мы в основном молчим.
мне нравится
как мы одеты.
мы с тобою почти
з а м е ч а т е л ь н ы е
п р е д м е т ы.
семь пуговиц,
пять наперстков
купим в ‘галантерее’.
любуемся ими — после
разбрасываем в аллеях.
в три пучежские часа
пленок отснимем
д е с я т о к.
спрячем потом глаза
когда понесем печатать.
задохнемся но не умрем
во время бега к причалу.
мы умницы. мы зачтем
очередное начало.
мы приедем домой.
поднимемся нашим
п о ч т о в ы м.
оглянемся — под горой
носятся ‘метеоры’.
какая сегодня среда?
мы опять не сумели.
мы не муж и жена
со следующей недели.
дай свои губы милая.
пучеж — город
в ивановской
области. пристань на
волге. текстильное
п р о и з в о д с т в о.
балконы
желание быть балконами заслуживает похвал. мы сами хотим стать балконами — и уважаем себя за это. мы любим себя за то что имеем почти одинаковую с балконами душу. балконы нам родственники — и мы рассчитываем вот-вот оторваться от земли и зависнуть над улицей на уровне второго этажа.
черемисская грамматика и коньяк — коричневый стул и пепельница. на стуле растрескался шпон и прикрыт подушкой. во время дождя или снега перечисленные предметы остаются на своих местах на балконе. балконы рождаются в белых рубашках на клепках — с бритыми рожами умытыми дорогим мылом. ждут наташу — посещений и дел любви — ждут когда щелкнет дверной шпингалет — напряженно прислушиваются.
но время идет — а шагов не слышно — и балконы выкуривают папиросу. вызывают поспешно ветер — чтобы тот как можно скорее истребил неласковый запах табака — и продолжают ждать. открывается дверь — и на балкон выносят олифу.
выносят какой-то мусор и изгнанную из дома мебель — испорченную одежду и сажают лук. вылезают сюда в тапочках в пальто покурить — да и балконы теперь тоже курят папиросу за папиросой. на балконах лопаются банки и гниет капуста. разбухают и снова сохнут березовые еловые чурки — из которых хозяева никогда не соберутся вырезать-таки домашних покровителей на самоедский манер. ведро с землей от новогодней елки — тот новый год встречали очень давно — тушить окурки. забыты: толстая ивовая ветвь для лука для детей и для них же пакет с шишками — собачьи шапки на поделки, на малицы северным куклам — шинель для пугала — пяльца с недовышитым снегирем.
не такими хотели бы быть балконы. не иметь бы такой никудышный негодный вид. и какой уж там запах мыла. губы балконов покрываются простудами — так и живут — постоянно с мазью на губах.
балконы существуют отдельно от дома. за балконом дверь и окно. вокруг — улица небо ветер. располагаясь на такой границе балконы — как мостки чудес и испытывают огромное мистическое напряжение. балконы живые и способны на многое. ну хотя бы загадывать желание ведь можно выходить на балкон — чтобы вернее быть услышанным. ну и действительно — балконы для чуткой радости — а не для помойки из ненужных печальных вещей которым нет места в доме. на балкон обычно не хочется выходить — а должно чтобы посещение балкона было сродни посещению священной рощи. не всуе — не покурить и плюнуть вниз — а мысленно снимая обувь. кому не становится чуточку грустно после любого балкона? — без исключения всем. это маленькое свойство балконов — кашляющих волшебников заросших луком — которых никто не слышит.
случаются радости — но их очень мало. случаются движения раскрывающие исконный смысл балконов — но они случайны. бывает конечно и весна и чаепитие и голая наташа выходит проветрить подмышки и остудить лицо и дед на балконе щурится в улицу и апрель. дети жрут цветные бомбошки в чей- нибудь день рождения — кричат и машут прохожим — опускают привязанную к нитке пуговицу на тротуар. георгiй дмитрiй и валентинъ являются на балкон чтобы выпить ‘за сербских братьев и румынских сестер’ и похабно обсудить женщин. в метель в балконные сугробы бывает выскочит молодая тетенька и считает оставшиеся до нового года дни.
