самозащите может проявляться в стремлении ребенка оградить себя от словесных нападок (оскорбления, осмеяния, угроз) со стороны других детей с помощью возврата грубости по принципу «лучшая защита – это нападение». К сожалению, детская речевая среда часто весьма жестка и груба, она навязывает ребенку умение огрызаться. Обзывание, издевки, жестокие шутки, навешивание словесных ярлыков («ябеда», «врун», «воображала», «очкарик», «тормоз») и конкурентность приводят к тому, что каждый ребенок рано или поздно оказывается перед ложно ограниченным выбором: согласиться, сдаться и терпеть или ответить тем же. Всякое содержательное общение в этот момент прекращается, выливаясь в перебранку, где от словесных баталий один шаг до физических. Поэтому вполне очевидно, что сама патологическая речевая среда в замкнутом детском сообществе неизбежно формирует установку на негативный речевой контакт и создает реальные предпосылки для проявления агрессии в общении даже у изначально не склонного к грубости ребенка из благополучной семьи.
Еще одна причина речевой агрессии – самоутверждение. Становление ребенка как языковой личности (человека говорящего) происходит через постепенное постижение и расширение границ дозволенного и недозволенного, которое нередко приобретает форму порицаемых действий (в том числе речевых). С одной стороны, подобное речевое поведение вызвано неодолимой тягой малолетнего «агрессора» самостоятельно попробовать «на зуб» (точнее, «на язык») остроту конфликтного взаимодействия со старшими и заодно проверить их терпение и выдержку: накажут – не накажут? Как далеко можно зайти, где границы?
С другой стороны, грубость, направленная на старшего, взрослого, часто демонстрирует недостаток у ребенка жизненного опыта, незнание им многих неписаных правил общения. В силу личностной незрелости, недостаточной сформированности механизмов самооценки, представлений об уместности речи и границах дозволенного грубость нередко возникает в речи детей как следствие элементарного неумения цивилизованно, корректно, необидно выразить свои отрицательные эмоции, чувства, переживания. Сам собой напрашивается упрощенный вывод: «Не стреляйте в пианиста – он играет, как умеет!» Однако эти дефициты нередко трансформируются в проблемы следующих возрастных периодов. На эту тему в нашей профессиональной среде есть анекдот:
Пациент приходит к психотерапевту и говорит: «Доктор, у меня проблема общения с людьми и совсем нет друзей. Может быть, ты мне поможешь, старый, жирный, лысый придурок?»
Получается, что столь часто употребляемые малышами оскорбительные слова вроде «дурак», «идиотский», «отстань!» – закономерный результат недостаточного развития навыков общения. Дети, которые не умеют, не научены конструктивно решать проблемы коммуникации, часто используют грубость, угрозы, насмешки для того, чтобы самоутвердиться за счет жертвы. Потребность в самореализации объясняет возможную экспансию (вторжение) ребенка в чужое личностное (в том числе коммуникативное, речевое) пространство. Она же объясняет нередкое стремление малыша к достижению своих целей через ущемление интересов других, причинение вреда: «Заткнись, дай мне сказать!»
Молодежь как социальная группа всегда старалась противопоставить себя миру взрослых. В этом проявляется и тенденция к самоутверждению, сепарации – стремление выйти из орбиты влияния родителей через конфронтацию и антагонизм с ними.
Жаргон, используемый в особых формах речевого общения, характерных для молодежи, приобретает актуальность в силу разных причин. В одном случае сленг – это знак протестной реакции на общественные противоречия, жизненные трудности и невзгоды, в другом – знак потенциальной агрессивности, готовности к открытому столкновению. Соперничество между представителями разных социальных групп сопровождается конкуренцией языковых форм и стилей общения. Поэтому групповое и межгрупповое общение представителей разных социальных групп является средой, в которой рождаются новый стиль жизни и новый язык.
История молодежного жаргона насчитывает далеко не десятки лет и даже не столетия, а тысячелетия. Изучение памятников древнерусской письменности заставляет прийти к выводу, что и в те далекие времена, когда русский язык только зарождался, уже существовали жаргон и словесная грубость как форма поведения.
