Дейв отмахивается рукой, — остается там. И они это тоже знают. Посмотрите на них, если не верите — доказательство у вас перед глазами.
Я гляжу на ту сторону поля и вижу своего парня с одним из тех ребят, о которых говорил Дейв, и они что-то серьезно обсуждают. Потом изумленно глядят друг на друга и разражаются смехом.
— Они вместе играли, — говорит Дейв. — Вместе тренировались день за днем, а это, может, еще важнее, чем игра. Теперь они вышли в первенство штата. У них даже есть шанс его выиграть. Я не думаю, что это получится, но и неважно. Они там будут, и этого достаточно. Даже если Льюистон высадит их в первом круге, все равно. Потому что они все вместе что-то делали между меловыми полосами. И это они запомнят. Запомнят это чувство.
— Между меловыми полосами, — говорю я, и тут до меня доходит. Дейв Мэнсфилд в этот старый штамп
Дейв на секунду замолкает, задумавшись, подбрасывая на ладони несколько семечек.
— Дело не в победе или поражении, — говорит он наконец. — Это потом. Дело в том, как они разойдутся в этом году в коридоре, или даже на дороге в школу, переглянутся и вспомнят. В каком-то смысле они еще долго будут командой, которая выиграла первенство округа в 1989 году. — Дейв смотрит в скрытый уже тенью дагаут первой базы, где сейчас смеются над чем-то Фред Мур и Майкл Арнольд. Оуэн Кинг переводит взгляд с одного на другого и ухмыляется. — Дело тут в том, чтобы ты знал, кто твои друзья по команде. Люди, от которых тебе пришлось зависеть, хотел ты этого или нет.
Он смотрит, как смеются и шутят ребята за четыре дня до начала турнира, потом возвышает голос и говорит Мэтту бросить еще четыре-пять мячей и завязывать.
Не все тренеры, выигравшие бросание монеты — как выигрывает его Дейв Мэнсфилд пятого августа, в шестой раз в девяти последних играх, — выбирают положение хозяев поля. Некоторые (например, тренер Брюера) считают, что так называемое преимущество хозяев — сплошная фикция, особенно в турнирной игре, где ни одна команда на самом деле не играет на своем поле. Рассуждение в пользу положения гостей на финальной игре примерно такое: в начале каждой игры ребята нервничают в обеих командах. Лучший, утверждается далее, способ использовать это преимущество — выходить отбивать первыми, и пусть защищающаяся команда сделает достаточно проходов, промахов и ошибок, чтобы вы оказались на коне. Если вы выходите отбивать первыми и записываете четыре очка, говорят эти теоретики, игра у вас в кармане, едва она успеет начаться. QED.
Но Дейв Мэнсфилд под этой теорией не подписывался никогда. «Остатки сладки», — говорит он, и вопрос решен.
Только сегодня есть небольшая разница. Игра не просто турнирная, игра за звание чемпиона — да еще и с трансляцией по телевизору. И когда Роджер Фишер замахивается и дает первую подачу, у Дейва Мэнсфилда лицо человека, горячо надеющегося, что не сделал ошибку. Роджер знает, что стартовым он стал по случаю: на его месте стоял бы Майк Пелки, если бы сейчас не ошивался в компании Гуфи в Дисней-Уорлде, но он подавляет свой мандраж первого иннинга, насколько можно ожидать, а может, и чуть лучше. Он отступает к горке после каждого возврата от кэтчера, Джо Уилкокса, изучает бэттера, поддергивает рукава и выдерживает нужную ему паузу. Что важнее всего, он понимает, насколько необходимо держать мяч в самой нижней четверти зоны страйка. Очередь Йорка состоит из здоровых ребят сверху донизу. Если Роджер сделает ошибку и поднимет мяч на глазах у бэттера — особенно у такого, как Тарбокс, который бьет так же мощно, как бросает — это будет верный проигрыш.
