Серафиму Яковлевну, а тут такой подходящий случай. Если Костину посадят за убийство, Евгений Максимович разведется с ней и женится на Лизе.
– Серафима?! Могла убить Вадима?
– Ну, может, он ее тоже шантажировал?
– Как он мог ее шантажировать… Ах да, я, кажется, знаю!
– Что вы знаете?
Круча смотрел на девушку без укора, хотя для этого ему требовалось определенное усилие. Лиза ничем не лучше других женщин, а может, и хуже многих, если уже начала топить свою соперницу.
– Он мог сказать Жене, что спал с его женой, – выдала Лиза под его мысленные аплодисменты.
– А он с ней спал?
– В том-то и дело… Вадим тогда так взбесился, что все рассказал.
– Из-за квартиры взбесился?
– Да.
– И что он рассказал?
– Что спал с Серафимой.
– Когда?
– А еще до свадьбы, вернее, перед самой ее свадьбой. В подробности он не вдавался, но я так поняла, что между ними был интим. Хотя Вадим такой, что и соврать мог. Со зла. Он тогда Серафиму шлюхой называл, а Женю – козлом. Я потому тогда и выгнала его…
– Стало быть, его слова всерьез воспринимать нельзя?
– Ну да, он мог со зла наговорить…
– А Женя знал, что Вадим спал с его женой?
– Не знаю, – пожала плечами Лиза.
Колыхнулся у нее взгляд, и ресницы дрогнули… Возможно, Костин все знал и с ее подачи. Вадим рассказал ей, что и как было, а она – любовнику, возможно, в расчете на его развод с женой.
– А если знал, он мог из-за этого убить брата?
– Нет, не мог. Даже если бы возненавидел, не мог бы. Его и Вадима родители вместе живут, и его отец очень любит мать Вадима. И если с его матерью что-то случится, то Женин отец не переживет… Нет, не мог он убить Вадима. Не мог.
– Спасибо, Лиза. Вы мне очень помогли.
Глава 9
Состояние Костина не внушало опасений, но его лечащий врач все-таки предупредил, что ему противопоказано сильное душевное волнение. Как будто чувствовал он, что подполковник Круча для того и пришел сюда, чтобы вывести пациента из равновесия.
Серафима Яковлевна провела с больным всю ночь, но утром уехала. Впрочем, от одиночества Костин не страдал. Он лежал на боку с приспущенными штанами, а симпатичная медсестра ставила ему укол. В таком положении его и застал Круча.
– Знаю, что помешал, но так уж вышло.
Костин посмотрел на него с судорожной болью во взгляде. То ли укол оказался таким болезненным, то ли Круча своим появлением вызывал такую реакцию. Скорее второе.
– Извините, Евгений Максимович, что не принес вам апельсинов. Но вам лучше к этому не привыкать. В тюрьме апельсины на обед не подают. И на ужин тоже… И симпатичных медсестер там тоже нет, – сказал он, когда за девушкой закрылась дверь.
– Издеваетесь? – неприязненно скривился Костин.
– Нет, создаю рабочее настроение… Кстати, а где ваша супруга?
– Дела у нее.
– Но, я смотрю, вы тут не скучаете… Медсестру, случайно, не Лизой зовут?
– Лизой?! – встрепенулся Костин. – Почему ее должны звать Лизой?
– Ну, мало ли, вдруг ваша Лиза устроилась к вам работать?
– Моя Лиза?!
– Да, ваша любовница Лиза, – пристально посмотрел на него Круча.
– Что вы такое говорите? – Костин как завороженный смотрел на дверь. Он боялся, что в палату зайдет его жена и все услышит.
– Ну, вы же не думаете, что мы сидели сложа руки? Мы работали. Поэтому и про вашу любовницу знаем…
– Вы могли бы говорить тише? – чуть ли не умоляюще попросил Евгений Максимович.
– А что так? Жены боитесь?
– А вы себя поставьте на мое место. У вас есть жена?
– Есть. Жена есть, а любовницы нет. И, знаете, я не чувствую себя ущербным мужчиной.
– Я тоже не чувствовал себя ущербным. И любовницы у меня не было. Я Серафиме никогда не изменял. Пока не появилась Лиза. Это не женщина, это какое-то помешательство…
– Лиза на вашу Серафиму похожа.
– Вы ее видели?
– Да, на фотографии. На фотографии в компьютере Вадима. У него там целая коллекция, он всем своим девушкам фотосессию устраивал, а снимки в альбом складывал. А может, и не полный это перечень его побед…
Если Вадим собрал в своей коллекции всех своих женщин, то почему там нет Серафимы, подумал Круча. Ведь он афишировал все свои связи, даже случайные. Вряд ли бы Серафима согласилась позировать ему в купальнике, но ведь он мог сфотографировать ее тайно, во время секса. Ведь были у него в альбоме такие снимки. Но не было ничего такого. А ведь Серафима не какая-то проходная пешка, она очень ценный для него трофей. Она могла бы стать жемчужиной его коллекции, но ни строчки про нее. Значит, врал Вадим, что был с ней… А может, он просто боялся, что тайное может стать явным? Вряд ли.
– И в этом альбоме была Лиза? – разволновался Евгений Максимович.
– Да, в этом альбоме была Лиза. А что вас удивляет? Вы же знаете, что Лиза была подругой вашего брата.
– Да, знаю.
– Он привозил ее к вам на смотрины, фотографировал ее у вас в сауне, возле бассейна. Вы же не возражали…
– Как я мог тогда возражать? Да, она была тогда его девушкой.
– Может, она и сейчас его девушка? Вернее, была до недавнего времени…
– Нет-нет, это исключено.
– А я вот, например, знаю, что Вадим был у Лизы две недели назад. Кстати, он приходил к ней домой, в квартиру, которую вы ей подарили.
– Я подарил ей квартиру?
– А разве нет?
– Ну, допустим…
– Вы подарили ей квартиру, а Вадима это задело. Он считал, что квартиру вы должны были подарить ему, а не Лизе.
– Я помогал ему с квартирой.
– Да, я знаю, что Вадим проиграл в казино две квартиры.
– Проиграл. Потому что у него мозгов нет. Он всерьез думает, что умнее всех. Думал, – поправился Костин. – Гением себя считал. А сам баран бараном!
– Да, коварный такой баран. Глупый, но хитроумный. И вероломный. Зачем он приезжал к вам позавчера?
– Просто приехал…
– Ему надоело жить на съемной квартире, и он приехал к вам, чтобы вы дали ему денег на свою квартиру. Было такое?
– Ну, было.
– А вы говорите, просто так приехал…
