Все ближе они к дому, вот уже и райцентр проехали. Дохлые поля окрест города, так, еле теплится жизнь, но чем ближе к Приволью, тем радостней на душе. Картофельные поля потянулись, зеленые рядки ровные, как линейка, расстояние между ними соблюдено точно под лемеха окучника, поэтому механизированная обработка вреда посевам не наносит. Четко все было здесь организовано, и работа на трезвую голову шла. И все это заслуга Кати. Большие поля, трактора вдали виднеются, не останавливается работа, и селяне при деле. Памятник ей за это надо при жизни ставить.
– К тебе поедем или ко мне? – спросила женщина, когда вдали показалось родное село.
– Ну, дети же у тебя. Заберу детей, тогда и к себе поеду.
– Сразу поедешь?
– А чего тянуть? Отец в городе, кому за хозяйством смотреть?
– Анютка присматривает. Я ей приплачиваю за это. Так что за домашнее хозяйство не беспокойся. Ты же председатель артели, у тебя другие масштабы…
– Какой же я председатель, если полтора года здесь не был?
– Я за тебя была. Я за тебя за всем смотрела…
– Цены тебе нет.
Демьян знал, что на бумаге он до сих пор числится председателем артели, в реальности же всем здесь заправляла Катя. Причем с полным на то правом, поскольку вошла в артель всем своим хозяйством, увеличив ее капитализацию в два раза. Говорят, мужики снова в бутылку заглядывать стали после того, как Демьян сел, но Катя быстро втолковала им политику своей партии. Не позволила она селу зачахнуть, потому и новая позолота на церковных куполах видна, свежее железо на избах, трава вдоль улиц выкошена, никакого хлама у заборов не видать, как это было сплошь и рядом. Некогда заброшенные дома ожили, покраска свежая на них, чистые окна на солнце блестят. Значит, возвращается народ в село. Ну да, в городах сейчас кризис после дефолта, а здесь артель богатая и рабочим рукам всегда рады. Доллар сильно взлетел, импортные овощи в разы подорожали, да и отечественная картошечка за ними потянулась, но все-таки покупать ее выгодней, чем заморскую. В общем, новый урожай влет уйдет, и за хорошие деньги. Это не может не радовать.
И еще Кате с кредитами очень повезло, много денег она взяла, в рублях, а отечественная валюта взяла и обесценилась. Но возвращать придется столько же, сколько брала, ну, плюс еще проценты. Технику на эти кредиты она новую купила, свиноферма достраивается. Молодец она, что уж тут скажешь…
– В правление заезжать будем? – спросила Комарова.
– А надо?
– Мне – нет. Сегодня у меня выходной. Обухов на хозяйстве, у него хорошо получается…
– Это у тебя получается.
– Да ладно, у меня. Я с кадрами работать умею, на путь истинный их наставлю, и все, дальше они сами работают, и как надо.
– Не прибедняйся.
– Нет, я серьезно. Я больше дома у себя, чем в правлении…
– Значит, ты великий организатор.
– Ну, не великий… Но хотелось бы организовать тебе выходной. Не надо тебе сегодня в правление.
– Да я, в общем-то, и не рвусь…
– Вот и хорошо.
Катя привезла его к себе домой. Егорку Демьян увидел еще во дворе, он бегал за Вовкой, младшим сыном Комаровых. А Милка с важным видом ходила вокруг песочницы, с пластмассовой лопаткой и ведерком. Каждый по-своему счастлив.
– Мама приехала! – закричал Вовка.
– Мама приехала! – подхватил и Егорка.
– Мама! – И Милка побежала к Кате.
Два года было Егорке, когда Демьян сел, а Милке и того меньше. Сын уже и забыть успел отца, потому что маленький, а дочка его и не помнила. Но Егорка узнал отца интуитивно, остановился на полпути к Кате, застыл на какое-то время, а потом бросился к нему.
– Папка!
