свору сторожевых псов? Отец сказал мне двигаться к трассе, но не предупредил о собаках. Я
бежала, не разбирая дороги, путаясь в ветвях, совсем потерявшись в этом лесу и уже даже не веря, что куда-то выйду. Частое дыхание собак и хруст веток подгонял, каждый мускул работал на пределе, так, что от напряжения ступню начала сводить судорога. Мне пришлось остановиться, замерев у высокого ствола дерева. В лесу стало светлее, мерцание просачивалось сквозь кроны деревьев, даря неожиданную надежду. Дом оказался совсем рядом, впрочем, как и собаки - они замедлились, словно понимая, что я уже никуда не денусь, загоняя в угол, окружая.
Мне оставалось всего лишь пробежать пару метров, надеясь, что входная дверь не заперта, или хозяин забыл закрыть окно. Вот только это придавало новое значение слову 'ловушка', словно подарок для стражей. Вопрос стоял так - сдаться сейчас, или прожить еще несколько минут. Или иначе - умереть быстро или под пытками вампиров. В доме мог быть черных ход или хоть какое-то оружие. Выбор стал очевиден.
Я добежала до дома, преодолев три ступеньки крыльца, и дергая за ручку, но та не поддалась.
Отец же говорил, что был в доме! Второе окно оказалось слегка приоткрыто, что не бросалось в глаза из-за царящего там мрака. Свет горел лишь в одной комнате на втором этаже, выглядя совсем сиротливо. Я подпрыгнула и оперлась на подоконник, подтягиваясь. Буквально через секунду лай собак раздался совсем близко, и горячее дыхание обожгло щиколотку. Два огромных добермана пытались влезть в дом вслед за мной, уже готовь к прыжку, но мне удалось вовремя захлопнуть раму.
В доме тишину разрушало только мое частое дыхание, казалось, весь воздух в мире не мог успокоить горящие легкие. По коже пробежал холодок, словно снаружи было не жаркое лето, а заснеженная зима. Изысканный интерьер гостиной умирал в темноту, теряя свою красоту,
оставаясь лишь неясными угловатыми тенями. Словно маяк в ночном море, широкая полоска света освещала лестницу на второй этаж, напоминая дорогу в рай. Это сияние завораживало,
заставляя замереть и прислушаться. Наверху раздался шорох, словно кто-то скреб ногтями по паркетному полу, а потом мягкий отзвук шагов. Отец сказал, что его не спасти. Перед глазами встал прошлый кошмар, теперь все это происходило наяву, человек собирался перерезать себе горло, а я стояла в его гостиной и просто выжидала. Что со мной случилось? Но время шло, и мне нужно было уходить, стражи могли появиться в любую минуту, хотя они дождутся самоубийства старейшины, иначе вся эта паутина потеряет смысл. А что если мужчина не умрет. Внезапное озарение подарило надежду.
Я взметнулась вверх по лестнице, оглядываясь по сторонам и пытаясь уловить что-то знакомое. Полумрак вернул меня в мой сон - просторная комната, худощавая фигура,
темнеющая на фоне окна. Он даже не обратил на меня внимания, словно и не слыша шагов за своей спиной. Тени на полу колебались, но не двигались, они не были живыми, просто черные пятна, прячущиеся от слабого сияния лунного света и спокойного сияния настольной лампы.
Только подойдя ближе, я увидела в руке мужчины нож - он сжимал его так сильно, что кисть дрожала от напряжения, словно не принадлежа остальному телу. Мне нужно было лишь остановить его, просто отобрать нож.
Мои шаги лишь легким шорохом раздавались по комнате, сливаясь с шумом листвы за окном.
Я была так близко, всего в трех шагах, когда фигура дрогнула, сначала согнувшись пополам, а потом развернувшись, шагнув мне навстречу.
Крик застрял в горле, а легкие сжали невидимой сильной рукой - все повторялось точь-в-точь, только на этот раз не существовало возможности проснуться. Человек смотрел сквозь, видя и не видя меня, зная, что случится, но не в силах исправить. Мертвый взгляд. Казалось там, внутри, он колотил в невидимую, прочную стену, кричал, но лишь окончательно терял силы.
- Положите нож, - мягко попросила я, совсем не уверенная, что старейшина услышит меня, а тем более поймет.
Лицо мужчины исказилось, а его взгляд медленно скользнул к оружию, словно он даже и не знал, что держит его в руке. Секунда, но ничего не произошло. Казалось, мир вокруг застыл, ни звука, ни движения, только невыносимое ожидание, натянутое между нами звенящей струной.
