он сослался на имевшие место случаи. Решение суда отложено…'
'… при передаче дела в суд, от его ведения последовательно отказались трое судей. Имея в виду, что ответчиком по делу выступает общество ветеранов войны, отказавшиеся судьи, под разными предлогами уклонились от участия в деле…'
'… за последний месяц из рядов службы судебных приставов уволилось около семисот человек – данные неполные…'. И так далее, и тому подобное.
— Ну?! Что вам ещё нужно, господа генералы? — Раушев обвел взглядом присутствующих. — Я у министра вчера был, можете представить, что он мне высказал! Он находится под тяжелейшим давлением – Председатель Верховного суда неоднократно выражал ему свое неудовольствие! Даже и президент… Ладно… Словом, господа, хихоньки кончились! Если мы не нейтрализуем этого деятеля за месяц – многим из присутствующих придется возделывать садик у себя на даче! Всю оставшуюся жизнь! Генерал Гордеев! У вас на территории произошло сразу два убийства – что вы можете сказать по данному поводу?
Названный генерал приподнялся с места.
— Судя по почерку – это один и тот же человек. Во всех случаях место происшествия минируется, никто ни разу не видел преступника и не замечал никаких подозрительных действий. Это, безусловно, профессионал высшей пробы! В первом случае прибывшие специалисты вспомогательного корпуса обезвредили взрывное устройство, что позволило своевременно произвести осмотр места происшествия. Мы даже служебную собаку применили! Только она недалеко ушла… Зато во втором случае преступник учел свой промах – мина была установлена в стороне от осматриваемого места. И как только прибыли саперы вспомогательного корпуса… Словом, больше нам их не дадут. Некого, да и командование расположенной у нас части корпуса недвусмысленно высказалось на этот счет. Хочу отметить, что последний случай вызвал неоднозначную реакцию местного населения…
— Конкретнее?
— Радовались они. Звучали мнения типа мало положил! Назывались адреса, куда преступнику предлагалось поставить следующую мину. К сожалению, хочу отметить, что население в данном случае 'Имперцу' сочувствует. И если в первом случае мы смогли опросить достаточно большое количество окрестных жителей, что хоть немного позволило нам очертить круг подозреваемых в причастности к преступлению. То уже во второй раз ситуация была совсем иной. С нами никто не отказывается говорить – напротив! Идут и рассказывают многое! Даже слишком… Только вот толку с того… Такая лавина информации, подчас совершенно излишней и не относящейся к делу, только мешает нашей работе. Но отказать населению – мы не можем, иначе с нами вообще перестанут общаться. Хочу сказать, что некоторая польза от этих бесед есть! Мы раскрыли несколько десятков преступлений, совершенных в самое разное время. Но основное дело – не двигается с места. У меня все, господа.
— Они выполняют рекомендации 'Имперца', — снова вставил свою реплику аналитик. — Вот выдержка из его интервью. 'Не сомневайтесь, полиция будет работать очень активно. Не пытайтесь этому мешать – пусть пашут. Вас будут опрашивать, беседовать, опера будут ходить по домам. Вот и расскажите им все то, что было положено ранее под сукно вашими местными полицейскими или чиновниками. Сейчас именно такой момент, что им будет проще дать ход делу, нежели прилагать усилия по его развалу – времени у них нет на это! Полиции позарез нужно показать хоть какие-то успехи – все равно в чем! Иначе им жестко надерут задницу верхние люди…'
— Да, нечего сказать, этот негодяй хорошо знаком с положением дел у нас в министерстве! — язвительно усмехнулся начальник ГУУР. — Можно подумать, что он у нас работал… Павел Николаевич, а журналисту этому никак нельзя язычок попридержать?
— Можно. На него материала – выше крыши.
— Так в чем же дело?! Вы что, не видите, что 'Имперец' сделал его рупором, посредством которого он высказывает населению свои мысли?
— И мы, то есть, полиция – выступим в роли душителя прессы, господин генерал-лейтенант? А именно так это и будет подано!
— Кем?
— Да желающих – хоть лопатой греби! Вчерашний заштатный писака в одночасье стал авторитетным журналистом! Ведущим программы! Он только недавно про бомжей писал и с хлеба на квас перебивался, а сегодня его наперебой зовут во всевозможные ток-шоу и на интервью! Собственная программа и штат в пятьдесят человек!
— Да кто ж ему деньги-то платит?
— Мы, господин генерал-лейтенант! Точнее – налогоплательщики посредством рекламодателей. Представляете себе, сколько стоит минута рекламы в его передаче?
— Сколько?
Полковник пошелестел бумагами и назвал цифру. Раушев только возмущенно крякнул и покачал головой.
— Ничего себе…
— Вот именно! И если завтра он охрипнет и потеряет голос – послезавтра на его место прибежит десяток по-настоящему авторитетных журналистов! И не только наших, между прочим… Там сейчас многие локти кусают – как это: какой-то там Огнев маститых мэтров обошел! Да что говорить – в интернете уже появились предложения западных телеканалов 'Имперцу' – просят дать эксклюзивное интервью! За громадные деньги, между нами говоря… — аналитик вообще отличался независимостью суждений, а сегодня прямо-таки не на шутку разошелся. Начальник ГУУР терпел – тот, действительно, был незаурядным специалистом, и его мнение много значило.
— Его телефоны нами прослушиваются?
— Разумеется. И в штат программы внедрено два наших агента. Но толку – очень немного. Нет, информация поступает регулярно, но практической пользы от неё мало. Огнев не врет – 'Имперец' именно так с ним и связывается.
— Вы не называете его по фамилии… почему?
— Да потому, что я, господин генерал-лейтенант, до сих пор не уверен, что это один и тот же человек.
— Вот как? У кого есть аналогичное мнение, господа? Полковник Ломакин? Вы хотите высказаться по данному вопросу?
— Так точно, господин генерал-лейтенант. Я разделяю мнение полковника Назарова. Мы тоже, анализируя доступную информацию, приходили к похожим выводам.
— Ну-ну! Продолжайте! Это может изменить дело…
Ещё бы… Одни пляски, если за всеми событиями стоит конкретный, пусть и опытный, человек. И – совсем другие, если это организация… Здесь и спрос другой, правда… гораздо больший, но – не сиюминутный! И это понимали многие.
— Обращает на себя внимание скорость перемещения 'Имперца'. От первого до последнего известного нам случая прошло всего три с половиной месяца. Четыре случая нападений на судей. То есть каждое преступление он готовил порядка двух недель. Слишком быстро!
— Первое можно опустить – там все спонтанно вышло.
— Не факт, господин генерал-лейтенант! Уйти и снова вернуться на место преступления? Какую же наглость надо иметь в таком случае? Или все предварительно разведать – а это за день не происходит! Далее… из его личного дела мы знаем, что Волин превосходный стрелок из пистолета и автомата, немного взрывник и хороший рукопашник. Но – не снайпер! А Лабахтина застрелили с двухсотметрового расстояния! Одним выстрелом через окно! Как хотите – но это не уровень обычного стрелка!
— Ну… не факт!
— Далее. Списки судей – кто и когда их составлял? Приведены описания конкретных дел – кто мог знать эту подноготную? Кроме участников процесса? Между нами говоря, господин генерал-лейтенант, 'Имперец' работает абсолютно безошибочно – все изложенные им сведения – правда!
— Ну уж!
— Всё так, господин генерал-лейтенант, — подал свою реплику аналитик. — Именно поэтому население и сочувствует ему. Ведь это те самые люди, которые в подавляющем большинстве, так или иначе, но были затронуты последствиями данных приговоров. Он безошибочно выбрал время и место –
