Путь разума в поисках истины. Основное богословие

истинной святости и прославлению откровенных ее искажений. К таким же гибельным последствиям приводит и каждого отдельного верующего отступление от «царского пути» духовной жизни, проложенного подвижническими стопами святых.

Особенно часты прорывы к «высотам» у юных подвижников, не познавших еще своего ветхого человека, не освободившихся от страстей и уже ищущих состояний человека нового, совершенного. Недаром у отцов есть выражение: «Если увидишь юношу, по своей воле восходящего на небо, удержи его за ногу и сбрось оттуда: ибо это ему не полезно» [179]. Причина подобных ошибок все та же: незнание законов духовной жизни, незнание себя. Святитель Игнатий по этому поводу приводит следующие замечательные слова святого Исаака Сирина: «Если некоторые из отцов написали о том, что есть чистота души, что есть здравие ее, что бесстрастие, что видение, то написали не с тем, чтобы мы искали их преждевременно и с ожиданием. Сказано в Писании: «Не приидет Царствие Божие с соблюдением» (Лк. 17, 20). Те, в которых живет ожидание, стяжали гордыню и падение. Искание с ожиданием высоких Божиих даров отвергнуто Церковью Божией. Это — не признак любви к Богу; это — недуг души». Святитель Игнатий заключает эту мысль такими словами: «Святые отцы Восточной Церкви, особливо пустынножители, когда достигали высоты духовных упражнений, тогда все эти упражнения сливались в них в одно покаяние. Покаяние обымало всю жизнь их, всю деятельность их: оно было последствием зрения греха своего» (II, 125-126).

В этом видении греха своего, рождающего истинное смирение и

«покаяние нераскаянно»

(2 Кор. VII, 10) и заключается единственно надежная, непоколебимая основа правильной духовной жизни!

§ 2. О святости и святых как знаках исполнения Божия обетования человеку

1. Бог и человек

Сущность религии обычно, и справедливо, усматривается в особом единении человека с Богом, духа человеческого с Духом Божиим. Каждая религия при этом указывает определенный путь к достижению этой цели, предлагает и соответствующие средства. Однако всегда незыблемым остается постулат общерелигиозного сознания о необходимости духовного единства человека с Богом для достижения вечной жизни. Эта идея красной нитью проходит через все религии мира, воплощаясь в различных мифах, сказаниях, догматах и подчеркивая в разных планах и с различных сторон безусловную значимость и первичность духовного начала в обретении человеком вечного блага и, следовательно, окончательного определения им смысла жизни. Сам факт всеобщности религии в истории человечества и ее изначальности свидетельствует не просто о теоретической удовлетворительности этой идеи, не только о Боге как безусловном Источнике всякой жизни и всякого блага, но и о глубоком соответствии религии природе человека, о всесторонней ее оправданности в историческом, социальном и индивидуальном опыте.

Божественное Откровение, лишь отчасти данное в Ветхом Завете и отчасти переданное ветхозаветными праведниками, явилось предельно полным в Боге Слове воплощенном. С пришествием Его действие Бога в мире стало особенно явственным и ощутимым. И это действие на человека прямо соответствует силе принятия верующим Божия Слова в свое сердце, свой ум, свою душу (Мк. 12, 33). В то же время с пришествием Христа уже нет обособленного верующего, а есть Церковь, Тело Христово, в котором христианин является одним из его членов. В этом единстве индивидуального и общего (Церкви) сокрыто прочное основание христианской жизни и христианского совершенствования.

Но Церковь живет Духом Святым, и каждый христианин может быть живым членом Церкви только через причастность Духу Святому. Эта мысль может показаться несколько странной и алогичной: разве вхождение в Церковь по вере через Крещение и другие таинства не есть уже приобщение Духу Святому? А если есть, то о каком еще приобщении может идти речь? Вопрос этот имеет принципиальное значение для христианской жизни и богословской науки. Кратко на него можно было бы ответить следующим образом.

Христос, «в Себе Самом исправив» (по выражению св. Афанасия Великого) поврежденную в результате грехопадения прародителей человеческую природу, стал Вторым Адамом (1 Кор. 15, 47), родоначальником «новой твари» (2 Кор. 5, 17). Но если ветхая (Еф. 4, 22) природа наследовалась потомками Адама в естественном порядке, то приобщение роду Христову (ср. Деян. 17, 29) происходит в прямо противоположном направлении — через определенный сознательно-волевой процесс личной активности. Этот процесс имеет две принципиально различные ступени.

2. Ступени жизни

Первая, когда уверовавший духовно рождается в таинстве Крещения, получая семя (Мф. 13, 3-23) Нового Адама и становясь, таким образом, членом Его Тела — Церкви. Как пишет преп. Симеон Новый Богослов, «уверовавший в Сына Божия… кается… в прежних грехах своих и очищается от них в таинстве Крещения. Тогда Бог Слово входит в крещенного, как в утробу Приснодевы, и пребывает в нем как семя» [180]. То есть с пришествием Христовым христианин через веру и крещение получает в данном ему «семени» возможность преображения своей ветхой природы («ветхого человека» — Еф. 4, 22) в новую («нового человека» — Еф. 4, 24), а не «автоматически» становится тем мужем совершенным, в меру полного возраста Христова, которого достигнуть призван каждый христианин (Еф. 4, 13). На этой ступени крещенный, очищаясь от всех грехов своих и уподобляясь тем первозданному Адаму, тем не менее сохраняет унаследованную им от прародителей природу, подверженную болезням, смерти, удобопреклонную ко греху, то есть всему тому, что возникло в ней вследствие первого грехопадения.

Поэтому во всей остроте встает проблема об условиях и средствах, развития в душе нового начала, полученного в крещении и последующих таинствах, иначе говоря, проблема претворения в реальную жизнь верующего открытой Христом возможности воссоздания человеческой природы, спасения.

Вторая ступень и есть правильная (праведная) духовная жизнь. Ибо семя благодати крещения у одних христиан,

«лукавых и ленивых»

(Мф. 25, 26), может так и остаться непроросшим и потому бесплодным (Ин. 12, 24). У других же, попадая на добрую землю, дает всходы и приносит соответствующий плод. Этот плод и означает искомое приобщение Духу Святому. Притча о

«закваске, которую женщина взяв положила в три меры муки, доколе не вскисло все»

(Мф. 13, 33), наглядно выражает характер этого таинственного приобщения человека Духу Святому в Церкви и действительное значение в этом процессе таинств. Как закваска, положенная в тесто, может оказать свое действие постепенно и при вполне определенных условиях, так и «закваска» благодати таинства, иначе говоря, Дух Святой может «переквасить» в «новое тесто» (1 Кор. 5, 7) и изменить, сделав своим причастником, некогда плотского, хотя и крещенного, человека в духовного (1 Кор. 3, 1-3) не моментально, не магически, но при исполнении им вполне конкретных духовнонравственных требований, указанных в Евангелии. От христианина, получившего «талант» благодати оправдания даром (Рим. 3, 24), таким образом, зависит как умножение этого «таланта», что и есть сопричастие Духу Божию, так и погубление его в земле своего сердца (Мф. 25, 18).

Отсюда становится понятным, что означает необходимость приобщения Духу Святому христианина, уже получившего Его дары в таинствах. Здесь не тавтология, но главнейший принцип православного понимания