ответствнности дворянин не может отказаться.
— Прости, Ильмер, — отозвался волшебник, — Я не имел в виду тебя задеть. Просто хотел подбодрить.
— Ничего, Онтеро, ничего, просто будь аккуратнее, когда говоришь. Менее высокородные дворяне уже снесли бы тебе башку за подобные замечания…, - герцог отвернулся в сторону моря и задумался, взгляд его затуманился, а через минуту молчания он с тоской в голосе пробормотал, — Ах, Мельсана, что же происходит? Клянусь морскими демонами, которые раскачивают эту поганую посудину…
— О! Я смотрю, наши пассажиры уже переняли кое-какие словечки из арсенала нашего дядюшки Вуди, — послышался над ухом Ильмера высокий насмешливый голос, не лишенный, однако, некоторой приятности. — Вот уж действительно говорят про Мясника: «Поведешься с Вуди, значит скоро и с дьяволом морским эль пить будешь».
Герцог обернулся и застыл в удивлении. ад ним возвышалась громада крепкой девицы, плечи которой были ничуть не уже ильмеровых, а бугристые мускулы играли на загорелых руках, словно это и не женщина вовсе была, а какой-нибудь победитель гладиаторских боев. Голова ее была покрыта завязанным сзади цветастым платком, арбузные груди огромными волнами вздымались под выцветшей майкой, заправленной в широкие парусиновые штаны. За кожаный пояс была заткнута сверкающая на солнце сабля с резной деревянной рукоятью. «Да уж, с такой бабой не будь дураком» — промелькнула мысль у Ильмера, и герцог мрачно усмехнулся, за что получил злой взгляд зеленых глаз обладательницы острой сабли и широких штанов.
— Чего ухмыляешься, парень? Никогда не видел морячки, а? Клянусь подводными дворцами царя океанов, ты вообще не встречал никогда ТАКОЙ женщины, — гнев сменился радостью, казалось, будто настроение девицы может меняться с непостижимой скоростью в зависимости от того, о чем на данный момент она думает. — А ты вот, вроде, симпатяга, не то, что этот лысый толстяк, — при этих словах Онтеро, жующий крошки сухарей, чуть было не поперхнулся. — Если что, парень, заходи ко мне в кубрик, повеселимся, хо-хо! Меня зовут Гильва, — с этими словами девица заговорщицки мигнула и поспешила к корме, где, прищурившись, стоял Вуди, облокотившийся на борт судна и покуривающий свою закопченную трубку.
Онтеро наконец откашлялся и, смачно выругавшись, принялся поглаживать свою лысину, словно от этого у него тотчас должны были появиться волосы на макушке.
— Ничего себе бабенка, — тихо проговорил колдун.
— Да уж, — устало согласился Ильмер, — Хорошо, Онтеро, а все-таки, что вообще ты хочешь узнать на Эст-Арви? Зачем нам вообще тащиться к этому Арвинору?
— Аргвинар его зовут, — грустно промолвил Онтеро, которому уже начинал надоедать этот разговор. — И вообще, герцог, может оставить этот вопрос в покое. Какое тебе вообще дело до того, куда я направляюсь? Ведь не неволю со мной идти?
— Слушай, ты чего — белены объелся или морской водицы наглотался? — Ильмер вскочил на ноги, ошарашенно уставившись на нахахлившегося Онтеро. — Я с вами иду не за тем, чтобы выслушивать твои оскорбления. Что я хочу — так это вернуть Мельсану. А вот чего хочешь ТЫ, ведь никто из нас пока не знает твоих планов?
— Прости, Иль, — Онтеро исподлобья взглянул на недоумевающего герцога. В глазах колдуна была мольба и что еще… Казалось, будто весь этот разговор имеет какую-ту необычайную, понятную только одному Онтеро, важность… В глазах колдуна горел едва скрываемый интерес. — Я погорячился. Давай не будем затрагивать этой темы. Я иду в Эст-Арви. Вы вольны выбирать — со мной или без меня. Но я обещаю, что после разговора с Аргвинаром я расскажу все, что знаю или о чем догадываюсь.
Конопатый Тич соскочил с носовой части «Реута» и в несколько прыжков оказался возле беседующей парочки.
— Онтеро, а почему акул не видно?
— Во имя тысячи акульих плавников, почему ты задаешь столь глупые вопросы, Тич? — вспыхнул было колдун, но Ильмер бросил на него сердитый взгляд, и Онтеро умолк на полуслове.
