исчисляемые миллионами. Николай II стал часто покидать столицу и уезжать в Ставку, помогал рулить армией. По этому поводу императрица стала беспокоиться, что ослабнет её недремлющее влияние на мужа и в письме своему Ники писала:
«25 июня. Я ненавижу твоё пребывание в Ставке, и многие разделяют моё мнение. Ведь Н. и удерживает тебя там, чтобы влиять на тебя своими дурными советами. Помни, что Наш Друг просил тебя не оставаться там слишком долго. Моего любимца всегда надо подталкивать, напоминать ему, что он император и может делать всё, что ему вздумается. Ты никогда этим не пользуешься, ты должен показать, что у тебя есть собственная воля, что вовсе не в руках Н. и его штаба.» (Н. - это главнокомандующий войсками великий князь Николай Николаевич).
Из-за этой властной ревности императрица была не прочь сместить главнокомандующего и взвалить на него все неудачи российской армии. Благодаря императрице Алисе и её «Семье» в течение года министерская чехарда перешагнула всякие разумные пределы - с осени 1915 года по осень 1916 года было пять министров внутренних дел: князя Щербатова сменил А. Н. Хвостов, его сменил Макаров, затем Хвостов старший (дядя), затем Протопопов, где-то между ними ещё был и Штюрмер; военные министры - Поливанов, Шуваев и Беляев; министры земледелия - Кривошеин, Наумов, Бобринский и Риттих.
Кто там не был ещё министром. военным в этой кошмарной войне? Кого поставить? - Естественно императора Николая, то есть себя. И все дружно поддержали её мнение, все, кроме Распутина: «Уговаривают все царя быть Верховным главнокомандующим. Государю хотелось, а я всё против говорил. Разве может царь командовать? С него же всякого убитого спросят. А царю хотелось. Он даже побелел, когда я стал говорить напротив» (Э. Радзинский).
Но вскоре активизировались силы, которые повернули Распутина в обратную сторону. Арон Симанович в своих мемуарах утверждает, что идея снять Николая Николаевича с поста верховного главнокомандующего была рождена еврейским лидером Гинцбургом, а реализована Симановичем и Распутиным, так как в районе военных действий российские войска сильно обижали евреев. К этому времени и личные отношения между Николай Николаевичем с Распутиным и его секретарём Ароном установились скверными, так как последние «достали» главнокомандующего русской армии своими просьбами. Арон Симанович:
«Николай Николаевич сначала также высказывал Распутину благожелательное отношение. Даже одно время он неоднократно исполнял просьбы Распутина об отмене высылки немецких подданных в Сибирь. В действительности большинство прошений о германских подданных исходило от царицы. Но она не считала возможным сама открыто выступать за германских подданных. На одно такое прошение я вдруг получил от великого князя следующий телеграфный ответ:
- Удовлетворяю в последний раз. В случае присылки новых прошений вышлю в Сибирь.
Я поспешил к Распутину, поднял большой шум, я горько жаловался на угрозу Главнокомандующего. Распутин улыбался. Он успокаивал меня. Он решил лично поехать в главную квартиру и там с Верховным Главнокомандующим выяснить это недоразумение. Он об этом телеграфировал Николаю Николаевичу, но через три часа получил очень определённый ответ: если приедешь, то велю тебя повесить. Ответ Николая Николаевича сильно задел Распутина».
Этим и решило воспользоваться еврейское сообщество. Симанович:
«В назначенный день на квартире Слиозберга собрались представители еврейства, и среди них находились: барон Гинцбург, Мозес Гинцбург, Бланкенштейн, Мандель, раввин Мазо. Когда все были в сборе, мне по телефону была передана просьба приехать с Распутиным. Мы поехали. На квартире Слиозберга Распутин был встречен очень торжественно и с большими почестями. Еврейские делегаты, старики с длинными седыми бородами, в течение вечера рассказывали Распутину о преследованиях евреев Николай Николаевичем.
Делегаты продолжали свои жалобы против Николай Николаевича и просили Распутина избавить еврейство от его преследования. Распутин встал и перекрестился. Это означало, что он дал сам себе клятву нам помочь. В глубоком волнении объяснил он, что Николай Николаевич будет устранён от должности вождя русской армии в течение десяти дней, если только с ним ничего не случится.
