солдатами и стражниками ямыня обыскать тюрьму. Через некоторое время правителю доложили, что найдено оружие. Ван Дань рассвирепел.
— Мало того что эти плешивые злодеи занимались непотребными делами и развратом, но они еще учинили бунт! Если бы не меры предосторожности, которые я заранее принял, плохо бы пришлось не только мне, но и всем жителям города. Все бы мы испытали на себе их звериную злобу. Поэтому их следует незамедлительно казнить! Только этим можно предотвратить новые беды! — Он отдал распоряжение солдатам раздать жителям города найденное оружие.
— У этих злодеев план на сей раз сорвался. Однако же, если не принять мер, потом с ними будет трудно совладать. А посему я повелеваю: за мятеж, который они учинили, всех обезглавить, кроме нескольких человек, нужных для следствия.
Солдаты и горожане с зажженными факелами, подобно пчелам, растревоженным в улье, устремились к тюрьме.
— Это не мы замышляли бунт! Не мы! — закричал настоятель Фосянь при виде разъяренной толпы. Но не успел он договорить, как голова его упала с плеч. Через некоторое время было покончено и с остальными монахами. Головы их раскатились по земле, как тыквы. Вот уж действительно:
На следующий день правитель уезда приступил к допросу преступников. Прежде всего он хотел знать, откуда в тюрьме оказалось столько оружия. Все, как один, сказали о старшем тюремщике, который, получив взятку, позволил монахам принести из монастыря постели. В них-то и было спрятано оружие. Тщательно допросив нескольких человек, Ван Дань послал людей в тюрьму, но оказалось, что Лин Чжи и другие тюремщики уже мертвы. Той же ночью правитель сочинил бумагу, в которой описал все происшедшее и объявил о своем решении сжечь храм.
В докладе говорилось: «Нами расследовано, что монах Фосянь и другие, погрузившись в море похоти и влекомые злодейскими замыслами, с помощью хитроумного плана ловко морочили богомолок, вымаливавших себе чад, по ночам появлялись перед ними из подземелий и склоняли ко греху. Держа в грубых объятиях хрупких дев, они называли себя бодхисатвами, спустившимися с небес, или архатами, являющимися во сне, и никто не решался прогнать монахов прочь. Несчастные трепетные лепестки молодых цветов пытались стряхнуть с себя обезумевших от страсти мотыльков, но, увы, слабый аромат мягкой яшмы уносился прочь порывами буйного ветра. Белую ленту уже нельзя отстирать! Трудно передать, какой стыд довелось пережить темными ночами! Посему мы повелели певичке Ли Ваньэр красной краской вымазать монахам макушки, а Чжан Мэйцзе приказали черной тушью покрасить их темя. Нам известно из жизни, что, когда растекается алая влага, любой очертя голову бросится к этой красной водице. Когда же является цвет, подобный черному углю, монах в страсти безмерной припадает к этому черному источнику. Известно также, что попавший в обитель блаженства с удовольствием вкушает сладость плода боломи /13/, в мире же смертных его уста немеют в молчании, как твердеет кусок бобового сыра… Ножи и мечи монахи затаили в кожаных сумах и вместо святого недеяния предались разбойному злодейству. Возле стены из терновника в ход пустили они оружие и обратили печаль и милосердие в жестокую смуту. В темной ночи они, блюстители буддийского закона, открыли врата узилища, а когда раздался удар колокола, одержимые яростью Цзиньгана, разорвали путы. Рыба, попав в котел и стараясь вырваться наружу, делается своенравной; тигр, очутившийся в капкане, дабы освободиться, стремится сожрать человека. За осквернение прелестных дев, растление добропорядочных жен они достойны смерти; за убийство тюремных стражей и увечья, нанесенные людям, грядет жестокое наказание. Разврат в храме и бунт в тюрьме — таково их великое преступление. А посему казнь через отсечение головы есть заслуженная ими кара! Повелеваем: монаху Фосяню — главарю преступного отродья кости раздробить! Храм Драгоценного Лотоса, прибежище злодейства и логово разврата, предать огню! Благодаря этому освободятся пленники Дицзана /14/ и непорочная чистота Будды явит себя».
Постановление правителя уезда, зачитанное во всех уголках города, было встречено с ликованием. Что же до женщин, которые ходили в храм испрашивать чад, то с ними получилось по-разному. Мужья не признали рожденных ими детей за своих наследников, многие выгнали жен из дома, а младенцев предали смерти путем утопления. Некоторые женщины, не стерпев позора, приняли добровольную смерть. Нравы этих мест все же заметно улучшились. В других округах и областях в назидание людям были опубликованы указы, в коих женщинам запрещалось ходить в храмы для воскурения благовоний. К таким строгим запретам власти прибегают и поныне, причиной чего является рассказанная история. Впоследствии правитель уезда Ван Дань стал очень известным человеком и по высочайшему распоряжению получил должность столичного прокурора.
А в заключение послушайте стихи:
Примечания
«Сожжение храма Драгоценного Лотоса» — повесть, имеющая полное название «Правитель Ван сжигает храм Драгоценного Лотоса». — Фэн Мэнлун. Син-ши хэн-янь. Повесть N 39.
1. Деревянный сосуд с дщицами применялся в гадательной практике. В этот цилиндрический сосуд помещали тонкие дощечки, на которые наносились иероглифы или цифры. Сосуд полагалось трясти, пока из него не выпадет дощечка. Номер и знак на ней соответствовали определенному заклинанию в гадательной книге. Подобный способ гадания широко распространен и сейчас среди некоторых групп населения Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии.
2. «Лотосовая сутра» — «Фахуа цзин», или «Мяофа ляньхуа цзин», — одна из священных книг буддистов, содержащая буддийские заповеди и обеты.
3. У китайских буддистов Западное Небо обычно связывалось с понятием инобытия. В народных верованиях Запад ассоциировался с потусторонним миром.
4. Горные Врата (или Врата Пустоты) — образное название буддийского храма.
5. Государыня Люй-жена Лю Бана, основателя династии Хань.
6. Ушедший из мира (букв. «ушедший из семьи») — одно из названий буддийского монаха.
7. Корни и ветви — обозначение основного и второстепенного в природе и обществе, одно из важных понятий социально-экономического учения в старом Китае.
8. Алохань (санскр. архат) — сподвижник Будды, достигший высокой ступени святости, но еще не ставший бодхисатвой. Обычно речь идет о восемнадцати алоханях — ближайших учениках Будды.
9. Хуанлянь — растение, корневище которого используется в народной медицине.
10. В провинции Фуцзянь, о которой здесь идет речь, проживали не только собственно китайцы (ханьцы), но и многие некитайские племена.
11. С понятием «Чистая Земля» связано буддийское представление о крае радости и блаженства. Так же называется одна из распространенных буддийских сект, существовавших в средневековье.
12. Цянь — десятая доля ляна (т. е. около 4 г). В разные эпохи величина этой меры веса была различной.
13. Боломи — плод тропического индийского дерева, желтоватый, по форме напоминающий тыкву или дыню, кисловатый на вкус и ароматный, он немного походит на ананас. У буддистов плод боломи часто связывали со счастливыми явлениями.
14. Согласно буддийским летописям, бодхисатва Дицзан дал обет освободить души грешников из