Только тогда и Милка сообразила, кто к ним вернулся, побежала к Демьяну, споткнулась, упала, выронив лопатку и ведро. Поднялась, снова побежала и в этот раз уже упала в отцовские объятия.
Егорка – точная копия Демьяна, а Милка похожа на мать – такая же беленькая и синеглазая. И даже пахнет она так же вкусно, как Лариса.
– Пап, а подарок ты мне привез? – лукаво сощурился Егорка.
День рождения у него на днях, четыре года исполнится. Демьян и хотел ему подарок в городе купить, да денег не было, впрочем, расторопная Катя и без него обо всем уже позаботилась. Были подарки в машине, игрушки для всех детей. И большой «Абрамс» с радиоуправлением для Егорки. Но танк остался в машине.
– Большой подарок на день рождения получишь, – строго, но с улыбкой во взгляде сказала Катя.
– Ну, мама! – заканючил Егорка.
– Кругом! Шагом – марш!
И Егорка выполнил эту, в общем-то, шутливую команду. Потому что всерьез считал Катю своей мамой. Правда, он тут же повернулся к Демьяну и весело напрыгнул на его правую ногу. А Милка, подражая ему, обняла его за левую голень. Так и пошел Демьян к дому с этим драгоценным бременем на ногах.
Хорошо в доме, комфортно, уютно. И пахло здесь хорошо. До того, как появился Демьян. Он вчера и душ в изоляторе принял, и белье сменил, но все равно тюремный дух ощущался даже им самим.
– Ефимыч баньку натопил, – будто читая его мысли, сказала Катя.
– На двоих или на одного? – лукаво спросил он.
– Ну, это как ты скажешь.
Она и хотела остаться невозмутимой, но все же заметно сконфузилась. И улыбнулась смятенно и кокетливо.
– А как же Юрка?
Они люди взрослые, и потому им нетрудно понять друг друга с полуслова.
– Ты иди, там и полотенце в шкафу, и простыня. Сам со всем разберешься, – со строгостью в голосе сказала Катя, поворачиваясь к нему спиной.
Банька у Комаровых знатная, Демьян сам ее в свое время строил. Кирпичная, с небольшим бассейном и просторной трапезной – там и шкаф бельевой, и холодильник, в котором он нашел несколько бутылок холодного пива.
Демьян с удовольствием остался бы здесь. Накупаться, напариться, выпить хорошенько. В своем доме все будет напоминать ему о Ларисе. Ведь даже в доме у Кати он вспомнил о своей жене, потому что когда- то приходил с ней в гости к Комаровым.
А здесь, в этой бане Лариса никогда не была. Здесь он может вспомнить о ней лишь потому, что познакомился с ней не где-то, а в сауне. Но там обстоятельства были, о которых не хочется думать. Именно эти обстоятельства и будут побуждать его думать о ней в недобром свете.
Демьян встал под душ, соскреб мочалкой не выпаренную из пор грязь, закрылся в сауне. Пар жаркий, сухой… Он вспомнил, как лежал на полоке, а Лариса хлестала его веником. Хорошо у нее получалось. Потому что у нее был опыт в общении с клиентами, ей и до него приходилось работать мочалкой…
После парилки Демьян нырнул в бассейн, который был раза в два больше чем тот, в московской сауне. Чем тот, в который они должны были, но не отправились с Ларисой после парилки. Он сказал, что вода холодная, а она пообещала его согреть. Как согрела до него десятки мужиков…
Прохладная вода в бассейне, но Демьяну все равно жарко. Может, пиво сможет охладить разгоряченные от обиды мысли?
Пиво хорошее, вкусное… И Лариса сейчас, возможно, выпивает. Со своим Аликом. Бросила детей, устроилась в Москве, живет в свое удовольствие, в том числе и половой жизнью… Ну, не сука!
Не голодный он: по дороге немного перекусил, но пиво подействовало так, как будто пил на пустой желудок. Или просто с непривычки он быстро захмелел. Но легкой степенью опьянения его не запугаешь. И для парилки это не помеха…