— Иди Тич, спроси у капитана, мы ничего про это не знаем, — спокойно произнес Ильмер.
Рыжий парнишка тотчас помчался к корме, где, наблюдая за беседующими Онтеро и Ильмером, стояли низкорослый Вуди и исполинская Гильва. Задав интересующий его вопрос и получив краткий исчерпывающий ответ, Тич удрученно поплелся к облюбованному им местечку на носу судна. Вуди одним глазом смотрел ему вслед, прищурив другой глаз от едкого дыма, поднимавшегося из его вечно дымящей трубки.
— Не нравится мне все это, Гиль, клянусь бородой царя океанов, — не вынимая трубки изо рта, произнес капитан охрипшим басом. — Зачем нам эти грязные деньги? Ты же знаешь, я никогда не работал ни с белыми, ни с черными, ни с дьявол их еще поймет какими колдунами. Колдун — он и есть колдун. По мне, так лучше б, если б все чародеи болтались бы на рее…
— Послушай, Мясник, — Гильва мягко взяла его за локоть. — Нам всего-то делов — доставить этих, — она кивнула в направлении Онтеро и Ильмера, — к месту, где их заберут с «Реута», а нам достанутся денежки. Просто надо все сделать без шума, так, чтоб эти четверо даже не заподозрили о готовящейся для них ловушке. Пока что все идет как по маслу. Чего ж ты трепыхаешься, Мясник? Или ты уже наложил в штаны?
Вуди яростно зашипел, сплевывая на палубу сквозь дырку в зубах.
— Попридержи язык, Гиль, а то, клянусь хвостом Бурама, я отдам твои сиськи на съедение акулам
— Да уж, испугалась я тебя сильно, — ухмыльнулась Гильва, как бы нарочно вскидывая руки, при этом обнажились ее каменные бицепсы, которым позавидовал бы даже опытный воин. — Ладно, не дури. Все нормально, да не высохнет океан. Сделаем дело и никаких проблем. Золотишко поделим пополам, как я и обещала. В общем, готовься, Вуди. Похоже, что скоро нужно будет выпускать посланца в Ирнар. Пойдем, Мясник.
И Гильва, похлопав коренастого капитана по спине, направилась к капитанскому мостику, покачивая необъятными бедрами. Вуди, мрачно вздыхая, двинулся ей вслед, бормоча себе под нос:
— Не нравится мне это… Клянусь золотом Бурама, мне это жутко не нравится…
Серое небо отражалось в темно-сером море, почти сливаясь на горизонте и не оставляя ничего яркого вокруг. Даже далекая полоса берега слева по борту, казалась лишь узкой полоской чуть более темно-серого цвета, чем все остальное вокруг.
Йонашу никогда до этого еще не приходилось плавать в море, но молодой здоровый оргнанизм хорошо переносил вечную качку и пронизывающий ветер. Закутавшись в свой серый плащ, он стоял на носу судна и думал. Жизнь на корабле шла своим чередом. Серые прекрасно знали свое дело и Иолану даже не нужно было особенно вмешиваться в управление. Железная дисциплина и тщательный подход к любому делу и тут сработали, и полтора десятка серых под руководством одного из них, бывшего в свое время неплохим моряком, легко управлялись с судном, как будто всю жизнь только этим и занимались. Это успокаивало, но это же и пугало Йонаша. Черный орден был очень хорошо организован. Правильнее было бы даже сказать — слишком хорошо. Скорость, с которой в Ирнаре нашлись и корабль, и команда серых для управления им, просто поражала.
Когда они прибыли в Ирнар вслед за менестрелем и его компанией, Иолан не стал посылать за информацией, как обычно, а наоборот, сам пропал куда-то на время, и пришел с нелучшими новостями. Менестрель опять исчез и сейчас направлялся на торговом корабле некоего Вуди по прозвищу Мясник. Прозвище объяснялось спецификой торговли, которой занимался Вуди. При отсутствии других возможностей он торговал как все, но всем видам торговли он предпочитал натуральный обмен — все товары захваченного судна в обмен на сохранение жизни тем, за кого можно было взять выкуп или продать в рабство в дикие страны Юга.
С другой стороны еще неизвестно, что было бы, если бы менестрель не смог покинуть Ирнар вовремя, так что в каком-то смысле новости были не такими уж и плохими. Была и хорошая новость. Глава Черного ордена (а это именно у него был Йолан) в бешенстве, что менестрель улизнул, немедленно посылал Йолана в погоню.
