– И кто я такой?
– Великий психиатр, – пренебрежительно усмехнулся Кирилл.
Может, этот Кухаров и выдающаяся личность, но все-таки он был не прав, наставляя Юлю на путь убийств. Может, у него и не было другого способа вывести ее из помешательства, но все-таки Кирилл думал о нем с неприязнью.
– Да, я великий психиатр, – ничуть в том не сомневаясь, кивнул Кухаров. – И Юля может это подтвердить…
Но Юля не собиралась ничего подтверждать, она молча выкладывала подогретую кашу из сковороды.
– Юля, смотри сюда!
Она поставила перед ним тарелку, посмотрела ему в глаза:
– Что такое?
– Скажи, кто вернул тебя к жизни?
– Хочешь, чтобы я рассказала Кириллу, какая это была жизнь? Хочешь, чтобы он все узнал?
– А он разве не знает? – Кухаров в раздумье посмотрел на Климкина.
– Он знает только то, что ты вывел меня из безумия. Он знает только твою формулу лечения. Он знает, что я никогда не спала с тобой…
А вот это было для Кирилла новостью. Юля не спала с этим врачом-психопатом… Может, она сказала это для красного словца, но он очень хотел, чтобы это было правдой.
– А все остальное – тайна за семью печатями… Но я-то все знаю, – сказала Юля с достоинством дочери, вышедшей вдруг из-под влияния непутевого отца.
Какое-то время Кухаров смотрел на нее с каверзной улыбкой, затем с усмешкой спросил:
– А почему не рассказала? Пусть Кирилл знает, чем ты занималась до него. Как ты людей убивала, как деньги за это получала.
– Ты… Ты… Да как ты можешь такое говорить? – опешила от возмущения Юля.
– Что было, то и говорю… Ты была киллером. Ты киллером и осталась. Поэтому и смогла убить своих врагов… Да, парень, да, – с наигранным сожалением посмотрел на Кирилла Кухаров. – Юля была киллером.
– И что? – Климкин глядел на него в упор, исподлобья, зло.
– Ты думаешь, она благородный мститель?.. Нет, она профессиональный киллер.
– Замолчи! – потребовала Юля.
Она чуть не плакала в отчаянии. Краска залила ее лицо: стыдно ей, потому и в глаза Кириллу не смотрит.
– Да ладно, пусть говорит, – с презрительным безразличием глянул он на Кухарова. – Хотя это и не обязательно. Я сам должен был догадаться, что неспроста он тебя на убийства натаскивал. У таких проходимцев за красивыми целями прячутся горы дерьма…
Климкин делал вид, что его не удивили откровения Кухарова, на самом же деле они привели его в замешательство. Юля – киллер. Хладнокровный и беспощадный киллер, убивающий людей за деньги… Он еще мог понять убийство Германова, Шагаева, Портнова и Витаева. Это была месть изнасилованной девушки. Но ведь были и другие убийства…
– Я знаю таких психологов, которые торгуют чужими душами. Юля, он подчинил себе твою душу. И продал ее дьяволу…
Кирилл обличал Кухарова и сам начинал верить в то, что говорил. Ну конечно же, этот проходимец воспользовался болезнью Юли, подчинил ее своей воле, а затем использовал в своих целях. Может, он связан каким-то образом с конторой, которая занимается заказными убийствами. А может, он сам киллер, и ему нужен был помощник…
– Это все слова, парень… – с ответным пренебрежением глянул на него Кухаров. – Но в чем-то ты прав. Да, я натаскал Юлю на убийства. Да, наши души принадлежат дьяволу… Хотя никакого дьявола нет. Это абстракция, которую придумали попы, чтобы запугивать свою паству, держать в подчинении… Я не собираюсь читать тебе лекцию. Я скажу тебе только то, что ты не из нашей команды, парень. Я скажу, что тебе надо исчезнуть…
– Еще чего! – возмутилась Юля.
– Ты ничего не понимаешь, девочка.
Кухаров был психиатром, а Юля его пациенткой; именно так он и смотрел на нее – как врач на больную.
– Этот человек из чужого мира… Я понимаю, тебе нужен был выход на Авдеева, ты получила его через Кирилла. Но на этом все. На этом игра закончилась. Тебе пора выходить из игры. Твой Кирилл – третий лишний…
– Он мой муж! – упрямо мотнула она головой.
– Он не муж тебе, он твоя ширма! – пытаясь убедить ее в этом, настойчиво сказал Кухаров.
– Неправда… Он мой настоящий муж!..
– Ты думаешь, я ничего не знаю? – разгорячился он. – Знаю!.. Да, я не хотел говорить тебе, что знаю, кто тебя, Юля, обидел. На самом деле я знал, кто это сделал. Я нашел этих людей, и я уже собирался тебе об этом сказать, но ты ушла от меня… Но я-то все знал. И знал, на кого ты будешь охотиться. Тебя вычислили, когда ты выслеживала Портнова. Тебя вычислили, а я взял тебя под наблюдение. И про эту квартиру я знал, и про твое замужество… Я ждал, когда ты отомстишь за себя и вернешься ко мне. Ты должна была вернуться ко мне. И ты бы сделала это, правда, девочка моя? – увещевательным тоном спросил Кухаров.
– Но я не отомстила, – завороженно глядя на него, покачала головой Юля.
И Кирилл смотрел на него почти завороженно. Его поражала наглость этого человека. Юля его жена, а он обращается с ней, как со своей собственностью. И еще решает, кто здесь лишний, а кто нет… Что ж, придется поставить его на место.
– Я знаю. Остался еще Авдеев. Но ты засветилась, и тебя ищут его люди. Тебя ищет милиция. Ты хоть понимаешь, как здорово ты влипла?
– Понимаю.
– И я понимаю. Поэтому я пришел за тобой.
– Но я не просила.
– Да, но так нужно… Я знаю, что за своего Кирилла ты вышла по фальшивому паспорту, ваш брак недействителен, так что ты можешь про него забыть…
– Но я не могу забыть.
– Ты сама себе внушила эту глупость. Поверь, со мной ты про него забудешь…
Кухаров не просто смотрел на Юлю, он ее гипнотизировал, и она, похоже, все больше склонялась к ее воле.
– Эй, мужик, а ничего, что я здесь? – возмущенно спросил Климкин.
Юля услышала его, и взгляд ее прояснился. На Кирилла она посмотрела как на свое спасение от чужой воли. Зато Кухаров глянул на него как на досадное недоразумение.
– А ты кто такой? – резко спросил он.
– Нарываешься? – поднялся со своего места Кирилл.
– И что ты мне сделаешь?
И Кухаров поднялся, расправляя плечи.
– Хватит! – закричала вдруг Юля, да так, что зазвенело в ушах. – Что вы как петухи?
– Ну, он, может, и петух, а я нет, – ухмыльнулся Кухаров.
Эта неосторожная фраза могла стоить ему хорошего тычка. Климкин попытался ударить его кулаком в подбородок, но рука попала в блок. И не Кухаров его поставил, а Юля, которая в этот момент находилась к Кириллу ближе, чем он. Рука у нее тонкая, легкая, а удар жесткий, тяжелый. Но вряд ли она превзошла своего учителя. Хотя Кирилл очень хотел убедиться в обратном.
– Кирилл, я прошу тебя! – умоляюще и вместе с тем виновато смотрела на него Юля.
И на Кухарова она посмотрела также с мольбой, но вместо чувства вины Климкин увидел в ее глазах досаду. Она не рада была ему и жалела, что впустила его.
