Как бы то ни было, а долгожданная суббота пришла. С утра мама затеяла пироги печь — запах по всей квартире пошел сытный, умиротворяющий. Часам к двенадцати заскочила Лерка, обнялась- расцеловалась с бабушкой, умчалась по своим делам. А она все ходила из угла в угол, как неприкаянная, все на часы поглядывала…
— Я смотрю, ты чего-то не в себе, Анечка? — осторожно спросила мама, — ждешь кого, что ли?
— Нет… Никого не жду.
— Может, съешь пирожка?
— Нет, мам, не хочу, спасибо.
— Ну ладно, как хочешь.
Выглянул из комнаты Антон с прижатым к уху мобильником, быстро проговорил кому-то — погоди минутку, я сейчас… Отставил руку с мобильником в сторону:
— Бабуль, да не уговаривай ее, нам больше достанется!
И подмигнул ей заговорщицки. Губы сами собой расползлись в улыбке — ох, как дорого это подмигивание стоит! Подошла, ткнулась ему носом в плечо, всхлипнула…
— Чего это вы? — удивленно уставилась на них мама.
— Да все нормально, бабуль. Просто мама немного расчувствовалась, понимаешь? Любит она меня, эгоиста несчастного.
— Антон!
— Ну все, все, мам, не буду…
— Я и правда очень тебя люблю, сынок.
— И я тебя…
Отошли друг от друга, немного смущенные. Антон вновь приложил к уху мобильник, заговорил быстро:
— Ну все, значит, договорились. Я уже выхожу, на углу около универсама встретимся. Пока…
— Погоди, сынок… — произнесла она быстрым шепотом, указывая на мобильник. — Это ведь Ира Петренко, да?
— Ну да…
— Дай-ка я с ней поговорю.
— Мам…
— Да не бойся ты, не укушу я твою Иру! Ну, дай!
Почти выхватила у него из ладони мобильник, произнесла весело:
— Здравствуй, Ира, это мама Антона с тобой говорит!
— Ой… Здравствуйте… — испуганно пролепетал в ухо девчачий голосок.
— Ир, а приходи к нам в гости! На пироги! У нас бабушка сегодня такие пироги испекла — чудо просто!
— Ой…
— Ну, чего ты все ой да ой, Ира! Приходи! Я тебя приглашаю!
— Ой… То есть… Мне неудобно как-то…
Антон стоял рядом, смотрел, нерешительно улыбаясь. Потом взял из ее рук мобильник, проговорил радостно:
— Ирк! А давай правда к нам! Ты ж после смены еще не обедала! Да ладно тебе, не бойся… Да все нормально, чего ты… Выходи, я тебя встречу. Да, на углу…
Нажав на кнопку отбоя, глянул на нее в осторожном недоумении:
— Ну, мам, ты даешь…
— А что такого? Разве я не могу твою девушку на пироги пригласить? Бабушка так старалась!
— Да можешь, конечно. Просто… Ты ж сама про Ирку говорила…
— Ну, мало ли что я когда-то говорила! Я и тебе много чего говорила, и Лерке… Теперь все будет по- другому, сынок.
— А у меня еще и борщ есть, Антошенька… — тихо встряла в их диалог мама, — может, твоя девушка и борща тоже покушает? Ой, а пойду-ка я еще и котлетки…
— Да не надо, ба! — смущенно улыбаясь, остановил ее Антон. — Она вообще-то на диете сидит!
— А что, она полненькая?
Антон хмыкнул, озадаченно пожал плечами:
— Да нет вроде… А вообще, мне без разницы. Это она сама себе в голову вбила, что надо худой быть. А мне без разницы, худая она или толстая. Она ж — Ирка… Ладно, я пошел ее встречать, а вы тут стол к обеду накрывайте. Сами с этим обедом затеялись, я не виноват!
— А когда вас ждать, Антон?
— Да минут через пятнадцать, я думаю! Иркин салон на соседней улице, так что мы быстро.
Оделся, выскочил за дверь, и они с мамой переглянулись, улыбаясь.
— Может, в гостиной накроем, Ань?
— Да ну, мам… Как-то официально очень. Я ж просто на пироги пригласила… Нет, не надо в гостиной. На кухне у нас уютнее. И как это я так… Сама себе удивляюсь, надо же…
— А наш Антоша давно с этой девушкой дружит?
— Да. Еще со школы. А я и не знала даже.
— Как же так — не знала?
— Да вот так, мам… Не знала… Ну, ладно, пойдем на стол накрывать, а то не успеем.
— Пойдем…
Звякнул дверной звонок, и она быстро прошла в прихожую. Честно говоря, она плохо помнила в лицо эту Антошкину одноклассницу — Иру Петренко. Девочка как девочка, ничем от других девочек в школе не отличалась. Открыла дверь…
Да, обыкновенная девочка. Джинсы, курточка, модная стрижка, много косметики на лице. Теперь каждая вторая на улице такая же. Улыбается робко, переминается с ноги на ногу. Так, надо бы из нужного тона не выскочить…
— Ну, чего стоите, раздевайтесь быстрее, мойте руки, и на кухню! Пироги стынут! Ты после смены, Ир? Голодная?
— Да… То есть нет… Ой, я не знаю…
— Да ладно, Ирка, хорош стесняться! — слегка подтолкнул подружку за локоток Антон. И, обращаясь к матери, проговорил деловито: — Мы ненадолго, мам! Ирка билеты в кино взяла, мы пообедаем и побежим, ага?
Ирка повернула к Антону голову, улыбнулась, прикусив губу. Ох, как она на него смотрит… Как на взрослого серьезного мужика. И он рядом с ней — совсем взрослый… Так, соберись, Анька. Брось материнскую ревность, брось! Засунь ее в себя куда подальше.
Сели за стол, разговор затеялся легкий. Про пироги, про выпавший на улице снег, про одноклассников — кто куда после школы подался. Ирка оттаяла от стеснения, тараторила вполне по- свойски:
— Представляете, Анна Васильевна, а Ливанов вообще рванул поступать в театральный! Нет, вы представляете? Где Ливанов — и где театральный? Конечно, даже до второго тура не дотянул… А Казакова в медицинский поступила, у нее там дядя декан. А Мишка Северцев сразу в армию загремел, он же у нас второгодником был…
— А ты, Ирочка, в какой институт поступила? — неожиданно встряла в разговор мама, до сих пор молчавшая и тихо-внимательно Ирку разглядывающая.
— Я? Я ни в какой… Я с пятого класса уже решила, что парикмахером хочу стать. Я и в школе всех стригла, у меня классно получалось… Скажи, Антон? — повернулась она к нему за поддержкой.
— Да, бабуль. У Ирки, все говорили, к этому делу талант. Отбоя от желающих не было, все время ножницы в сумке таскала. К ней и сейчас в салоне запись на неделю вперед…
— Значит, увлечение в профессию вылилось? — спросила она, грустно усмехнувшись. — Повезло тебе, Ир…
— Конечно, повезло! — вполне серьезно согласилась с ней Ирка. — У всякого свой талант есть, а что в этом особенного? Вот и мне — какой бог дал. Я и сама иногда балдею от того, что у меня из-под рук
