прислугу.
— Нет. Все должны преклоняться перед Сыром.
— Во имя Сыра, — повторили остальные.
Теперь настала очередь Хиллмена вздыхать.
— Раз так, полагаю, нам придется сражаться.
— Другого пути нет. Только по лицу не бить.
— Конечно, нет. Мы что, звери? И по яйцам тоже.
— Нам вообще запрещено касаться гениталий неверующих, если на руках нет перчаток из сыра, а их делать мы еще не научились.
— Значит, по лицу и яйцам не бить.
Баффа словно невидима рука удерживала от того, чтобы немедленно броситься на врага.
— Ну же, давайте начинать.
— Еще одно, — сказал Асид. — Я и паства моя будем биться, убрав рабочую — ту, которой мы сыр варим — руку в карман. Поэтому, по правилам честного поединка…
— Значит, одна рука, не по лицу и не по яйцам?
— Договорились. Если победим мы, вы присоединяетесь к нашей счастливой общие, а если вы — мы будем возвращаться, пока не одержим победы.
Хиллмен зажмурился, пытаясь услышать голос бабули.
Ответ последовал мгновенно:
— Отлично, — произнес он вслух. — Бафф, покажи, на что ты способен.
Бафф ухмыльнулся, продемонстрировав, казалось, больше зубов, чем помещаются обыкновенно во рту у человека.
— Аааааргххх! — взревел он, колотя себя в грудь как разъяренный медведь. Перед глазами у него стояли образы пылающих святынь. — Смерть сыромантам!
— Или по крайней мере хорошую взбучку, — согласился Хиллмен, включая свой триммер.
— Не по яйцам! — успел пискнуть Асид прежде, чем на него налетел Бафф Орпингтон. — Не по я-а- а-ай!..
И тут в небе над головами сражающихся со зловещим гудением возник огромный, вращающийся круг сыра. Это внезапное, никем не ожиданное явление привлекло внимание присутствующих быстрее, чем выход Эксцентрики Галлумбиц в прозрачной футболке с надписью «ПЯТНИЦА — ДЕНЬ ХАЛЯВЫ», имевший место однажды во время пятничной службы на планете Нерд в созвездии Девы. Даже Бафф Орпингтон, забыв про свой боевой порыв, недоверчиво уставился в небо.
— Быть того не может, — выпалил он. — Глазам своим не верю.
Асид Префлюкс сделался белее самого сливочного из всех сливочных чеддеров.
— Ана-Фета! — взвыл он, истово прижимая сложенные треугольником пальцы ко лбу. — Таки навлек ты на нас Ана-Фету, Хиллмен Хантер!
Хиллмен выключил триммер.
— Чего? Нет. Наверняка нет. Что-то тут не так. Ведь правда?
Асид и отряд его сыромантов, отчаянно крестясь… точнее, треуголясь, пятились от стены поселка.
— Мы не собираемся умирать за твои грехи, Хантер. Пусть гнев Сырного Круга падет на тебя одного.
Сыроманты повернулись и бросились наутек. Это оказалось нелегко, поскольку на бегу они продолжали бить поклоны и изображать знак Сыра, в результате чего больше половины их успели попадать в высокую траву, прежде чем они добежали до своих тележек и, завывая электромоторами, на предельной скорости погнали по дороге обратно к себе в деревню. Случись на опушке тренерская засада, никакой Сыр не спас бы их от полного разгрома; впрочем, на сей раз Сыру, похоже, было гораздо интереснее парить в небе над бабулистами.
— И что ты об этом думаешь? — поинтересовался Хиллмен у Баффа.
Бафф пожал могучими плечами.
— Не знаю точно. Может, гауда, а может, и чеддер.
К этому времени Сыр решил, что он уже достаточно побыл сыром и разнообразия ради превратился в вращающийся глаз (кстати, любимое из всех его воплощений).
Хиллмен шумно перевел дух, и ноги его от облегчения чуть не подкосились.
— Ну конечно. Мог бы и сам догадаться.
Огромный глаз закрутился еще быстрее и превратился в экран, на котором шло некое подобие реалити-шоу с участием бегемотика Пинки. Несколько секунд Пинки скакал как безумный, потом экран взорвался и стал облаком маленьких пушистых шариков с зубами; зубастые шарики мгновенно сожрали друг друга и открыли взгляду белоснежный космический корабль. Столь прекрасный, что по сравнению с ним даже Межзвездный Экспресс с Сириуса казался бы не симпатичнее скопления прыщей на носу у сорокалетнего мужчины, катающегося на велосипеде с крылышками вокруг своей конторы при презентации новой методики прочистки засорившейся канализации.
Ослепительно-белый корабль колыхнулся как кисель, потом со звуком, напоминающим шлепок лимонной дольки о массивный золотой брусок, обрел материальность. Секция фюзеляжа пошла пузырями как газировка в стакане и исчезла, открыв высокую фигуру в рогатом шлеме.
— Тор! — возгласил божественными голосами хор ангелов.
— Аллилуйя… — пробормотал Хиллмен.
Бафф Орпингтон, заливаясь слезами, пал на колени.
9
Ладья Гавбеггера вынырнула из темного пространства, как угорь выплывает из-за коралла. Из дюз вырывались струи странного голубого пламени, сгущавшегося в кристаллы при соприкосновении с реальной материей. В то же время на борту «Тангриснира» не осталось ни одного пассажира, не изменившегося за время путешествия.
Вряд ли в этом можно винить само темное пространство — рукав темной материи имеет природу скорее эмоциональную и способен служить ускорителем чувств, которые в других условиях вызревали бы несколько лет. Для существа из нормального космоса всего один взгляд в сердце темного пространства эквивалентен дюжине приключений на волосок от смерти. Наверное, сама Вселенная выбрала такой способ сказать вам, что жить все-таки стоит. Что весьма неплохо, если только чувства у вас в сердце добрые, а не наоборот.
Пока корабль хвостом вперед спускался в атмосферу Бабули и описывал ленивую спираль вокруг