Речевая агрессия может выступать инструментом для повышения самооценки («ты хуже меня – я лучше тебя»), демонстрации лидирующей позиции («я могу позволить себе сказать то, чего не можешь ты!»), укрепления авторитета в группе сверстников («я здесь главный»).
Употребляемые детьми бранные, вульгарные выражения не всегда оказываются актами речевой агрессии. Педагогически запущенный ребенок не осознает, насколько груба и оскорбительна его речь, потому что он не знает другого языка. Напротив, ребенок, в котором родители воспитывали высокую речевую культуру, прекрасно понимает, что «уличные» выражения – это плохо. Но он может употребить их для того, чтобы продемонстрировать взрослость, смелость и раскрепощенность.
Каждый ребенок несколько раз проводит эксперимент – испытание границ дозволенного, это касается и бранных слов, речевой агрессии. Малыш, который испытывает дефицит внимания со стороны взрослых, подчас использует грубые, вульгарные словечки именно затем, чтобы вызвать негативную реакцию. По принципу «пусть ругают, лишь бы замечали».
Как помыть грязный рот?
Коррекция грубого речевого поведения – дело трудное, как и воспитательный процесс в целом. У многих родителей нередко возникает сомнение: а нужно ли корректировать словесную агрессию? Может, достаточно, если с взрослыми ребенок ведет себя культурно, а среди сверстников – что ж, пусть позволяет… Должен же он уметь за себя постоять?!
К сожалению, эти сомнения не беспочвенны. Грубое речевое поведение не только в детской, но и во взрослой среде часто считается признаком силы, авторитетности, уверенности в себе. А тех, кто не допускает в своем языке грубости, подчас считают слабаками. Кому же охота прослыть слабаком? Билл Гейтс так сказал об этом детям и подросткам: «Будьте обходительны с зубрилками и ботаниками. Не исключено, что вскоре вы будете работать на одного из них».
Вопрос, почему речевая агрессия – это плохо, нередко задают и дети, как младшие школьники, так и подростки: «Почему это попа есть, а слова нет?», «Почему нельзя? Ну, сказал я ему: отвали, козел! А как с ним разговаривать, если он по-хорошему не понимает?» Но ведь и в самом деле есть такие ситуации, из которых ребенок должен немедленно выйти. Уговоры, подначивания на противоправный поступок, на эксперимент с наркотиками подросток имеет полное право оборвать актом речевой агрессии. Но вместе с этим должно прекратиться и опасное общение, чтобы впредь не попадать в такие ситуации.
Как же можно остановить речевую агрессию в конкретной ситуации и предотвратить подобное поведение ребенка? Прежде всего родителям следует проанализировать собственное поведение. Если в семье действуют двойные стандарты, то ребенок ежедневно получает примеры речевой агрессии. Бесполезно надеяться, что он этим примерам не последует.
За столом сидят Вовочка, папа и мама. Вовочка спрашивает:
– Мам, угадай, какое я задумал слово из трех букв? Мама отвешивает сыну подзатыльник.
– За что? Ведь я загадал «дом»! Папа отвешивает подзатыльник маме:
– О доме надо думать, о доме!!!
Младший школьник, может быть, и не станет до поры до времени проявлять ответную агрессию по отношению к родителям – из страха наказания, из чувства слабости и беспомощности. Но уж подросток себя покажет: «Вам можно, а мне нельзя?!! Хочу и грублю! И ничего вы мне не сделаете». В самом деле, ведь следующий за речевой агрессией шаг – агрессия физическая. Не менее 15 % родителей признаются, что на грубость ребенка отвечают рукоприкладством. То есть речевая агрессия оказывается ступенькой к физической не только в детской среде, но и в семье. Погасить речевую агрессию в острой ситуации родителям поможет невовлечение. Подробнее эта технология описана в разделе методов борьбы с грубостью.
Важно понять, что отвечать на детскую грубость грубостью же – значит лишь раскрутить механизмы
