Вторая террористическая война в России 1901-1906 гг.

“Молодой Розанов мучительно искал своё призвание. Как-то ещё до поступления в гимназию, открыв какую-то книжку у брата, он прочёл, что в Индии были две великие поэмы: Магабарата и Рамайана. Он долго стоял (“трясясь”) перед открытой книжкой со слезами в душе: “Ничего в России нет, - нет вот такой Рамайаны и Магабараты… Ничего нет… Бездарный, слабый народ. Не великий духовно и умственно””, - отметил в своём исследовании А. Николюкин.

Соответственно и естественно выглядит у Розанова и критика славянофильства в работе под характерным названием “Поминки по славянофильстве и славянофилах” (1904 г.):

“Всё вообще славянофильство похоже на прекрасно сервированный стол, но в котором забыли посолить кушанья. И они все, от одной этой ошибки повара, получили удивительно сходный, однообразный и утомительный вкус; попробовать ещё - ничего, но есть по-настоящему - невозможно. Таковы их стихи, рассуждения, пафос, негодование”.

“Глядя на русскую предреволюционную действительность более реалистически, Розанов не видел каких-либо условий для воскрешения Хомякова. В самом деле, вопрошает он, как что-либо “из Хомякова” стало бы принимать общество, “испивши из чаши Карла Маркса”? Шёл или начинался процесс “политического бешенства”… Нам и Пушкина не надо, потому что он “не ведёт нас на баррикады””, - объяснял в своей книге А. Николюкин.

Фактически перед первой русской революцией Розанов занимался пропагандой иудаизма в журнале “Новый путь”. С 1903 года Розанов печатает серию статей под названием “Юдаизм”.

При этом Розанов прекрасно осознавал действительность, ситуацию в России, и понимал к чему это может привести, но поступал сугубо меркантильно, коньюктурно, научился “самосохраняться”.

Бурные события 1901-1905 гг. Розанов воспринял восторженно, его друг в этот период Андрей Белый в 1906 г. цитирует Розанова:

“”Явились как будто безбожники, а работают как ангелы, посланные Богом”, - удивляется Розанов, и как всегда не доказывает отвлечённо правоты своего удивления, а зарисовывает недавнее прошлое в художественных картинах: вот митинг, Дума, Родичев, вот кадеты, а вот трудовики… ”.

К кадетам у Розанова были такие же отношения как к евреям:

“Я согласен, что кадеты почти революционеры: но - с культурой, за которую держатся…”.

После убийства Плеве радостный В. Розанов в лучших традициях “марксистов” издал в Париже произведение под кощунственным названием “Когда начальство ушло”. “Сгорели в пожаре Феникса отечества религия, быт, социальные связи, сословия, философия, поэзия. Человек наг опять. Но чего мы не можем оспорить, что бессильны оспаривать все стороны, - это - что он добр, благ, прекрасен”, - несло Розанова, а второй такой же “интеллигент” - Андрей Белый после вышеприведённой цитаты Розанова с восхищением восклицал: “Это ли не оправдание революции?” Через 13 лет В. Розанов не раз вспомнит эту свою глупость, тупость…

Молодой Н. А. Бердяев в 1907 г. дал точную оценку В. Розанову:

“Хвалёный “мир” Розанова есть кладбище, в нём всё отравлено трупным ядом… Розанов, сотрудник “Русского вестника” и “Московских ведомостей”, начинает флиртовать со стихией революции… Но политическая неосведомлённость, я бы сказал, почти малограмотность мешает Розанову разобраться в существующих политических течениях…”.

Да и в христианстве Розанов никак не мог разобраться - “Он в сущности всегда любил православие без Христа”, - отмечал этот парадокс Н. Бердяев после того как В. Розанов в 1907 году прочитал публичный доклад на свою любимую тематику - “Отчего падает православие”.

Хотя Розанов прекрасно понимал шумливых демократов, многие из которых - террористы, революционеры:

“Все они - сладкие, демократичные. И безжалостные”.

Прекрасно Розанов понимал и их главное оружие -

“Печать - это пулемёт, из которого стреляет идиотический унтер… Печатная водка. Проклятая водка. Пришли сто гадов и нагадили у меня в мозгу, - писал верно о газетах Розанов. - Образовался рынок. Рынок книг, газет, литературы. И стали писать для рынка. Никто не выражает более свою душу. Никто более не говорит о душе. На этом и погибло всё”.

В. Розанов всё это понимал, но в дружной либеральной стае писал, своё… - свинское вплоть до 1913 года.

Зинаида Гиппиус в этот период была от статей Розанова в восторге, они все печатались и приносили Розанову солидные барыши. Розанов был любимцем её Религиозно-Философского общества и на этом поприще достиг большой похвалы и славы. Розанова даже наградили - увековечили, нарисовав его портрет.

“Превосходным памятником этого увлечения Розановым, говорит, А. Бенуа, остаётся портрет, рисованный пастелью Львом Бакстом, находящийся ныне в Третьяковской галерее, - отметил А. Николюкин. - Увлечение же это имело в данном случае ещё то специальное основание, что Лёвушка, будучи убеждённым евреем, особенно ценил в Розанове его культ еврейства”.

В. Розанов на стороне евреев участвовал даже в некой мировой дискуссии, - в своей работе “Около церковных стен” он выступил в защиту евреев против Иоанна Златоуста и его работы “Против евреев”. 1909 год входил в период, который в учебниках советской эпохи называли периодом разгула реакционных сил. Часть революционеров-террористов была в тюрьмах и каторгах, другая их часть сбежала за границу. Казалось бы в России наступила долгожданная тишина и стабильность, о которой так мечтал Столыпин, и как раз в этом году Столыпин, используя Конституцию, - на 4 дня распустил Государственный Совет, который мешал ему провести нужный для его реформ закон, но на самом деле, как мы наблюдали в предыдущей главе, - в этот период шла упорная идеологическая борьба. И Розанов самым активным образом в ней участвовал на стороне “прогрессивных сил”.

Работа Розанова написанная им в 1909 году “О Песни Песней” - это восторженный гимн еврейской нации. Именно с этого года Розанов обрушился с критикой на русскую православную церковь в статье “Русская церковь”, в книгах: “В тёмных религиозных лучах”, “Тёмный лик”, “Люди лунного света”.

При этом Розанов пришёл к этой критике не в результате какого-то глубинного аналитического поиска, как это произошло у Ницше, Толстого и Флоренского, а по его любимой линии противопоставления - что лучше: иудаизм или христианство. Эти работы естественно нравились “прогрессивным” сторонникам революций, - Максим Горький писал М. О. Гершензону:

“Особенно теплеет, когда В. Розанов в последних своих книгах: “Тёмный лик”, “Люди лунного света”, “Русская церковь” - убедительнейше доказывает, что наше христианство - нехорошо и душевредно”.

Соответственно, как отмечает А. Николюкин, христианский брак по Розанову - это “голое и безлюбовное размножение”, производство “духовных чад Церкви”.

Первые трещины