'Вы меня, ублюдки продажные, уже вконец достали! Терпение моё лопнуло, и ждать, пока вас всех порвет на клочки разъяренная толпа, я не хочу.
Наш суд – он и раньше чем-то особо святым не был. Но такого размаха, какой весь этот беспредел достиг сегодня – ещё никто и не видывал. Большая часть дел в отношении обычных граждан – подтасовка и игра в одни ворота – на Запад. Никто и не помнит, когда в противостоянии с этой сворой алчных захватчиков выигрывал бы гражданин нашей страны. Все преференции – загранице. А тех, кто пытается этому противостоять – засуживает наш родной суд, не смеющий возразить этой жадной своре.
Короче – хватит, господа.
Убеждать и увещевать вас – бессмысленно.
Будем лечить.
Не думайте, что все ваши делишки удалось обстряпать незаметно – это далеко не так. Готовьтесь – запасайтесь гробами.
Прочим служащим судов могу посоветовать одно – не суйтесь! Дольше проживёте… может быть.
И в первую очередь у меня огребут…'
Далее прилагается список судей окружных и федеральных судов с перечнем дел, которые они, по мнению написавшего, неправомерно решили в пользу заграничных фирм и отдельных граждан.
Телефонограмма.
Сегодня, 26 апреля 20… г. в 08.46 секретарем Вятского городского суда Никишиным В.О., по прибытии на службу был обнаружен труп судьи указанного суда Лабахтина П.П. Судья был убит выстрелом в висок. Проведённая экспертиза установила, что выстрел был сделан с крыши соседнего дома. Во время осмотра места происшествия произошел подрыв неустановленного взрывного устройства. Пострадавших среди сотрудников полиции нет. При обследовании места подрыва саперами обнаружена записка следующего содержания.
'Не советую проявлять излишнее рвение, пытаясь найти лиц, справедливо покаравших продажного судью. Это предупреждение – следующие заряды будут намного больше'.
Подпись – 'Имперец'.
Ввиду того, что взрыв и последовавший за ним пожар уничтожил практически все следы, оставленные преступником, каких-либо зацепок, позволяющих раскрыть данное преступление по горячим следам, не обнаружено.
Интервью с ведущим программы 'Увеличительное стекло' Жаном Огневым.
— Каким образом и благодаря чему вы стали обладателем столь сенсационных материалов?
— 'Имперец' сам мне позвонил. Сказал, что давно следит за моей работой и считает, что перед нашей программой большое будущее.
— Как он передал вам материалы?
— По электронной почте прислал. Прямо с компьютера судьи. Там даже остался файл со звукозаписью переговоров.
— Да-да, эту историю тогда очень подробно расписали. А другие случаи? Он тоже вам звонил?
— Не мне. Он всегда звонит на разные телефоны, причем выбирает тех людей, которые находятся около меня именно в этот момент! Просто звонит и просит передать трубку Огневу. Один раз звонил моей секретарше, один раз – осветителю и дважды – декораторам в студии.
— Почему он так поступает?
— Так он сразу и сказал – чтобы спецслужбы не засекли факт звонка. И не вычислили его местоположение.
— Но он настолько точно знает, где вы и кто сейчас рядом с вами! Откуда?
— Я публичный человек – в подполе не сижу. Ему достаточно просто телевизор смотреть.
— Ну, да. И как-то узнать телефоны тех, кто сейчас стоит около вас.
— Наверное. Не знаю, я этим вопросом не задавался. Он, безусловно, очень информированный человек.
— Возможно… А материалы – так же по почте приходят?
— В последний раз их бросили в почтовый ящик издательства. Пакет с мобильным телефоном – там была звукозапись. Мне просто позвонили и сказали – забери.
— Вам не пытались препятствовать? Эти материалы показывают пострадавших… скажем так, не с самой хорошей стороны.
— А толку? 'Имперец' всё равно их выкладывает в интернете – на китайских серверах. Оттуда их так просто не удалить… И размещает ссылки на массе посещаемых ресурсов.
— Тогда зачем он звонит вам? Ведь все есть в интернете!
— Не всё…
Совещание у начальника Главного Управления уголовного розыска.
— Ну? — генерал-лейтенант Раушев тяжелым взглядом обвел всех собравшихся. — Какие будут соображения?
Присутствующие молчали. Никому не хотелось начинать первым, ничего обнадеживающего сказать генералу они не могли. И схлопотать начальственный разнос тоже ни у кого горячего желания не было. Однако отмалчиваться дальше тоже было нельзя. Почувствовав на себе взгляды коллег, первым отважился генерал-майор Ноговицын – начальник уголовного розыска Москвы.
— Мы установили круг знакомых Волина…
— И как? Что это нам дает?
— По крайней мере, мы точно знаем теперь г д е его искать не надо.
— Офигеть, как здорово! И что это вам дало?
— Мы высвободили часть оперативного состава… более тридцати сотрудников!
— Павел Николаевич, — повернулся Раушев в сторону начальника аналитического отдела, — сколько всего человек у нас в настоящий момент задействовано по делу 'Имперца'?
— Оперсостава?
— Всех! И оперсостава тоже.
— Патрульно-постовая служба – более трех тысяч человек. Пришлось изменить или даже ввести новые маршруты патрулирования, максимально приближенные к охраняемым местам.
— Так!
— Непосредственно сотрудники УР… тут невесело – чуть менее двух с половиной тысяч человек. Не считая отдыхающую смену и прикомандированных. Все уже давно работают в авральном режиме, даже и без отпусков.
— И всё-таки? Всех вместе?
— Около девяти тысяч человек, работающих исключительно по 'Имперцу'.
— Да-а-а… — покачал головою генерал-лейтенант. — Вам, уважаемый господин Ноговицын, можно обзавидываться! Целых тридцать человек! А в прочих регионах таких спецов и вовсе нет…
— Но у нас громадный объем работы и по другим направлениям.
— А то я не знаю! Но мы сейчас о конкретном деле говорим! И я не вижу ваших успехов, господин генерал! Садитесь! Павел Николаевич, доведите до присутствующих последние сводки…
— Положение крайне серьезное, господа! — снова встал с места аналитик. — По информации с мест, а также по полученным оперативным данным, деятельность 'Имперца' находит живейший отклик у населения. Так, например… — он зашелестел своими бумагами. — Вот! '… В ходе заседания по делу об отчуждении земельного участка в пользу истца, подсудимый Гребенщиков высказался в том плане, что судья, вынося свое решение, должен понимать, что не является неподсудным и непогрешимым. При этом