- Тогда царь возьмёт на себя командование армией, и мы сможем, может быть, сделать что-нибудь для евреев, - сказал он.
Все присутствующие были потрясены этим обещанием. Я предложил преподнести подарок в сто тысяч рублей для семьи Распутина. Моё предложение было принято. На другой день М. Гинцбург внёс в один из банков на имена дочерей Распутина по пятьдесят тысяч рублей.
С удивлением мы следили, как Распутин сдержал своё обещание. Ещё до истечения десяти дней Николай Николаевич был смещён и назначен командующим кавказкой армией».
Можно понаблюдать, как Распутин мастерски реализовал обещанное. Арон Симанович:
«Распутин поехал в Царское Село и был немедленно принят. Как он потом мне рассказывал, разыгралась следующая сцена. .Распутин сел за стол, наполнил два стакана мадерой и велел царю выпить из его стакана, между тем как он сам пил из царского. Потом он смешал остатки вина из обоих стаканов в стакан царя и велел ему выпить вино. Когда царь этим мистическим приготовлением был достаточно подготовлен, Распутин объявил, что не верит телеграмме великого князя, которая придёт через три дня. Армия имеет достаточно продовольствия. Николай Николаевич желает только вызвать панику и беспорядки в армии и на родине, затем, под предлогом недостатка продовольствия, начать отступление и, наконец, занять Петербург и заставить царя отказаться от престола.
Николай II был ошеломлён, так он верил предсказаниям Распутина.
- Что мне делать? - спросил он опасливо.
- Он хочет меня сослать в Сибирь, но я его отправлю на Кавказ, - ответил Распутин.
Царь понял намёк. Можно представить себе его потрясение, когда через три дня от Верховного Главнокомандующего пришла телеграмма, которая сообщала, что армия снабжена хлебом только на три дня. Этого было достаточно, чтобы решилась участь великого князя. Никто уже теперь не мог разуверить царя в том, что великий князь замышляет поход на столицу и намеревается свергнуть с престола царя. Великий князь был назначен главнокомандующим кавказской армией, а царь принял на себя верховное главнокомандование». Как видим, - трюк был верным и простым, ибо, во-первых, уже в течение трех лет регулярно приходили такие телеграммы от командования с нареканиями на снабжение. А во-вторых, в этом случае «чудо» организовать было не сложно, ибо по согласованию с Распутиным любой из продовольственных олигархов или их группа с целью помочь себе и Распутину через три дня могли дать телеграмму Николаю Николаевичу, что очередной состав с продовольствием для армии не сформирован, или любой железнодорожный олигарх мог уведомить, что состав с продовольствием задерживается, не придет, и соответственно, Н. Н. информировал об этой тревожной ситуации верховного главнокомандующего, то есть - Николая II.
А какова была ситуация на российской железной дороге в своем исследовании обратил внимание из США Н. Левашов: «Не без его (Витте С. Ю.) самого прямого участия железнодорожное сообщение оказалось почти полностью в иудейских руках и для осуществления этого использовались казенные деньги.». И это произошло задолго до большой войны, на границе веков, когда высокопоставленным С. Ю. Витте управляли его жена Матильда Лисапевич-Нурок и её соплеменники.
Как видим, еврейское общество через рычаг «Симанович - Распутин - император» эффективно и мощно влияло на армию во время войны. Из описанной выше картины понятно также почему Распутин называл Арона Симановича «лутчий ис явреев», - эту надпись он якобы написал Арону на своём дарственном портрете.
А в это время на Красной площади - «На знаменитой Красной площади толпа бранила царских особ. Требуя пострижения императрицы в монахини, отречения императора, передачи престола великому князю Николаю Николаевичу, повешения Распутина», - писал французский посол Палеолог. Опять взбунтовалась Дума. И в этой ситуации Николай II «решился» наконец-то быть реальным боевым главнокомандующим. Этому решению, вероятнее всего, способствовали и героические, чудесные, вопреки всему гнилью, победы русской армии - в мае-августе 1916 года русская армия провела одну из красивейших военных операций Первой мировой - прорыв генерала от кавалерии А. А. Брусилова (1853-1926 гг.), который привёл к сокрушительному разгрому австро- венгерских армий, потерявших более миллиона солдат и офицеров. И Николай II, вероятно, решил, что произошел коренной перелом в войне и всё пошло к окончанию
