Луна над Лионеей

труд по сотворению этого мира, много сил и умения мы вложили в него. И теперь, когда наш труд наконец завершен, не позволишь ли ты мне ступить на эту землю и посмотреть на нее вблизи, увидеть горы и реки, вдохнуть запах цветущих садов…» – Марина перевела дух. – И так далее. Создатель сказал: «Нет». Но ангел не отказался от своих намерений и через сто земных лет снова пришел…

Марина замолчала и покосилась на Настю:

– Продолжать?

– А там еще долго?

– Не очень. Еще два раза по сто лет.

– Это недолго, – согласилась Настя. – Бернар, что у нас там с принцессой?

– Уже лучше, – отозвался Бернар. – Но все равно плохо.

– Рассказывай, – сказала Настя Марине.

Это был странный день, конечно же, не более странный, чем несколько предыдущих, но все-таки… Впору было поверить, что некто наверху, всесильный, но при этом очень въедливый и склонный к морализаторству, задался целью показать мне кое-какие непреложные истины. Показать, чтобы доказать. Не знаю, зачем это было нужно Ему или Им, но мне этот нравоучительный подзатыльник пришелся как раз вовремя: как только я была готова отчаяться и уверовать в свое полное бессилие спасти хоть что-то в этом невероятном хаосе, накрывшем нас неразрываемой сеткой, как вдруг, совершенно с неожиданной стороны, мне шепталось губами, которые даже и не понимали смысла произносимых слов:

– А еще можно вот так.

И действительно можно. Как только закрывалась одна дверь, тут же где-то открывалась другая, и даже не обязательно было знать местонахождение этой двери, нужно было просто верить в ее существование.

И тогда рано или поздно ты окажешься около этой двери, и если она высотой в полнеба, то где-то рядом будет лежать лестница, а если она будет величиной с мышиную норку, то в кармане отыщется уменьшающее печенье с надписью: «Съешь меня».

Это никакая не магия. Это просто порядок вещей, который становится очевиден, если протереть глаза, перестать вести счет собственным ошибкам и понять, что дороги созданы, чтобы по ним ходить, двери – чтобы их открывать, небо – чтобы летать, море – чтобы плавать…

Ангелы? Чтобы находить их и приводить в чувство.

Бернару не понравилось, что план изменился, но он не хотел ни минуты задерживаться во дворце, поэтому он кивнул. Марина тоже не возражала, и лишь Амбер, заметно протрезвевшая за последние полчаса, задавала вопросы:

– То есть ты останешься, а мы пойдем дальше сами по себе?

– Да, – сказала Настя.

– Потому что?..

– Потому что у меня здесь осталось еще одно важное дело.

– А не потому, что здесь безопаснее, чем там, куда ты нас отправляешь?

– Нет, не поэтому.

– Но там, внизу, – прислушалась Амбер. – Там ходят эти… И еще там стреляют.

– Эти тебя не тронут, они просто долбят пол в замке. А насчет стрельбы – это может быть только твой отец, или Смайли, или кто-то из охраны. Больше тут стрелять некому.

– Но в меня могут попасть случайно, – сказала Амбер.

– А тут на тебя случайно может упасть кирпич! А может, и неслучайно!

Амбер сделала обиженное лицо и стала спускаться по лестнице.

13

За дверью играла музыка, и этот возмутительный факт настолько завел Настю, что последние несколько метров она пронеслась свирепым ураганом, готовая выбить дверь ударом ноги. Ну или хотя бы попробовать это сделать.

Однако дверь оказалась незаперта.

– Вот ты где, – сказала Настя, переводя дух.

– Вот я где, – согласился Иннокентий.

– Мир летит к черту, а ты…

– Мир всегда это делает, – заметил Иннокентий. – И я уже тебе говорил: лучший способ встретить конец света – отползти в сторону и переждать. Чем я и занимаюсь.

– Тогда я должна тебя огорчить – ты отполз недостаточно далеко.

– Поясни.

– Королевский дворец стоит как раз на братской могиле демонов, а цель Леонарда – эту могилу раскопать, поэтому дворец скоро будет разрушен.

– Да, что-то такое я уже слышал. И Леонард сильно продвинулся в этом вопросе?

– Если бы ты выключил музыку, то услышал, как его люди орудуют ломами, кирками и лопатами.

– Хм, – Иннокентий нажал кнопку пульта дистанционного управления. – Не слышу, но верю. Ты