2. Через несколько дней
Небо было тёмно-голубое, вымытое вчерашней грозой. Время медленно подвигалось к полдню, и солнце пекло не на милость. Высокие тополя мирно шелестели, задевая ветками маленькую дверцу чердака. Отсюда, с чердака, были видны многочисленные дома и домики с тесовыми, шиферными и железными крышами. Почти возле каждого домика шумели высокие тёмно-зелёные тополя и клёны. Большую часть видимого пространства занимали обширные огороды, в которых правильными рядами тянулась картошка, а на отдельных грядках росли прочие овощи: помидоры, огурцы, горох, морковь, свёкла и так далее. Среди этих зелёных квадратов пролегали узкие полоски, дорог, по которым изредка проезжали грузовики, расплёскивая по сторонам жидкую грязь. Вчерашний ливень всё ещё напоминал о себе: на дорогах чернела грязь и красовались огромные голубые лужи, по которым бродили маленькие ребятишки, брызгаясь и визжа. Воздух был чистый и свежий.
В заполненных водой канавах плавали довольные гуси. Они весело гоготали, щипали с берегов нежно-зелёную травку и ныряли в воду, выходя оттуда совершенно сухими. Тут же плавали белоснежные пекинские утки со своими выводками. Они нежно крякали, словно что-то рассказывали своим маленьким пушистым утятам.
Из низких тесовых ворот небольшого нового домика с зелёными ставнями и с ослепительно блестящей на солнце некрашеной железной крышей вышел маленький мальчишка лет семи, босой, беловолосый и с весёлыми тёмно-карими глазами, в которых горело забавное любопытство. Это был Аркашка, брат Петьки Стародубкина. Он постоял, подумал и отправился бродить по широкой луже. Из окна выглянул белобрысый Петька, который был лет на пять старше Аркашки, и сказал, чтобы Аркашка не поскользнулся и не упал. Но Аркашка прекрасно знал, что он не упадёт.
Побродив по луже, Аркашка решил пойти к Ваське, брату известного уже нам Валерки Воробьёва, хотя Аркашка с Васькой недавно поссорились. Васька, как всегда, играл с Танькой Постоваловой в сыром песке, где они строили города. Возле Таньки лежали Васькины формочки, которыми она вылепляла из песка разные груши, яблоки и лимоны. Аркашке стало завидно, и он попросил у Васьки формочек.
— Не лез бы вчера, так дал! — ответил надменно Васька.
— А я что, к тебе лез? Это ты сам первый! — обиделся Аркашка и отошёл в сторону. — Дай, а то я вашу утку подобью!
— А я маме скажу, она тебе даст! — ответил Васька.
— Скажи, так я тебе насую! — смело сказал Аркашка и бросил камнем в Васькиных уток, которые, ничего не подозревая о разногласиях между мальчишками, спокойно плавали в канаве.
Камешек немного коснулся крыла одной утки и скрылся под водой, оставив за собой круги.
— Кря, — сказала утка, слегка картавя.
— Ага, не попал! — радостно засмеялся Васька. Тогда Аркашка не вытерпел, брызнул водой в Ваську и побежал домой. Больше всего попало Таньке, и та, заплакав, пошла жаловаться матери.
У ворот Аркашку встретил брат Петька, который куда-то оправился, должно быть, к Вальке Варову.
— Ты что в чужих уток кидался? — сердито спросил Петька.
— Она ж Валеркина, а ты с ним не играешь! — удивлённо ответил Аркашка.
— Всё равно, чья, — сказал Петька. — Ты сейчас сиди дома, а я к Вальке пойду. Только смотри никуда не уходи, понял?
— Опять дома! Уж и побегать нельзя… Вот и жди тебя теперь, когда ты придёшь… — обидчиво проговорил Аркашка. Но неумолимый Петька уже пошёл прочь, оставив своего несчастного брата сидеть дома.
Что ж, такова судьба! Аркашка посмотрел вслед Петьке и поплёлся домой.
…А между тем, сидя на чердаке, Валька Варов мастерил маленький телескоп. Перед ним лежали лобзик, куски фанеры, картон, клей, ножницы и тюбики с красками. Ветер листал открытую книгу, которая лежала на краю чердака, у самой дверцы.
