От эйфории не осталось и следа.
Лойс повысила голос:
— Лоренса принудил мэр.
Хейден сказал негромко:
— Лоренс представил ложную докладную. И обвинение в шантаже также остается. То, что вы сотрудничали с мэром и начальником полиции в сокрытии улик, не препятствовало вам вымогать деньги у Кайла. У них есть эта свидетельница, про которую вы мне говорили, готовая показать, что вы находились неподалеку от фермы Джонсонов в машине и ждали. Это придает правдоподобие утверждению Эрла, что он узнал о произошедшем только позже. На мой взгляд, этот единственный факт вполне может оградить Эрла от каких-либо судебных преследований за то, что он немедленно не обратился в полицию. Здесь имеет место смягчающее обстоятельство — оно подводит к выводу, что он первоначально не знал о сокрытии улик. — Хейден сделал паузу. — Вы слышали, как мэр говорил там о гражданском долге и ответственности перед жителями города. Все это сыграет на руку Эрлу. Его адвокат сможет утверждать, что мэр был заинтересован в успехе Кайла по личным соображениям, что, учитывая настроения Эрла, мэр вообще мог ни о чем его не спрашивать.
Я только покачал головой.
Лойс сказала:
— А обвинение в обмане страховой компании?
— Остается прежним. Бейнс допросил владельца немецкого ресторана, где вы ужинали. Он покажет под присягой, что слышал, как вы с Лоренсом говорили о том, чтобы сжечь дом.
Лойс стиснула мою руку.
Хейден поглядел на Лойс.
— Вас тоже вызовут как свидетельницу.
Я спросил:
— Что-нибудь еще?
— Они нашли отпечатки ваших пальцев в квартире Кэндол. Вас будут допрашивать в связи с расследованием ее исчезновения. Ее все еще не нашли. Абсолютно ясно, что она жила под чужим именем.
Я почувствовал, что мир снова сомкнулся вокруг меня.
Лойс повысила голос:
— Как насчет записи звонков на телефонной станции? Она же должна была кому-то звонить? Хоть иногда?
— Уже проверены. Это ничего не дало. — Хейден чуть повернулся и теперь смотрел мне прямо в лицо. — Они намерены выяснить, зачем вы входили в ее квартиру.
На этот вопрос я не мог ответить. Во всяком случае, тогда. Как будто целая жизнь прошла с того момента, когда волна облегчения захлестнула меня у Ниагары. Казалось таким очевидным, что мэр был связан с Кэндол. Мы ухватились за неверный вывод?
Хейден произнес мое имя. Я поглядел на него.
— Думаю, нам следует исходить из того факта, что у вас возникли подозрения, когда стало ясно, что девочку переехали две машины. Нам следует выработать правдоподобную историю. В данный момент про вас известно, что вы следили за Кэндол поздно ночью, оставляли еду перед ее дверью, звонили ей и побывали в ее квартире. Вот факты, с которыми мы должны считаться.
Я сказал с ощущением полной растерянности:
— Может быть, мне не следовало возвращаться… Почему женщина стала бы жить под чужим именем? Что здесь происходит?
Хейден покачал головой.
— Не знаю, но мы попытаемся найти ее.
Лойс прошептала:
— Могут ли люди взять и исчезнуть без всякого следа?
Ее глаза словно провалились. Полумесяц черноты под каждым. Она толком не спала уже много дней.
Я потрогал свою чашку. Она была совсем холодной.
Ответа на вопрос Лойс как будто не было. Мы продолжали молчать. Затем Лойс подняла голову и сказала:
— Не могла ли она участвовать в какой-нибудь программе защиты свидетелей? Я слышала про такие. — Голос у нее окреп: — Это объяснило бы, почему она пользовалась чужим именем. Может, ее отыскали те, от кого она пряталась? Что, если они разделались с ней, как разделались с ее ребенком? — Теперь Лойс говорила очень быстро. — Как можно выяснить, был ли человек участником программы зашиты свидетелей?
Глава 38
Я ел холодную овсянку и вглядывался в лицо пропавшего ребенка на молочном пакете. Вот с чем нам всем приходится жить теперь — с очередным таинственным исчезновением? Мир, видимо, покончил с добром, если дети могут исчезать вот так.
Черно-белый снимок ребенка пробудил во мне тоску по Эдди.
Я позвонил Джанин. Она взяла трубку, и впервые я сказал:
— Я очень сожалею обо всем, что причинил тебе, Джанин. — Я говорил очень тихо.
— Сет сказал мне, что думал, ты наложишь на себя руки, — сказала Джанин.
— Так почти и было.
Она поколебалась.
— В ту ночь, когда ты позвонил, Сет спросил меня… — Джанин перевела дух. — Он хотел узнать, что между нами было не так.
— Я не хотел ничего испортить между тобой и Сетом.
Джанин на секунду замолчала.
— Сет рассказал мне кое-что в ту ночь.
Мне, собственно, не хотелось слушать ее. Мы ждали звонка Хейдена.
— Сет летал на самолетах-разведчиках во время корейской войны. Он определял потенциальные цели, направлял бомбардировщики. Иногда этими целями были беженцы… женщины и дети. — Джанин поколебалась. — Сет сказал мне, что он умеет определить беженца, потерявшегося человека.
Я спросил:
— Где Сет сейчас?
— Сидит напротив меня. И слушает наш разговор.
И в первый раз трубку повесил я. Осторожно.
Джонни Карсон как раз завершил свой монолог и проделывал свой знаменитый завершающий жест, подводящий к рекламной паузе, когда я вошел в гостиную.
У Лойс на коленях стоял поднос со стаканом теплого молока и булочкой. Пит сидел у нее на плече. Когда я вошел, он даже не зашипел.
Лойс улыбнулась.
— Будешь теплое молоко или кофе?
— Кофе.
Элизабет Тейлор говорила Джонни, до чего она любит меха и бриллианты. Она уже миновала пору расцвета. И заставляла тебя ощутить свой возраст. Они с Джонни подсчитали, что состояли в браке тринадцать раз, а Эд Макмагон[16] добавил еще три для общего итога шестнадцать.
Я сказал:
