– Вы мне хоть руки не выкручивали.
– Ну что ж… – Я открыла наш «москвич» и села за руль. Дотянулась до правой дверцы, распахнула ее. – Садитесь. Я вас слушаю.
Ларикова изящно скользнула в машину и захлопнула дверцу. Я включила мотор и довольно резким рывком тронулась с места. Нехорошо. Я прекрасно умею трогаться, мягко и плавно, но только когда спокойна. А когда нервничаю… нехорошо. Как это Гоша сформулировал: «Нервы в нашей работе – это признак непрофессионализма». Надо сосредоточиться, сделать несколько глубоких вдохов и перестать вести себя непрофессионально.
Минуты две я приводила в порядок нервную систему. Потом обратила внимание, что Елена, которая только что выражала желание поговорить со мной, молчит. Сидит сгорбившись, опустив голову и, похоже, вовсе не собирается начинать разговор.
– Что вы хотели сказать? – спросила я еще через полминуты.
– А? – вздрогнула она. – Что?
– Вы просили отвезти вас домой, потому что хотели по дороге поговорить со мной, – напомнила я. – Имеет смысл начать.
– Думаете, это так просто? Я не знаю, как лучше объяснить… Вы, наверное, считаете, что у меня совсем сердца нет?
– Ничего подобного, – немного покривила душой я.
– Считаете. – Ларикова сделала странный жест: не то снова отмахнулась, не то просто полюбовалась своим маникюром. – Но вы же не представляете, что мне пришлось вынести. Сергей… вы его видели. Сами понимаете, насколько легко мне было жить с таким человеком.
– Он не производит впечатления монстра, – возразила я. – И вас не силой за него замуж выдавали. Значит, два года назад у вас были к нему какие-то чувства?
– Какие чувства, о чем вы? – Она снова оценила маникюр, теперь уже на обеих руках. – Просто надо девушке как-то в жизни устраиваться. Тогда Сергей показался мне не худшим вариантом. Но потом… постоянные придирки, требования какие-то нелепые, скупость невероятная! «Я тебе только вчера десять тысяч дал, а сегодня тебе снова деньги нужны?» – прогнусавила Елена. Получилось гадко и совсем не похоже на Сергея. – Отчет требовал за каждую копейку!
Она уставилась на меня, явно ожидая сочувствия. Я неопределенно качнула головой – ни «да», ни «нет», но что-то вроде «я вас понимаю». Елене хватило и этого слабого знака солидарности.
– Ладно бы только деньги! Но тут еще его жуткая мамаша с ее постоянными причитаниями по покойному мужу! Когда мы поженились, ее чуть кондрашка не хватила. Я думала, со временем привыкнет, успокоится. Ничего подобного. Мебель я в квартире переставила – истерика! Ах, ее муженек эту мебель покупал и расстановкой руководил! Занавески новые повесила – истерика! Старые занавески он, оказывается, лично выбирал! Мы отдыхать на Кипр поехали – истерика. Муж ее всегда в Кисловодск возил! Представляете, сорок лет женаты – и каждый год в Кисловодск! Это же сдохнуть можно!
Я кивнула более уверенно. Сорок лет отдыхать в Кисловодске – это не каждому по силам. Сама я там, правда, не была… нет, все равно сорок лет подряд – это перебор.
– Но мамаша хоть живет отдельно, а от Игоря куда денешься? Вы не представляете, это не ребенок, это просто маленький гаденыш! Личико ангельское, весь такой трогательный, такой милый… это ведь из-за него у нас с Сергеем ничего не получилось. Мамаша что, с мамашей я бы справилась. Но Игорь… это безнадега полная! Я, честно, хотела с ним подружиться, зачем мне домашняя война? Но он – чудовище, настоящее чудовище. Гадил мне как мог и где только мог! Подглядывал, подслушивал и бесконечно врал! А Сергей, когда я прошлым летом предложила Игоря на одну смену определить в лагерь отдыха, на две недели всего, пока мы на Кипре будем, так взвился! Я ему говорю, что мальчишке пора к порядку приучаться, а он разорался так, словно я Игоря в концлагерь хочу отправить. В результате мы полетели на Кипр втроем. Представляете, какой у нас был отдых?
– У вас, конечно, есть основания не любить пасынка, – осторожно заметила я. – Но высказывать эти чувства сейчас несколько… неуместно.
