Теперь же «мудрый» Чхеидзе также планировал организовать недостаток продовольствия и на этой почве народные революционные беспорядки. В ситуации с хлебом в тот период разбирался наш современник профессор И. Я. Фроянов:
«Теперь о 900 млн. пудов избыточного хлеба в России в 1916 г. Если не представлять истинной картины, то данный факт действительно может воодушевить: два года войны, 15 млн. тружеников, взятых из деревни на фронт, а в стране хлеба - завались. Не понятно только, почему к лету 1916 г. в 34 губерниях страны действовала карточная система на хлеб и другие продукты питания, а ещё в 11 губерниях к ней готовились. Потребность Петрограда и Москвы в хлебе удовлетворялась на 25% (саботаж!). С другой стороны, так называемые «излишки» образовались отнюдь не естественным порядком как следствие с/х производства, а в немалой мере искусственно, за счёт припрятывания хлеба спекулятивными элементами на протяжении нескольких лет».
Кстати, тот же самый финт спекулянты хлеба пытались провернуть в 1927 году при Сталине, когда нависла угроза войны СССР с Англией, когда цены на хлеб выросли в несколько раз, несмотря на хороший урожай. «В итоге, - отмечает И. Я. Фроянов, - Февральская революция в Петрограде началась с грозного требования: 'Хлеба!'». На самом деле первое резкое повышение цен на продовольствие произошло 18 февраля. И пошла цепная реакция:
20-21 февраля забастовка рабочих Путиловского завода по поводу поднятия зарплаты соразмерно поднятию цен на продовольствие, 21 февраля жёны рабочих ворвались в булочные и их разграбили, 22 февраля были уволены 40 тысяч рабочих. Они создали в свою защиту стачечный комитет и обратились ко всем рабочим Петербурга за поддержкой (активизировался первый «джин» революции).
23 февраля жёны рабочих устроили демонстрацию, а рабочие начали всеобщую стачку. Начался грабёж продовольственных магазинов. Полиция для наведения порядка эффективных мер не принимала.
«По ничтожному поводу - в магазинах произошли перебои с черным хлебом. Только с черным (самым дешевым. - Р. К.), - отмечает в своём исследовании В. Шамбаров. - . Волнения стремительно разрастались. А. И. Солженицын в «Марте 17-го» постарался изобразить процесс сугубо стихийным. Вот уж нет. Главным постановщиком бунта стал военный министр Великобритании лорд Мильнер, прибывший в Петроград на межсоюзническую конференцию, но одновременно проверивший готовность к перевороту, давший последние указания. В распоряжении Мильнера имелись огромные суммы денег. И по его инструкции стал действовать посол Бьюкенен».
Российские масоны были ещё не опытны в этих делах - впервые, однако, и им требовалась «направляющая рука» опытных старших братьев. «Однако действовали не только англичане, - продолжает свой исторический рассказ В. Шамбаров. - Американский посол в Германии Додд впоследствии сообщил, что в февральских событиях важную роль сыграл советник Вильсона в России Крейн, директор компании 'Вес- тингауз Электрик': 'Крейн много сделал, чтобы вызвать революцию Керенского, которая уступила дорогу коммунизму '… А полковник Хаус в эти дни писал Вильсону:
'Нынешние события в России произошли во многом благодаря Вашему влиянию'. Немцы совершенно не ожидали революции. Не ожидали её и большевики. И либералы тоже. Те и другие полагали, что очередная атака на власть захлебнулась. Однако «стихийность» имела свои очень четкие закономерности. Царь находился в Могилеве, а министр внутренних дел Протопопов на целых три дня задержал информацию о мятеже в столице! Продолжал слать бодрые доклады - ситуация под контролем. Правительство, где он верховодил, бездействовало. Что и дало мятежу разгореться в полную силу».
«Кто-то должен был пустить слухи о нехватке хлеба (хотя хлеб имелся); кто-то должен был спровоцировать нереальное требование рабочих о повышении зарплаты на 50% (оно было отвергнуто, что и вызвало забастовку); кто-то должен был выдавать бастующим деньги на жизнь и выбросить именно те лозунги, о которых один из рабочих мрачно сказал: «Они хотят мира с немцами, хлеба и равноправия евреев» (по Г. М. Каткову). Очень символично также, что революция началась с женских демонстраций 23 февраля/8 марта - на этот день в 1917 г. пришёлся иудейский карнавальный праздник мести «антисемитам» Пурим», - отметил в своём исследовании М. Назаров.
