он протягивает бомжу сигарету, немного приседая и вытягивая руку, или просто хлопает ласково по плечу.
- Разберёмся! Вот сосед слышит мои слова. Да, мой сосед. Со мной пришёл.
Темнеет, хотя и белые ночи. Никто не едет. Возвращаются жители ближайших домов.
- Ребята, помочь, - предлагает мужчина молодым парням, толкающих старенький «Volkswagen» на свободное место.
Те отказываются от помощи.
Мужчина сходил в ближайший магазин, принёс пиво и поставил пакет ещё с какими-то продуктами рядом с бомжом. Женщина достала из него хлеб, колбасу, ещё что-то, долго возилась с упаковкой, потом сделала бутерброд и протянула бомжу.
- Какое пиво? - возмутилась она на рычание бомжа. - Никакого пива! У тебя теперь новая жизнь.
Уже совсем поздно, когда загорелись фонари, подъехал ментовский фургон с новой надписью «Полиция». Из него вышел пузатый, короткостриженный седой мужчина в мятой форме и двое совсем молодых полицейских, один из которых прихватил автомат. Женщина говорила очень тихо и не была уже такой решительной, сосед по-прежнему был немногословен. Долетали слова полицейских:
- Куда мы его денем?
И женщины, оправдывающейся:
- Я не могу его взять домой. У меня собака - ирландский волкодав.
Полицейские обречённо вздыхают, переглядываются, незримо разводят руками.
Никто не знает историю этой молодой женщины и её отца, который оказался бомжом, умеющим только ползать и приносить проблемы. Дочь не хочет приютить своего отца. По крайней мере сейчас.
Полицейский с седым ёжиком волос уходит в сторону и начинает куда-то звонить по мобильному телефону. Долго разговаривает. Потом что-то говорит женщине. Двое молодых полицейских возвращаются в фургончик, достают мобильные телефоны с сенсорными экранами и отстраняются от этого мира.
Довольно быстро приезжает «скорая». Следом мимо проезжает фургон с надписью «Милиция».
Из «скорой» выходит молодой белобрысый врач, девушка-брюнетка, а потом очень толстый водитель. Врач скептически смотрит на ситуацию и не понимает, зачем их вызвали. Он разводит руками и слышны его слова:
- А дальше? … А что дальше? … Не могу я! … Куда? …
Клятва Гиппократа и целесообразность, сформулированная главврачом, как тиски, сжимают его совесть, - так куётся настоящий русский профессионализм.
Врач и девушка подходят к бомжу. О чём-то говорят. Затем врач подходит к молодой женщине, на ходу снимая резиновые перчатки.
Полицейский достаёт из нагрудного кармана рубашки блокнот и что-то записывает в него, время от времени поднимая взгляд на задние двери «скорой».
Белобрысый врач достаёт их кабины папку, достаёт оттуда бланк и начинает его заполнять.
Из любой ситуации всегда есть выход. Всегда есть выход.
- Вот здесь распишитесь… - врач протягивает лист и ручку бомжу. - Да не здесь! Вот тут! Ниже!
К бомжу подходит молодая женщина:
- Папа! Всего одну ночь! Соглашайся! Я завтра к тебе приду! Обещаю!
Полицейский возвращается в фургон, достаёт блокнот, кладёт его перед собой на сидение, листает. Полицейские уезжают.
- Я тебя прошу, папа! Поехали!
Подходит сосед и тоже что-то говорит.
«Скорая» стоит, но все внутри автомобиля.
- Ну, что мне делать?! - молодая женщина закрыла лицо руками. - Папа, поехали! Я не могу тебя сейчас взять домой! Я завтра сделаю документы!
Бомж в ответ мычит едва различимое:
- Не поеду!
- Хорошо! Тогда я ухожу! И больше ты меня не увидишь!
Женщина начинает уходить.
- Ангелина! - рычит бомж.
- Что, Ангелина? - молодая женщина возвращается. - Ты поедешь в больницу?
- Нет.
Молодая женщина несколько раз подходит к соседу, стоящему около «скорой», стоит, молчит, закрывает лицо руками, говорит что-то коротко, смотрит в боковое окно в кабину «скорой», а потом снова идёт к отцу уговаривать его поехать в больницу «всего на одну ночь».
Загораются задние фары «скорой», и автомобиль медленно трогается с места и уезжает на очередной вызов.
Дочь подходит к заборчику, на газоне лежит её бомжующий отец, вряд ли отдающий отчёт своим поступкам.
- Оставь меня здесь! - рычит он.
- Я не могу! Мне, что, здесь с тобой оставаться? У меня мама в реанимации лежит! Я не могу! Что мне делать? - она закрывает руками лицо, она борется с желанием разрыдаться. - Что ты делаешь?
Отец рычит:
- Оставь меня здесь?
- Что ты делаешь, папа?
И она решается:
- Всё! Я ухожу! Я хотела тебе помочь!
Бомж что-то говорит Соседу, но тот только отмахивается от него рукой:
- Аа! - что-то вроде, разочаровал! не мужик!
И они уходят, в сторону метро, которое давно закрылось, в сторону больших проспектов и улиц. Уходят так же медленно, как уезжала «скорая» и фургон полиции.
Из любой ситуации всегда есть выход. Всегда есть выход. Выход. Он всегда есть. Узкий, как врата рая. Как ушко иглы. А смерть - это выход?
Снова летнее утро. Ещё не так душно, как днём. Поют птицы. Маленькая чашка крепкого кофе с сахаром. Бомж лежит в кустах шиповника. Рядом полиэтиленовый пакет и чёрная трость на четырёх ножках.
Днём к бомжу подошла пьяненькая женщина и долго с ним говорила, присев на корточки, и всё время слышалось: « …бля… бля … бля …».
Проходящие мимо бомжи оставили ему на бумажной тарелке хлеб.
Хромой бомж попытался утащить бутылку воды, пока бомж спал. Поставил свой огромный баул и прицелился на бутылку, но откуда-то сверху раздался голос:
- Немедленно поставьте бутылку на место! Я ещё раз повторяю, поставьте бутылку на место!
Хромой бомж уходит ни с чем.
Дочь так и не вернулась.
Всегда есть выход. Из любой ситуации. Смерть у всех на глазах - это и есть наша жизнь. Мы называем это жизнью. И по праву. И найдём выход. С этой мантрой на устах: «Выход есть».
Жаренные крылья.
Двух выпотрошенных куриц везли из Петербурга, Андрей держал на коленях большую чёрную сумку с надписью латинскими буквами “SPORT”, и в ней они лежали. Людмила Львовна выбрала побелее, сказала, что белая кожа - признак, что в них мало жира.
- Неизвестно чем кормят, вот и жир, - резюмировала она.
И начисто отвергла идею купить куру-гриль, мотивировав это тем, что их делают их куриц, у которых вышел срок
