представлений, то чувствуем угрозу и начинаем защищаться. Столкновение с реальностью, которая не согласуется с нашими представлениями, ожиданиями, тревожит и расстраивает. Мы не знаем, кем в действительности являемся, потому что думаем о себе в терминах своих идей и сформированных ими моделей. Мир постоянно являет нам истину. Мы же постоянно отворачиваемся от нее. Мир показывает себя таким, каков он есть, мы же стремимся вернуться к нашим привычным объяснениям и верованиям. Каждый раз, когда реальность останавливает наши ритуалы, вырывает из привычных мыслей и хлопот, мы разочаровываемся нарушением привычек и планов. Эти переживания регулярно причиняют душевную боль. Столкновение с реальностью, которая противоречит нашим представлениям о жизни, может вызвать панику. Это происходит вследствие привычки доверять своим идеям, а не реальным фактам. И факты не мешают нам стоять на своем, даже очевидно ошибочном представлении. Мы страдаем, потому что привязаны к представлению о том, какими являются вещи и какими они могли бы быть. Только реальная и осознанная угроза для жизни выдергивает на время из омута иллюзий и повседневной суеты.
Диапазон применения байки:
Терапевтические мишени: целеполагание, реализация планов.
№ 38. Байка «Как старик корову продавал»
В замечательном стихотворении Сергея Михалкова была продемонстрирована весьма поучительная ситуация, являющаяся наглядным примером силы убеждения, агитации и рекламы, а также нашей склонности на нее реагировать и покупаться.
На рынке корову старик продавал —
Никто за корову цены не давал,
Хоть многим была коровенка нужна,
Да видно не нравилась людям она.
– Продашь нам корову свою?
– Продам! Я с утра с ней на рынке стою!
– А много ли просишь старик за нее?
– Да где наживаться, вернуть бы свое!
– Уж больно твоя коровенка худа!
– Болеет проклятая, прямо беда!
– А много ль корова дает молока?
– Да мы молока не видали пока!
Весь день на базаре старик торговал —
Никто за корову цены не давал.
Один паренек пожалел старика:
– Папаша, рука у тебя не легка!
Я возле коровы твоей постою,
Авось продадим мы скотину твою!
Подходи честной народ!
Дед корову продает!
Та корова – чисто клад!
Покупай-коли богат!
Корова гляди – не корова, а клад!
– Да так ли? Уж выглядит больно худой!
– Не очень жирна, но хороший удой!
– А много ль корова дает молока?
– Не выдоишь за день – устанет рука!
Старик посмотрел на корову свою…
– Зачем я, Буренка, тебя продаю?!
Корову свою не продам никому,
Такая скотина нужна самому!
Мораль: «То, что людьми принято называть судьбою, является, в сущности, лишь совокупностью учиненных ими глупостей».
Комментарий: Этот сюжет демонстрирует также силу нашей зависимости от собственных или навязанных стереотипов и шаблонов поведения. Иногда даже тяжелые ноши и обязанности человек готов по-прежнему тащить на себе, как герой притчи «Случай в дороге». А все лишь потому, что некогда и лень разобраться со своими вредными привычками. Мы легко готовы их принять обратно, как только кто-то намекнет или мы сами подумаем об их возможной пользе или потенциале. Тут, как говорится, обманываться рад, следуя по пути наименьшего сопротивления и делая скоропалительные выводы.
Диапазон применения байки:
Терапевтические мишени: иррациональное мышление.
№ 39. Байка «Лишь бы мамочку любил»
На приеме у психотерапевта:
– Мадам, у вашего ребенка эдипов комплекс.
– Комплекс, шмомплекс… фигня все это! Лишь бы мамочку любил.
Мораль: «Судьба жестоко наказывает иногда двух эгоистов, создавая каким-то странным образом их сообщество».
Комментарий: Подобный симбиоз матери и ребенка – не редкость на приеме психотерапевта. Обычно главная героиня этого тандема – гиперопекающая мать, которая в течение жизни привязывает ребенка к себе, сознательно или чаще непроизвольно ограничивая его активность и инициативы (под благим предлогом упреждения неприятностей), а потом удивляется, откуда у ее ребенка такие проблемы.