Я старалась не показывать своего страха, один неуверенный шаг вперед дался мне тяжело -
ноги стали свинцовыми, медленно скользя по полу. Неожиданно ход часов стал слишком громким, секунда за секундой. Он бил по ушам, отвлекая, не позволяя игнорировать.
- Прошу, не нужно. - Мужчина даже не дрогнул. Его взгляд вызывал холод, словно вот-вот с потолка начнут падать снежинки, а под ногами осядет иней. - Прошу. Все хорошо, вы не должны этого делать.
Он, вероятно, кивнул, но не сделал ничего, чтобы послушаться. Его рука стала медленно подниматься вверх, нож ловил скупые отблески света, мерцая ледяными гранями. Слишком близко к горлу, всего в одном шаге от самоубийства.
- Прошу не надо. - Я в отчаяние кинулась ему навстречу, забыв обо всех предосторожностях. -
Брось этот чертов нож!
Мужчина не ожидал такого и отступил на шаг, но его замешательство не продлилось долго - он резко оттолкнул меня, убирая со своей дороги. Я споткнулась о ковер и повалилась на спину, нож опасно прочертил в воздухе петлю и упал рядом. Старейшина взвыл, хватаясь за голову и сгибаясь пополам. Его агония пугала, но в тоже время притягивала как в фильме ужасов, когда ты не можешь оторваться от экрана даже в самые страшные моменты.
Я подползла к ножу на четвереньках, отбрасывая его еще дальше, но мужчину, кажется, тот больше не интересовал. Он поднял на меня печальный взгляд, плавно осмотрел комнату, а потом начал отступать назад к окну. Шаг за шагом, становясь все слабее, теряя человеческие черты.
Можно было подумать, что я победила, но как всегда просто не доиграла до конца.
Старейшина резко вскочил на подоконник, с такой скоростью, которую совсем не ждешь от дряхлого старика, а после бросился на стекло, прорываясь наружу. Звон осколков заполнил уши, а потом все затихло. Я не слышала удара от падения, убеждая себя, что он приземлился на клумбу или второго этажа было недостаточно, чтобы разбиться насмерть. Ноги дрожали, и мне с трудом удалось подняться. Из оконной рамы торчали острые окровавленные зубья, словно пасть адского пса, только что поглотившего свою жертву. Из-за ночного сумрака первое время ничего не удавалось рассмотреть, только неровную землю, укрытую угольными тенями. Я
присмотрелась, в панике вглядываясь дальше, не в силах дождаться пока глаза привыкнуть к темноте.
Никто не смог бы выжить после такого. Низкая оградка всего в полметра высотой огораживала небольшой прямоугольный садик, состоящий из удушливых ирисов и еще каких-то яркокрасных как пламя соцветий. Мужчина приземлился именно на нее, будто точно знал и планировал именно это. Острые прутья прошли сквозь грудную клетку, едва выступая на коже багряными пятнами. Его голова была откинута назад, руки раскинуты в сторону - словно тряпичная кукла, выброшенная на мусорку. В груди болезненно защемило, в легких стало не хватать воздуха, отчего перед глазами поплыли размытые круги. Я с трудом боролась с тошнотой, чувствуя, как горло стягивает невидимыми тисками. Он умер! Ноги подогнулись, и мне пришлось ползти на корточках, пытаясь как можно скорее добраться до двери. Что-то защекотало мои щеки, и только позже я поняла, что это слезы. Внутри нарастала паника, а мысли путались, выхода не было.
Я уже добралась до кухни, в надежде отыскать черный ход, когда услышала мимолетный шорох. Словно порыв ветра, всколыхнувший застоявшийся воздух. Дом мгновенно ожил,
протестуя против вторжения, предупреждая, что чужаки уже близко.
- Вы его родственница? - Я обернулась, чтобы встретиться лицом к лицу с высокой женщиной,
слишком бледной для обычного человека. - Мы сочувствуем вашей потере.
Мое тело превратилось в камень, каждый мускул напрягся, застыв, и не в силах даже дрогнуть.
Скорее всего, она все прочитала по лицу, увидев панику, учуяв в воздухе запах страха. Женщина сложила два и два, и в одно мгновение маска доброжелательности спала, обратившись в хищный оскал. Это дало моему телу необходимый толчок.
Паника захлестнула подобно лавине, врезаясь в меня, пронзая насквозь. Я развернулась,
пытаясь обогнуть ее и добраться к спасительному выходу. Рука коснулась дверной ручки,
ощущая ее шероховатость, секунда, створка поддалась, открываясь. Но вампирша и не пыталась
