То ли от кофе, то ли от переживаний за короля, но Смайли бежал по коридору очень быстро.
– Умру, но попытаюсь! – крикнул ему король. – Потому что я Утер Андерсон!
– Потому что ты идиот! – ответил Смайли, подпрыгнул, уцепился за пулеметный ствол и пригнул его книзу.
– Я? – удивился Утер. – Почему я идиот?
– Потому что… – Смайли отдышался. – Потому что не королевское это дело – палить из пулемета по зомби. Это как из пушки по воробьям.
– И что тогда, по-твоему, королевское дело?
– Думать, черт побери, о своем королевстве и о своей семье!
– А я что делаю?
– Ты пытаешься покончить с собой!
– С помощью ручного пулемета?
– С помощью зомби! Ты нашел себе легкий выход, Утер! Героическая смерть, мать твою!
– Мама меня никогда не понимала… – грустно согласился Утер.
– Заткнись, ради бога. Смерть будет героической, если она что-то изменит, а твоя смерть сейчас не изменит ничего! Возвращайся в свой кабинет, немедленно! – Смайли обернулся к охранникам: – Как это случилось?! Где Гарджели?!
– Это он открыл двери, – сказала Настя. – Он так заманивает сюда Леонарда. Чтобы сразиться с ним.
– Серьезно?
– Ага.
– Час от часу… Так, – Смайли критически осмотрел охранников. – Надо выбить их с первого этажа и снова запереть двери.
– Кхм, Роберт… Их там…
– Плевать. Они тупые неповоротливые зомби.
– Раньше они были людьми, Роберт.
– Вот именно что были. Нам надо пробиться к дверям, запереть их, а потом разберемся с теми зомби, что останутся внутри. Будет много крови, но это единственный способ.
– Двери запереть не п-получится, их просто снесли, – подал голос охранник.
– Завалим чем-нибудь…
– Роберт…
– Что?! Ты предлагаешь сидеть и смотреть, как рушится мир?!
– Ты сказал королю, что бежать туда с пулеметом – глупость.
– Бежать одному – глупость. А если действовать сообща, по плану, – Смайли застегнул клапаны на бронежилете, – у нас есть шанс.
– Тебя не было в моем сне.
– Это плохо?
– Понятия не имею.
– Будем считать, что это хорошо. Попробуй еще раз связаться с Лайманом, а мы…
Удар лома о мрамор прозвучал как-то уж слишком близко. Настя обернулась и увидела на лестнице человека. То есть бывшего человека. Низко опустив голову, он поднимался по ступеням, и с каждым шагом бил ломом по мраморным ступеням. И он был не один.
– Ага! – радостно завопил Утер, забыв все, сказанное Смайли, вскинул пулемет и нажал на спуск.
Сначала было похоже, что Утер решил перейти на сторону противника и помочь в уничтожении дворца – первая очередь ушла куда-то вверх, полетели куски лепнины, каменная пыль и прочий мусор, выбиваемый пулями из стен и потолка. Потом король все же смог опустить пулеметный ствол и срезал шеренгу зомби, за которой тут же возникла вторая, а за второй – третья. Они были, как вода, заполнившая один сосуд и естественным образом перетекающая в другой; Утер стоял у нее на пути и пытался перегородить этот канал растопыренной ладонью. У него не было ни малейшего шанса.
Но Утер был занят не подсчетом своих шансов, он отважно и безрассудно жал на курок, и на мгновение у охранников возникло ощущение, что это работает, что зомби остановились или даже попятились. Охранники заорали что-то мужественно-непотребное и принялись палить в шесть стволов. Смайли смотрел на это, раскрыв рот. Настя закусила губу и отступила назад, но брызги крови долетали даже сюда. На пол сыпались горячие гильзы, в воздухе стоял запах крови и пороха, и если это и была пресловутая битва добра со злом, то она выглядела ничуть не лучше, чем все прочие битвы: тупая жестокость пыталась сломить безразличную покорность.
– Уходи, – сказал Смайли. – Уходи, найди Амбер и… Все это плохо кончится, – произнес он то, что вертелось у Насти на языке с самого утра.
И практически в тот же миг все и кончилось, причем довольно плохо. Своим свирепым огнестрельным