Возле Вальки лежал небольшой фанерный ящик, на котором крупными буквами было написано: «СКЛАД В. В.» В ящике лежало множество разных гаек, гвоздей, линз, обрезки фанеры, резина, акварельные краски с кисточкой, молоток, долото и прочие инструменты. Валька, серьёзный и сосредоточенный, вставлял линзу в картонную трубу. Его светло-карие глаза сверкали радостью, подбородок был слегка вытянут вперёд, курносый нос, серые волосы — всё замерло в напряжении. Валька любил строить разные штуки, а ещё любил книги и рисование. Ребятишки уважали его больше всего за то, что он знал много страшных и смешных историй и всегда выполнял любые просьбы ребятишек. Он, как и верный его друг Петька, любил приключения и всегда выдумывал что-нибудь интересное и захватывающее.
— Валька! — вдруг раздался внизу чей-то голос. — Ты на чердаке? Валька очнулся и высунул голову:
— Залезай сюда, Петька, я здесь телескоп делаю, будем звёзды вечером смотреть!
Петька ловко взобрался на высокий тополь с гладким стволом, потом перешагнул с сучка тополя на край чердака, подал Вальке руку, и вскоре оба мальчишки оказались вместе.
— Валька, здорово! — сказал Петька. — Ну как, мастерим? Поедем сегодня на великах к отцу в лес, он километров за пятнадцать отсюда дрова пилит с Михаилом. Там ягод — уйма! Я позавчера ездил с ними. Колька тоже с нами поедет.
— Ладно, давай доделаем телескоп вместе, поедим и поедем. Мне сегодня делать нечего, — согласился Валька, и оба принялись за работу, весело разговаривая.
3. Домик в глуши
Навстречу велосипедистам быстро неслись леса, поля, луга… Солнце сверкало на голубом небе, берёзы шумели, и летали над пашней чёрные грачи. Дорога широкая, гладкая. Кое-где по краям её серебрятся на солнце лужицы. Радостно, весело кругом!
И вот — лес кончился, далеко раскинулась широкая степь, на которой золотистыми волнами колышется высокий ковыль. Вот уже берёзы скрылись за горизонтом, не видать зелёного леса, только бесконечная степь тянется кругом, соединяясь на горизонте с голубым небом.
Настроение у Вальки прекрасное. За разговорами время проходит незаметно. А поговорить есть о чём: и о фантастическом огненном змее, и о том, что шестой «Б» ушёл в поход и что «бэковцы» воображают, будто их лучше нет никого, и ещё об очень многом.
Мальчишки набирают скорость, стараясь обогнать друг друга, и велосипеды несутся вперёд с быстротой летящих птиц, в ушах свистит ветер…
Наконец, впереди показалась голубовато-зелёная полоса соснового бора.
— Скоро!.. — облегчённо вздохнул Петька. — Они тут километра за четыре пилят.
Ребята сбавляют скорость. Дорога, виляя, вскоре приводит в шумящий сосновый бор. Высокие могучие сосны затеняют дорогу. Здесь прохладней, чем в степи, хотя ветер не проникает сюда сквозь сосны. Лес стоит тихий и таинственный, только изредка шумят вершины высоких сосен.
…Вскоре среди сосен стали попадать длинные белоствольные берёзки, которые тянулись вверх, к солнцу, стараясь вытянуться из тенистого леса. Потом берёзы стали попадаться всё чаще и чаще. Здесь ребята свернули с дороги на узкую лесную тропинку. Петька ехал впереди. Вдали послышался звон пилы и гулкие удары топора. Значит, ребята были уже совсем близко.
Вскоре впереди показались невысокие штабеля берёзовых дров, а за ними открылась широкая поляна, на которой стояла высокая толстая берёза, а отец Петьки с братом Михаилом подпиливали её. Вскоре берёза начала медленно падать.
— Отойдите! — закричал отец показавшимся из леса ребятам.
Ребята отвели велосипеды в сторону и положили на траву. Берёза, с треском ломая сучья, рухнула
