— Сурт?
Ответа не последовало. Покуда Шева занималась собой, принц оживился. Маслянистые глаза его заблестели, на чувственных губах заиграла усмешка.
— Собственно говоря, а какое это имеет значение? Мы уклонились от основной темы, суть которой заключается в том, что ты должна принадлежать мне.
— Это твоя тема! — возразила Шева. — А суть моей заключается в том, что я принадлежу лишь себе.
— А как же твой хозяин?
— У меня нет хозяина.
— А тот молодой наглец? Разве ты не принадлежишь ему?
— Нет! — отрезала Шева, раздраженная столь нелепым предположением.
Спустя миг она поняла, что допустила ошибку, ибо Халил-султан оживился, услышав, что Шева не жена, не наложница и даже не рабыня несговорчивого воина.
— Вот и прекрасно! Значит, одной заботой меньше!
Бесцеремонно ухватив девушку за плечи, принц потянул ее к себе. Шева резким движением освободилась из его объятий.
— Скорее, одной больше!
Распаленный близостью желанной добычи, тимурид решил не тратить больше времени на пустые разговоры. Он толкнул Шеву и повалил ее на ковер. Но не тут-то было! Охотница, словно юркая ласка, выскользнула из-под насильника и коротким ударом ткнула его в правый бок. Вскрикнув, Халил-султан распластался на ковре. Потом он поднялся, осторожно придерживая рукой ушибленное место. Лицо принца пылало маковым цветом, от былой вежливости не осталось и следа.
— Мерзкая тварь!
Юнец бросился на Шеву, пытаясь ударить ее. Нет, Шеве решительно не нравилось это Отражение, где каждый мужчина, похоже, считал своим долгом обидеть женщину! Ловко присев, Шева стукнула тимурида по опорной ноге, а когда тот кулем рухнул наземь, довершила разгром, вонзив маленький твердый кулачок в левый бок.
На этот раз принц поднялся не сразу, и лицо его было перекошено не только яростью, но и болью.
— Ах вот ты как! Ничего, сейчас я кликну воинов, и ты сразу станешь сговорчивей.
— Горе-вояка! — отозвалась Шева. — Какой ты мужчина, если зовешь воинов, чтобы справиться со слабой женщиной?!
Но, к удивлению Охотницы, принц не клюнул на ее уловку.
— Сейчас мы и выясним, какой я мужчина! — пробормотал он и опрометью выскочил из шатра.
После недолгих раздумий Шева решила последовать его примеру, но опоздала. Не успела она сделать и пару шагов, как в шатер ввалилось несколько воинов, из-за чьих широких спин осторожно выглядывал Халил-султан.
— Вот она! Мерзавка посмела оскорбить меня! Меня, внука Тимурленга! Научите ее покорности!
Воины придвинулись к Шеве, на лицах их играли недобрые улыбки. Охотница попятилась. Силы были неравны, но это не означало, что Шева собиралась уступить насилию. Дело было даже не в женской чести, а в принципе, если угодно — в чести воина. Шева была воином, а воин не вправе складывать оружие, сколь ни силен враг. Послав мысленный вызов Сурту, Шева решительно сжала кулаки, готовая угостить хорошим ударом любого, кто осмелится подступиться к ней.
Ее решимость произвела должное впечатление на воинов. Они замедлили шаг, а потом и вовсе остановились.
— Ну что же вы?! — визгливо крикнул принц.
— Воин не сыщет славы, победив слабую женщину, — ответил один из телохранителей. — К тому же нас много, а она одна.
— Ты много говоришь, Хосул! Хочешь отведать плетей?!
Воин криво усмехнулся.
— Как будет угодно сиятельному принцу. Плетей так плетей. Но я не подниму руку на женщину!
— Я тоже, — поддержал Хосула стоявший рядом воин. — Мы пришли сюда воевать с Османом, а не с его женами.
Глазки принца пугливо забегали из стороны в сторону.
— Бунт?! Да вы знаете, что с вами будет?!
Как выразился бы в подобном случае Сурт, обстановка начала выходить из-под контроля. Шева даже подумала, что удача оставила ее и что на этот раз ей не удастся выйти сухой из воды, как вдруг вмешался случай в лице одного из воинов. Это был ничем не примечательный, плотно сбитый крепыш с лицом, отмеченным следами доблести. Отвесив короткий поклон, крепыш обратился к принцу:
— Достойнейший Халил-султан, внук богоподобного Тимурленга, дозволь мне переговорить с глазу на глаз с этой женщиной. Даю тебе слово, что она сменит свой гнев на милость и станет благосклонной к желаниям достойнейшего.
Подобный выход из затруднительного положения устраивал всех, в первую очередь принца, более всего боявшегося, что позорный случай дойдет до ушей деда.
— Хорошо, Тунруз, попытайся. И если тебе будет сопутствовать успех, ты получишь щедрую награду. Но упаси тебя Аллах покалечить эту женщину. Я милостив, но я и строг! Ступайте все вон! — У самого входа принц пропустил мимо себя воинов и многозначительно поднял вверх палец. — Помни, я милостив, но я и строг.
Сказав это, тимурид вышел, на прощанье одарив Шеву злобной усмешкой. Той было решительно наплевать на принца. Решающая схватка откладывалась, и это было хорошо. Шева даже позволила себе слегка расслабиться. Охотнице показалось, что воин понимает ее настроение и, возможно, сочувствует ей. По крайней мере, улыбка крепыша и тот долгий взгляд, которым он изучил пленницу, выглядели вполне располагающими. Воин уселся на ковер и скрестил под собою ноги.
— Садись.
Немного поколебавшись, Шева последовала его примеру. Установилось недолгое молчание, после чего воин внезапно сказал:
— Ты опять влипла, Шева!
Охотница не поверила своим ушам, услышав фразу, произнесенную на языке Пацифиса. От неожиданности она опешила.
— Ты кто?
Воин усмехнулся.
— Тот, кого ты ждешь.
— Сурт?
— Если ждешь Сурта, значит, Сурт. А может быть, и нет.
— Арктур?
— Не исключено. А есть еще и Деструктор. Кто тебе нравится больше?
Шева засмеялась.
— Сурт! Кончай придуриваться!
Улыбка сползла с лица воина.
— Да, это я. Как тебя сюда занесло, Шева?
— Скажи лучше, как здесь оказался ты?
— Операция внедрения. Заняла четыре месяца. Как только я услышал твой крик о помощи, я выяснил, в чем дело, а потом послал в это Отражение агентов, и они проникли в охрану Халил-султана. Сегодня утром мои люди нейтрализовали одного из воинов принца, чье место занял я. Как видишь, все просто.
Шева задумчиво покачала головой. Действительно, все было просто, но от такого «просто» непосвященный в тайны времени мог сойти с ума.
— Спасибо, что помог.
— Ерунда, — тонко шевельнув губами, ответил Сурт. — Это мой долг. К тому же мы служим одному делу. Но как ты очутилась здесь?
