— Разве? Гавбеггер предоставил мне свободу действий во всем, что касается здоровья. Но, конечно, вы можете зайти обратно в кабинку, и я верну глаз в исходное состояние.
Артур зажмурился и почти мгновенно сообразил, что ему нравится видеть обоими глазами.
— Нет-нет, Фенчёрч. Мне нравятся эти фокусы двадцать на двадцать. Большое вам спасибо.
Компьютер улыбнулся.
— Всегда к вашим услугам, Артур.
— И за камни в почках тоже. За все до одного. Должно быть, очень скоро это начало бы причинять немалую боль. Так что спасибо и за это тоже.
— А одежда?
— Идеальная, — соврал Артур из вежливости. — Если вы отвернетесь на минутку, я ее надену.
— А звездочку за сервис?
— Только отвернитесь.
— Спасибо, Артур.
Фенчёрч выключилась, и Артур натянул свою школьную форму.
— Спасибо, Фенчёрч, — прошептал он.
В коридоре Артур столкнулся с Триллиан.
— Лопни мои глаза, — потрясенно выпалил он. — Фантастически выглядишь, Триллиан.
— Правда? Ты это серьезно, Артур?
Артура, увы, отличала присущая многим англичанам черта характера: сделав кому-либо комплимент, он почти сразу же ухитрялся ляпнуть что-нибудь такое, что сводило его на нет, если не хуже.
— Я хотел сказать… ну, ты вообще всегда фантастически выглядишь. То есть ты и раньше фантастически выглядела, — тут он спохватился: — а сейчас просто экстра-фантастически. Или, наверное, лучше сказать «мега-фантастически» — с учетом того, что мы в космосе, и все такое.
Триллиан щеголяла в модном темно-синем брючном костюме и сапогах до бедра.
— Это компьютер у меня из головы выудил. Я одевалась так, когда брала интервью у президента кибер-корпорации Сириуса. То есть мне снилось, что я брала у него интервью.
— Ну… Так или иначе, тебе идет.
— И еще компьютер сделал мне пилинг лица, — призналась Триллиан, понизив голос до шепота. — И отрегулировал уровень витаминов и минералов в организме. Я так себя чувствую… прямо хоть марафон беги.
— Я тоже.
Триллиан подергала Артура за рукав.
— И можно даже не спрашивать, где ты учился.
— Хорошо еще, что мне не приснился ночной клуб в Коттингтоне, а то щеголял бы сейчас в помочах.
— Зато кепочка классная.
Артур поспешно сорвал с головы кепку и сунул в карман.
— Я даже и не заметил, как ее нацепил. Привычка, должно быть. Ты Форда не видела?
— Вообще-то видела. Протрусил мимо меня в направлении мостика.
— А в нем ничего особенного не заметила?
Триллиан нахмурилась.
— Волосы как-то сильно блестели. Да, и еще, они у него теперь голубые.
Артура это почему-то не особенно удивило.
— Ему только время дай… Кстати, компьютер у тебя в каюте — от чьего лица он с тобой разговаривает?
— Моего кота, Коперника. Можешь себе такое представить? Очень лихо сработано. А у тебя?
Артур уставился в иллюминатор, в бездонную черноту космоса.
— Просто компьютер. Никаких лиц. Ни на кого не похож.
Изящная золотая межзвездная ладья-драккар Гавбеггера бесшумно неслась к Альфе Центавра. На корме вращались работающие на темной материи двигатели, над ней реял солнечный парус, а под ней болталось как новорожденный флабуз в родительской сумке пришвартованное «Золотое сердце».
Форд Префект пошатался по мостику, который произвел на него сильное впечатление.
— Классная штука у вас, Гавбеггер. Темная материя. Вселенная на семьдесят процентов состоит из нее, а мы ее и увидеть не в состоянии. Как это вам удалось соорудить из нее корабль?
Гавбеггер пожал плечами.
— «Тангриснир»? Я просто купил его у одного типа.
— Вот просто так и купили?
— Он божился, что угнал его у самого Тора. Того самого, Громовержца. Это его драккар, отсюда и ретро-стилистика.
— Я знаю, кто такой Тор. Встречался с ним как-то на вечеринке.
— Тангрисниром, кажется, звали одного из его козлов. Я хотел поначалу заменить носовую фигуру с рогами, но слышал, что Тор немного подслеповат, и испугался, вдруг он не узнает корабля с новой фигурой на носу. Я надеялся, что он примет меня за угонщика и вышибет мне мозги своим молотом.
— Мечтать не вредно, — согласился Форд.
— Я тоже так думаю. Но пока ни разу его не встречал. — Гавбеггер едва не выпрыгнул из капитанского кресла. — Послушай, можешь не прикасаться к этому?
Рэндом теребила пальцем светящуюся на пульте кнопку.
— Извините, — буркнула она, хотя по виду ее раскаяния не ощущалось.
— Просто я довольно давно путешествую сам по себе, и порядки у меня на борту такие, какие мне нравятся. Стоит нажать не на ту кнопку, и нас всех может вывернуть наизнанку, ушами внутрь. Что мне доставит небольшие неприятности, но для вас, землян, может обернуться куда серьезнее.
— А что это за кнопка такая, за которую вы так переживаете?
— Это моя кофеварка.
— Чего?
— У меня ушло не одно десятилетие на то, чтобы пена выходила в точности как надо.
— Ох, заарктурь вашу медь!
— Тебе бы все заарктурить. Могла бы хоть немного благодарности выказать. Я, как-никак, вам жизни спас.
— Я вас об этом не просила, — буркнула Рэндом, сверкая глазами из-под челки.
Гавбеггер начал уже жалеть о том, что сам пригласил этих людей к себе на борт, однако на их собственном корабле гиперпространственный прыжок обрек бы их на верную смерть. На «Золотом сердце» не было ни защитных полей, ни амортизаторов, ни гироскопа. Их взболтало бы, как в шейкере, и выплеснуло остатки.
— Рад сообщить вам, юная леди, что мне недолго осталось служить объектом вашей неприязни.
— Но мне нравится испытывать к вам неприязнь, — безмятежно отозвалась Рэндом.
