поклонился отдельно: – Здравствуйте, Рита.
Мы, как вежливые люди, ответили и замолчали, ожидая продолжения. Я имею в виду, что если человек пришел, то, наверное, не для того, чтобы топтаться на месте, придерживая дверную ручку, и сопеть. По идее, он должен что-то сказать. Вот мы и ждали, что Лариков нам скажет.
– Извините. – Сергей понял, что в этой игре в молчанку нас трое на одного, и сдался, заговорил: – Гоша, я прошу прощения, но у меня частное дело.
– Нет проблем. К нам только с частными делами и ходят. Кстати, как Игорь? Пришел в себя?
– В общем да. Но все еще спит. Врачи сказали, что это на несколько дней, остаточные явления… Он сейчас у мамы. В смысле у моей мамы.
Быстро же Сергей оправился от потрясения. Несколько часов назад он глаз не мог с ребенка спустить, в школу с ним ходить собирался, а сейчас – пожалуйста, оставил дома. Правда, под присмотром бабушки.
– Понятно. – Судя по ехидной усмешке, Гошка тоже оценил пластичность психики Ларикова. – Что у тебя за дело? Излагай.
– Но я… Извини, Гоша, это совсем частное дело, личное. Я бы хотел поговорить с Ритой наедине. Пожалуйста… – Он перевел взгляд на Кириллова и добавил неуверенно: – И вы тоже… пожалуйста.
Витька вышел молча. Гошка, разумеется, не удержался:
– Только не начинайте разговор, пока я подслушивающее устройство не включу.
Он одарил Ларикова нежной улыбкой и аккуратно закрыл за собой дверь.
Сергей переступил с ноги на ногу, спросил неуверенно:
– Он серьезно?
– Шутит, – строго ответила я. – Прослушивание частных разговоров – это вторжение в личную жизнь, а следовательно, нарушение закона.
– Понятно. – Сергей с сомнением оглянулся на дверь, за которой скрылся Гошка.
Судя по тому, что он подошел ближе и понизил голос, я его не убедила.
– У меня к вам действительно частный разговор. В смысле насчет личной жизни…
Я слегка отодвинулась и указала на стул, который только что освободил Витька:
– Садитесь.
Сергей пробормотал что-то невнятно-благо-дарственное, присел на краешек стула и замер, преданно глядя мне в глаза. Словно дрессированный пудель, ожидающий команды. Он что, собирается начать за мной ухаживать? Да еще таким способом? Я представила себе, что этот чересчур раскормленный пудель ходит за мной по пятам, пытаясь сделать сальто каждый раз, когда на него упадет мой взгляд, и поежилась:
– Что вы хотели, Сергей? Говорите, я вас слушаю.
Лариков вздрогнул и неловким, конвульсивным движением схватил меня за руку.
– Вы ведь умная женщина, Рита, вы все понимаете!
– Так уж и все? – Я потянула руку к себе, но Сергей держал крепко.
– Все! – убежденно заверил меня он. – Знаете, то, что произошло, это ужасно, конечно. Но зато я познакомился с вами. Вы такая красивая, хотя и умная очень. Сильная женщина. Вот я и подумал, может, вы не откажетесь со мной поужинать?
– Сегодня? – ляпнула я. Господи, да какая разница? Любой вечер, проведенный с Лариковым, для меня – безнадежно потерянное время. Вот только как бы ему это объяснить помягче?
– Если можно! – восторженно выдохнул Сергей.
– Извините, но, к сожалению… – Мне удалось наконец выдернуть ладонь из его влажных пальцев. – Боюсь, что именно сегодня у меня ничего не получится. Да и вообще на этой неделе. Очень много работы, понимаете?
– Да-да, конечно, – торопливо закивал он. – Но может, если не на этой неделе, то на следующей? Вы позволите вам позвонить?
– Позволю, – благосклонно согласилась я. А что? Пусть позвонит. Может, по телефону будет легче объяснить, что в ближайшие двадцать– тридцать лет мне не удастся выкроить время для романтического ужина. – А сейчас, извините, мы очень заняты.
– Да-да, конечно! – Сергей вскочил, потоптался неловко на месте и уточнил: – Так я в понедельник позвоню? Договорились?
Я не стала тратить слова, просто кивнула, и Лариков, заметно ободрившись, вышел. Естественно, в следующее мгновение в комнате материализовался мой напарник.
– Зачем мужику голову морочишь? – сварливо спросил он.
– Ты что, правда подслушивал? – удивилась я.
Гошка, не задумываясь, приставил бы ухо к замочной скважине, если бы я вела важный разговор по делу, если бы полагал, что я нахожусь в опасности, если бы… масса вариантов возможна, когда он посчитал бы это своим долгом напарника. От меня, кстати, в соответствующей ситуации Гошка ожидал бы точно такого же поведения. И в любом другом случае я приняла бы это как должное. Но контролировать мой разговор с Лариковым? Нелепость какая!
Как оказалось, Гошка тоже посчитал мое предположение нелепостью.
– Делать мне больше нечего, – фыркнул он. – Как будто и так не понятно, что этот болван явился с предложением примерить тебя на роль третьей мадам Лариковой.
– Бр-р-р! – Меня передернуло. – Нет, до этого дело не дошло. Он всего лишь пригласил меня на ужин. А я сказала, что на этой неделе не смогу. Занята очень.
– И между прочим, действительно занята! – воинственно подтвердил Гоша. – И на этой неделе, и на следующей…
– И вообще, до конца жизни, – закончила за него я.
– Что возвращает нас к первому вопросу: зачем ты морочишь мужику голову? Отказала бы ему сразу, прямо и откровенно!
– Какой ты умный, это что-то! Как можно сказать человеку в лицо, что он мне не нравится?
– Пошел вон, дурак, – не задумываясь, предложил Гоша.
Я не смогла сдержать смех.
– Так нельзя! Он обидится!
– А тебе-то что? Пусть обижается.
– Нет, Гоша, я так не могу. Это грубо.
– Тогда просто пошел вон.
– Ты считаешь, это звучит намного приятнее?
– Слушай, Ритка, я не понял, чего ты хочешь? Избавиться от него или доставить ему удовольствие? Кстати, не уверен, что твоя деликатная тактика «тяни резину» понравится Ларикову намного больше.
Гошка продолжал рассуждать на эту тему, а я вдруг сообразила, что напарник вернулся, а Кириллова не видно и не слышно. Я непроизвольно оглянулась на дверь, и Гоша тут же заинтересовался:
– Ты что, еще какого поклонника ждешь?
– Какие поклонники? Я просто… А Витя что, у Баринова?
– Нет, что ему там делать? Витька ушел.
– А когда?
– Сразу, как только претендент на твою руку нас выставил.
Тьфу! Точно, если Лариков позвонит, скажу ему, как Гоша советовал: «Пошел вон, дурак!»
– Владельцем домашнего телефона является Кучеров Алексей Григорьевич, – торжественно объявила Нина и сделала паузу.
Мы с Гошей переглянулись. Судя по виду Нины, мы должны обрадоваться, вот только непонятно чему. Я перевела взгляд на шефа, но Александр Сергеевич задавать вопросы явно не собирался. Сидел откинувшись на спинку кресла и рассеянно вертел в пальцах карандаш. Хорошо, тогда спрошу я.
– А с кем Кораблева по сотовому перезванивалась?
– С Кучеровым Алексеем Григорьевичем, – мило улыбнулась Нина.
Баринов выпрямился и аккуратно положил карандаш на стол. Я замерла с открытым ртом, а Гошка вскочил:
– Ух ты! Только не говори, что это однофамильцы!