Здесь стоит обратить внимание на важный момент - стачечный комитет был организован разгневанными рабочими без участия большевиков. Ибо затем советские историки с невероятным усилием будут притягивать эти февральские события в заслугу гениальной организаторской работы большевиков. В это время в Петербурге было всего три рядовых большевика - Александров, Шапошников и молодой Молотов, которые без инструкций из-за границы ничего не смели делать, и, бесспорно - как увидим дальше, Ленин до 2 марта совершенно не знал о происходящем в России. Единственное, что сделали большевики в начале 1917 г. - это плановое проведение небольшого митинга и демонстрации рабочих 9 января - в честь годовщины «кровавого воскресенья», эту акцию они готовили за немецкие деньги (Парвуса) с осени 1916 года.
Какие ж загадочные силы «подогревали» массы и подсказывали им в эти февральские дни? Живший в этот период в Петербурге С. Н. Булгаков описал их так: «появились сразу зловещие длинноволосые типы с револьверами в руках.». То есть - это не в рабочих кепках с красными бантами. Это были бундовцы, которых советские идеологи именовали почему-то эсерами, и члены масонских организаций. А. Солженицын в своём исследовании отметил, что Охранное отделение в своём рапорте в начале 1917 г. отметило «еврейские группы» «переполнившие ныне столицу и ведущие беспартийную, но резко враждебную власти политику».
По свидетельству меньшевика Н. Вольского - известная масонка Екатерина Кускова признавалась: «Движение было огромным. Мы всюду имели своих. Ко времени Февральской революции вся Россия была покрыта сетью лож.». Не менее известный масон Н. В. Некрасов также объяснял это:
«В момент начала февральской революции всем масонам был дан приказ немедленно встать в ряды защитников нового правительства, сперва Временного комитета Государственной Думы, а затем Временного правительства. Во всех переговорах об организации власти масоны играли закулисную, но видную роль».
Далее события в Петербурге развивались стремительно. 25 февраля брошенные на разгон рабочих казаки побратались. Все вдруг поняли, что царь уже не правит страной, и появилось удалое пьянящее чувство свободы и вседозволенности. Кстати, Николай II только в этот день был информирован об опасных беспорядках в столице.
У памятника Александру Третьему, когда проходил многотысячный митинг - отряд конной полиции начал расстрел толпы. Видимо рассчитывали, что испугаются и разбегутся. Толпа и разбежалась. И стала вооружаться, пока прутьями и палками. А. Керенский:
«С колоколен и крыш домов полицейские обстреливали из пулемётов движущиеся толпы. Я лично знаю два дома, на которых были установлены пулемёты: на набережной Мойки и на Сергеевской улице». Далее проследим события по «свидетельским показаниям» из дневников Керенского, С. М. Дубнова - далее для краткости - С. М. Д. и княгини Лидии Леонидовны Васильчиковой ( далее - Л. Л. В.).
С. М. Д.: «25 февраля. Уже третий день на улицах Петербурга «голодный бунт«.Движение стихийное, слепое, во что оно выльется?…
26 февраля. Надвигается какая-то революция, но впереди идёт брюхо голодное, вопиющее, а головы не видно», - такое впечатление, что в самом начале этой революционной авантюры С. М. Дубнов не участвовал.
«Толпы бродили по улице и устраивали митинги на площадях. Гучков был прав, когда говорил, что у толпы пока не было вождя, и что она была настроена совершенно мирно», - Л. Л. В.
Итак, одного «джинна» выпустили, но он был ещё не управляем, не направляем. Всё это продолжалось четыре дня - пока не присоединились солдаты. 26 февраля батальон Павловского полка, посланный разогнать толпу, после убийства своего офицера перешёл к восставшим, вернее к недовольным. Теперь, почувствовав реальную силу, восставшие повели себя агрессивно - «.начали ловить и водить переодетых городовых и околоточных с диким и гнусным криком», - описывал С. Н. Булгаков.
В этот же вечер председатель Государственной Думы Родзянко предложил Николаю II назначить «кабинет доверия». Это было первое использование ситуации и давление на императора.
С. М. Д.: «27 февраля. Сегодня, как передают по телефону, в центре города творится необычное. Восстали четыре гвардейских полка, взяли арсенал, будто бы снабжают оружием население. Сейчас Соня
