти!
— Да! Да! Считай, что это уже сделано, величайший из интриганов!
— Возьми это послание и проследи за его доставкой. Потом беги ко мне, и я позабочусь, чтобы ты был… должным образом вознаграждён за свою преданность!
Ларку не понравилось ударение, с которым серый провидец произнёс последнюю фразу, но он взял письмо и, продолжая кланяться, покинул Танкуоля.
Феликс позвонил в дверной колокольчик Дрекслера, скорее надеясь, чем реально ожидая, что доктор здесь, а потому был приятно удивлён, когда открылась смотровая щель, и слуга уставился наружу.
— А, это вы, господин Ягер, — произнёс он. — Вы один?
— Да, и я хочу поговорить с твоим хозяином.
— Тогда лучше заходите.
Феликс услышал отодвигаемые засовы и скрип открываемой двери. Он оглянулся через плечо, дабы убедиться, что никакие бандиты не попытаются воспользоваться ситуацией, затем проскользнул внутрь. Слуга захлопнул за ним дверь.
Феликс быстро шёл по коридорам особняка доктора. Ему казалось, что годы прошли с момента его первого посещения с Элиссой, хотя в действительности это были недели. «Как ситуация могла измениться так быстро?» — спрашивал он себя, подавляя приступ одиночества и печали при мысли о покинувшей его женщине. Он покачал головой и печально усмехнулся, понимая, что одной из причин его появления здесь был её уход. Он просто ходил туда–сюда, чтобы занять себя и не думать об этом.
Слуга указал ему на рабочий кабинет Дрекслера. Сидевший у камина доктор выглядел опустошённым и озабоченным. Недели лечения жертв чумы не прошли для него бесследно. На лице появились морщины, которых Феликс не наблюдал в своё последнее посещение, и сквозь его загар проступала бледность.
— Господин Ягер, чем могу вам помочь?
— Я принёс назад вашу книгу, — сказал Феликс, предъявляя экземпляр книги Лейбера, принадлежащий доктору. — Я вернул бы её раньше, но был очень занят.
Доктор печально улыбнулся.
— Господин Оствальд мне рассказывал. Похоже, Альдред выбрал достойного преемника на обладание его клинком.
— Я не столь убеждён, — сказал Феликс, небрежно махнув в направлении города. — Все наши с Готреком достижения, похоже, свелись к нулю.
— Не будьте в этом уверены, господин Ягер. Что может знать человек обо всех последствиях своих действий? Возможно, без вашего вмешательства дела бы пошли гораздо хуже.
— Хотелось бы верить, но думаю, что это не так.
— Лишь Сигмар может судить поступки человека, господин Ягер, и я верю, что он определённым образом благоволит вам и вашему другу. Вы всё ещё живы, не так ли? Много ли других могли бы утверждать то же самое, если бы на их долю выпали приключения, подобные вашим? Полагаю, что я не мог бы.
Феликс посмотрел на него, ошарашенный фактом, что в словах мужчины содержалась некоторая истина.
— Вы хороший врач, господин Дрекслер. Мне стало лучше уже только от общения с вами.
— Возможно, прежде чем благодарить меня, посмотрите счёт за мои услуги? — произнёс Дрекслер.
По улыбке было понятно, что он пошутил.
— Нашли ли вы в книге, что хотели?
Феликс положил её на стол.
— Больше, чем когда–либо хотел. Я не уверен, что мне поможет знание о том, насколько злобны и извращённы крысолюди.
— Опять же, господин Ягер, кто знает, какие знания могут оказаться полезными? Поешьте. Я сумел кое–что сохранить среди бедствий, охвативших наш город.
Феликс смущённо подумал об обеде, который уже съел у Отто. Его желудок был полон, но, с другой стороны, было неясно, когда доведётся поесть снова. Если теория Готрека о неминуемом нападении скавенов верна, ему может потребоваться вся его сила.
— Почему бы и нет? — сказал он. — Возможно, это будет мой последний обед!
— Почему вы так говорите? — спросил Дрекслер, и Феликс решил что настало самое время для предупреждения.
— Потому что я полагаю, что скавены вскоре атакуют этот город. Я также считаю, что вам следует уехать. Говорю вам как другу.
— Я благодарен вам за предупреждение, господин Ягер, но сегодня я не смогу. Понимаете ли, сегодня ночью я приглашён во дворец на бал с личным участием курфюрста Эммануэль.
Почему–то при мысли об этом по позвоночнику Феликса прошла дрожь.
Ларк понял, что попал в неприятности, когда почувствовал на своём плече тяжёлую руку одного из воинов Изака Гроттла и был бесцеремонно втолкнут в паланкин жирного скавена. Он оказался перед гигантским мастером–погонщиком и уставился на складки плоти под его подбородком. Огромное брюхо Гроттла, жившее своей жизнью, практически прижало его к занавесям паланкина.
— И куда ты теперь направляешься? — поинтересовался Гроттл. — Куда же?
Ларк быстро соображал. Ему не нравился голодный блеск, появившийся в глазах мастера–погонщика. Он подумал о письме серого провидца, которое было при нём. Он подумал о болезни, которая угрожает заполнить гноем его лёгкие, если аббат перестанет вступаться за него перед Рогатой Крысой.
— Я всего лишь шёл увидеться с тобой, величественнейший из Творцов.
— Тогда это удача, что я тебя нашёл. Расскажи мне, что это ты несёшь?
Ларк рассказал ему всё. Он ожидал, что Изак Гроттл протянет одну из своих жирных лап и сломает ему