И все равно первому бэттеру Йорка он проигрывает. Бучар рысит к первой базе под истерические вопли болельщиков Йорка. Следующим бэттером выходит Филбрик, шорт-стоп. Первую подачу он отбивает обратно Фишеру. В одном из наитий, которые, бывает, решают игру, Роджер решает играть на вторую и попытаться форсировать ведущего раннера. Вообще в играх Малой Лиги идея неудачная. Либо питчер запустит мяч в центральное поле, давая ведущему раннеру продвинуться на третью, или окажется, что шорт-стоп не сдвинулся прикрыть вторую, и мешок оставлен незащищенным. Но сегодня все удается. Сент-Пьер как следует вымуштровал этих ребят играть в защите. Мэтт Кинни, сегодняшний шорт-стоп, точно там, где он должен быть. И так же точно ложится бросок Роджера. Филбрик доходит до первой по выбору филдера, но Бучар уходит в аут. На этот раз уже фэны Бангор-Веста ревут от восторга.
Этот эпизод снимает почти весь мандраж Бангор-Веста и дает Роджеру Фишеру столь отчаянно нужную ему уверенность. Фил Тарбокс, самый мощный хиттер Йорка и он же лучший питчер, выбивает аут на подаче низкой и летящей мимо зоны страйка.
— В следующий раз ты его сделаешь, Фил! — кричит игрок Йорка со скамейки. — Ты просто не привык к такой медленной подаче!
Но главная трудность для бэттеров Йорка — не скорость Роджера, а его положение. Сент-Пьер весь сезон проповедовал им евангелие низкой подачи, и Роджер Фишер — Фиш, как его называют ребята — был тихим, но очень внимательным слушателем семинара Сент-Пьера. Решение Дейва ставить на подачу Роджера и отбивать вторыми кажется очень удачным, когда Бангор выходит отбивать во второй половине первого иннинга. Несколько ребят, входя в дагаут, касаются Импа — маленькой пластиковой сандалетки.
Уверенность — команды, болельщиков, тренеров — это качество, которое можно измерить несколькими способами, но каким ни меряй аршином, на Йорк этого аршина не хватит. Болельщики родного города на столб табло повесили знак: «ЙОРК — В БРИСТОЛЬ!» И еще эти значки Четвертого округа, уже сделанные и готовые к продаже. Но самый явный признак уверенности тренеров Йорка проявилась в выборе стартового питчера. Все прочие клубы, Бангор-Вест в том числе, ставили лучшего питчера на старт первой игры, памятуя хорошее правило игр плей-офф: если не назначишь свидание, то и на помолвке танцевать не будешь. Не выиграешь предварительные — тогда не надо будет волноваться о финальных. И только тренер Йорка пошел против этой мудрости и выставил на первую подачу первой игры против Ярмута своего питчера номер два — Райана Ферналда. И это ему сошло с рук — едва сошло, потому что его команда пересилила Ярмут со счетом 9:8. Да, чуть не сорвалось, но сегодня это должно окупиться. Он сохранил Фила Тарбокса для финала, и пусть в технике Тарбокс уступает Стенли Стерджису, есть у него качество, которого лишен Стерджис. Фил Тарбокс —
Нолан Райан, самый, быть может великий питчер с пушечной подачей, выходивший играть в бейсбол, любит рассказывать историю об игре в лиге Бейб-рут, где он подавал. Ведущего бэттера противника он ударил мячом в руку и руку сломал. Второму бэттеру он попал по голове, расколов шлем и вырубив противника на несколько секунд. Пока этим вторым мальчиком занимались врачи, третий бэттер, с посеревшим лицом и дрожащими губами, подошел к тренеру и попросил, чтобы его не подставляли под удар. «И я его не осуждаю», — добавляет Райан.
Тарбокс — не Нолан Райан, но бросает он сильно и понимает, что запугивание — секретное оружие питчера. Стерджис тоже сильно бросал, но мяч он направлял вниз и наружу. Он был вежлив. Тарбокс любит работать высоко и плотно. Команда Бангор-Веста попала туда, где она сегодня находится, размахивая битой. Если Тарбокс их запугает, это значит вынуть биту у них из рук, и это будет конец Бангора.