– Да уж, неуместно! А меня черт знает в чем подозревать уместно? Ясно же, что Таня погибла по собственной глупости! Она ведь дура была дремучая…
– Лена! – Я была по-настоящему шокирована. – Нельзя же так о покойнице!
– Да бросьте вы! Вот еще, напридумывали правил: то нельзя, это нельзя! На кладбище похоронные речи послушать – так только чистых ангелов в землю закапывают. Куда же тогда мерзавцы деваются? Вон их сколько вокруг, они что, не умирают? Лицемерие это, и ничего больше. А я правду говорю. Таня, наверное, своему братцу-алкашу про Игоря проболталась, вот он ее и убил! Убил и Игоря забрал! Спрятал где-нибудь в подвале и теперь сам хочет деньги получить.
– Положим, сейчас он под арестом, выкуп за мальчика получить ему будет трудно. И телефон у него какой-то другой нашли, не тот, по которому похитители звонили, – указала я Елене на явные нестыковки.
– Дружки помогают, – быстро ответила она. – Эти алкаши, как только халявной выпивкой потянет, сразу такие шустрые становятся, не узнать! А тут такие деньжищи! До смерти упиться можно.
– Это да, – вынуждена была согласиться я. – Но давайте не будем зацикливаться на брате Кораблевой. Есть у вас еще какие-нибудь предположения? Кому еще Кораблева могла рассказать о ваших планах? Может, у нее подруга есть или любовник, о котором вам известно? А вы сами? Никому не упоминали, что рассчитываете скоро разбогатеть?
– А вы зачем спрашиваете? – Она бросила на меня неожиданно острый, внимательный взгляд. – Хотите попробовать сами Игоря найти?
– Нет-нет, что вы! Мы и права такого не имеем, без поручения клиента! Это просто так… – Я запнулась, не зная, как обосновать действия, сути которых сама не понимала. Ага, придумала! – Профессиональная привычка. И потом, вдруг Сергей захочет узнать, кто сына похищал, куда деньги ушли? А мы, не теряя времени, уже начали собирать информацию. Работа на будущее.
– Ну, если только на будущее. Нет, я никому ничего не говорила, даже не упоминала. А Таня… не знаю. Не так уж мы с ней были близки. Сошлись, чтобы деньжат срубить, за жизнь и не разговаривали никогда. Звонили ей часто, но в основном клиенты. Про подруг я ни разу не слышала. Да и зачем они? Подруги нужны, когда жизнь состоялась, чтобы было перед кем похвастаться. А пока ты в поиске, они только мешают. Насчет мужика точно не скажу. Вроде был какой-то. Она мне, правда, про него ничего не говорила, да и вообще никому не рассказывала. Прятала, как могла, но сплетни все равно ходили.
– А зачем прятать? – удивилась я. – От кого? Она что, замуж за него собиралась и боялась, что отобьют?
– Прямо, замуж! Он не солидный человек, а инженер какой-то, да и женатик, кажется. Нет, замуж Таня за него не собиралась, не тот вариант. Она с ним встречалась не для дела, а для тела. А может, Таня его и позвала, чтобы Игоря в квартиру втащить? Ну конечно, поэтому она меня и отправила домой!
– А вы сами этого человека видели?
– Нет. Я же говорю, только сплетни! Вы себе не представляете, как девчонки на мойке любят языки почесать. А сама я его не видела. И фамилию не знаю, и адрес, даже не спрашивайте. И вообще, что у нас разговор свернул куда-то… я о другом хотела вас спросить.
После этого заявления, сделанного немного раздраженным тоном, она снова замолчала, глядя строго перед собой. Я полюбовалась ее безупречным профилем, потом мягко намекнула:
– Я вас слушаю очень внимательно. Спрашивайте.
Елена повернула голову:
– Я не знаю, как объяснить.
– А вы без объяснений, – предложила я. – Просто скажите, в чем дело.
– Хорошо, попробую. – Елена сделала глубокий вдох и выдала: – Скажите, я могу вас нанять лично для себя?
– В каком смысле? – растерялась я.
– В самом прямом. Могу я вас нанять, чтобы лично вы работали лично на меня?
– Хм… – Не слишком вразумительный ответ, правда? Что поделаешь, ничего лучше я в этот момент предложить не могла.