Диапазон применения байки:
Терапевтические мишени: симбиотическая зависимость.
№ 40. Байка «Иметь или не иметь»
В сакраментальной комедии «Ирония судьбы, или с легким паром» главный герой поет всем известную теперь песню:
Если у вас нету дома,
Пожары ему не страшны,
Жена не уйдет к другому,
Если у вас, если у вас,
Если у вас нет жены,
Нету жены.
Если у вас нет собаки,
Ее не отравит сосед,
И с другом не будет драки,
Если у вас, если у вас,
Если у вас друга нет.
Оркестр гремит басами,
Трубач выдувает медь.
Думайте сами, решайте сами,
Иметь или не иметь.
Если у вас нету тети,
То вам ее не потерять.
И если вы не живете,
То вам и не, то вам и не,
То вам и не умирать.
Мораль: «Жизнь принадлежит тому, кто не боится что-то потерять».
Комментарий: Переоценка значимости своей жизни приводит к отказу пользования самой жизнью. Человек приходит в этот мир один и уходит из него один. Поэтому можно сказать, что одиночество это не бремя или наказание, а довольно естественное состояние человека. Все в то или иное время хотят побыть одни. Остаться вдали от суеты и чужого внимания. Именно в одиночестве лучше постигается и отчетливее осознается, что быть – важнее, чем иметь, и что мы значим больше, чем результаты наших усилий. Как писал У. Фолкнер, в одиночестве мы открываем для себя, что наша жизнь – это не имущество, которое надо защищать, а дар, который нужно разделить с другими людьми. В то же время люди – существа социальные и нуждаются в общении порой не меньше, чем в питании или отдыхе. Эту позицию уже давно кратко сформулировал Люк Вовенарг: «Одиночество так же необходимо разуму, как воздержание в еде – телу, и точно так же гибельно, если оно слишком долго длится». В толпе и в праздники человек наиболее остро воспринимает свое одинокое существование. Он задается множеством вопросов, начинающихся со слова «почему».
Теорию, можно сказать, тотального одиночества в начале XVIII в. вывел известный философ Готфрид Лейбниц в своем труде «Монадология». Он утверждал, что каждый человек представляет собой некую неизменную, простую и неделимую (как одна клетка) субстанцию – монаду. То есть люди существуют сами по себе, не могут по-настоящему взаимодействовать, влиять друг на друга и менять друг друга, практически как параллельные миры.
Женщина переносит одиночество тяжелее мужчины. Одиночество для нее – та грубая и опасная реальность, которой она стремится избежать. Поэтому эта тема для женщины всегда более очевидная и острая. Девочка, а затем девушка, прямо или косвенно, готовится стать матерью, что накладывает отпечаток на ее личность в подсознании. Идея будущего материнства внушается родными и социумом с самого раннего возраста, почти с младенчества. Поэтому одиночество женщины подсознательно воспринимается как пролог трагедии, а уединение – как преступление перед родом и племенем. В сознание это чувство опасности и вины пробивается лишь частично, чаще в форме смутной тревоги, беспокойства и щемящей тоски. С каменного века скрытые законы социума трактуют женщину как родовую собственность. Ее долг – расширить власть рода в мире посредством рождения его новых представителей. Отсюда уединившаяся и независимая женщина прямо или манипулятивно осуждается и подвергается обструкции. Это не только внешнее воздействие, но внутреннее, подсознательное, через конфликт усвоенных общественных стереотипов, норм, правил и собственных желаний, потребностей. К одиночеству может стремиться только необычная, странная, как ее называют окружающие, девушка, добровольно выбравшая отстраненность. Речь не идет об одиночестве девушки, ставшей изгоем, не сумевшей вписаться в сообщество сверстников и страдающей от этого. Девушка, гуляющая одна, уединившаяся с книгой или своими мыслями, часто воспринимается обществом шаблонно: как синий чулок, ненормальная, нетрадиционной ориентации или даже как тайная распутница. Как сказал Квинтилиан: «Осуждают то, чего
