тем сильнее впивались ему в затылок холодные иголки, требуя бежать немедленно, бежать куда угодно, лишь бы прочь от одержимой леонардовской компании строителей новой Вавилонской башни.
Однако не все было так просто.
– Чернила тоже сгодятся, – сказал тогда Леонард. – Можно даже без чернил, можно просто на словах договориться. Знаешь почему?
– Почему? – спросил Покровский.
– Потому что у тебя нет другого выхода. После всего, что с тобой было, после всего, что ты видел… Вернуться к обычным людям? Жить обычной жизнью? Ты ведь не сможешь, Артем. Никто не сможет. То, что с тобой случилось, – это как подарок, которого ты, может быть, и не заслужил. Но ты его получил, и ты не сможешь от него отказаться. Разве не так?
Вместо ответа Покровский взял ручку и не глядя подписал все бумажки, которые пододвинул ему Локстер; не потому, что был согласен со словами Леонарда, а потому, что у него жутко болела голова.
Однако несколько дней спустя он уже по-настоящему поразмыслил и пришел к выводу, что Леонард прав. Помимо своей воли Покровский увидел Разное, увидел, как оно таится в укромных уголках обычной земной жизни, а иногда и не особенно таится, а иногда даже выступает во весь свой пугающий рост… Забыть это? Прикинуться, что это был сон длиною в год? Вряд ли такое было возможным. Поэтому Покровский и принял предложение Леонарда, а это означало дальнейшее погружение в странный параллельный мир, погружение в Разное…
…которое не имело дна…
…которое было пропастью…
…способной поглотить не только лжемайора Артема Покровского…
…способной поглотить весь известный ему мир.
– Знаешь, что я слышал про Леонарда? – сказал как-то Покровскому Сахнович, человек- тень. – Только это между нами, лады? Я слышал, что он хочет стать Богом.
– Чего? – не сразу сообразил Покровский.
– С большой буквы Б, – пояснил Сахнович. – Хуже всего, Тёма, что у него может получиться. Он… У меня от него мурашки по коже.
– Удивил! – хмыкнул Покровский. – У меня от него уже не мурашки, у меня от него желудочные спазмы. Кишки в узел завязываются, проще говоря. В принципе, Леонард на всех так действует, но я не уверен, что в этом есть что-то божественное…
– Не на всех.
– Что?
– Не на всех он так действует.
– Если ты про Локстера, то, во-первых, он псих, во-вторых, он привык…
– Я не про Локстера.
– Тогда про кого?
– Про нее.
– А-а… – вздохнул Покровский.
Он не стал говорить Сахновичу, что Лиза пугала его не меньше, чем Леонард.
А иногда и больше.
6 Это случилось месяца два или три после того, как нетвердая рука Покровского вывела закорючку в нижней части документа, который Локстер называл «стандартным контрактом». Покровский получил свой экземпляр и какое-то время спустя даже попытался разобраться в тексте, под которым стояла его подпись, но уж больно хитро были сплетены там слова, чтобы простой парень вроде Покровского мог разобраться даже в самом общем смысле документа; а уж что в этом тексте есть еще и второй слой, и третий – тут уж к гадалке не ходи, да и к юрисконсульту тоже. Разве что посмотреть, как юрисконсульт роняет челюсть, добравшись до пункта 3.7, где черным по белому значится: «Физическая смерть исполнителя не освобождает его от исполнения данного контракта».
Покровский однажды показал эту строчку человеку, которого считал экспертом по физической смерти – бывшему менту, да и вообще бывшему… Короче говоря, Сахновичу.
– Я это так понимаю, – мрачно сказал Сахновчич. – Если им понадобится, они тебя с того света за уши вытащат.
– Вроде как тебя.
– Нет, не как меня… – еще более мрачно сказал Сахнович.
Да, с Эдуардом Сахновичем история вышла довольно занятная и до определенной степени оригинальная, хотя, судя по репликам Леонарда, похожее случалось и раньше. Локстер же ехидно добавил:
– Что может случиться оригинального в наше время? Надо было родиться пять тысяч лет назад, тогда… – Локстер мечтательно закатил глаза. – Все было в новинку…
– Очень может быть, – сказал Покровский, который не верил ни единому слову Локстера и считал его дешевым клоуном на побегушках у Леонарда. А вот к словам Леонарда стоило относиться очень серьезно.
– Чего тебе не хватает? – спросил как-то Леонард.
