А разумно придумано!
На площади, около автовокзала, стоит только один полицейский автомобиль, как бы успокаивая всех. Типа — один я тут… И уйти с неё можно только по трем улицам. По одной мы приехали, ведет она к мосту, заныкаться там особо некуда. Две прочие сразу же сворачивают вбок — там-то и поджидает приезжих ловушечка… изящная такая — и со стороны площади не видать! Надо думать, на второй улочке тоже что-то похожее сбацали. А что, правильно сделали! Вот засекут прежде времени искомые бандюки такие комитеты по встрече, да и шарахнут по ним в десяток стволов! Или попросту укатят отсель назад… через мост — там постов-то у нас нет! А вот так, совершенно неожиданно… В смысле — неожиданно для приезжих, местные- то про это знают и особо не волнуются, для них это привычный антураж. То-то тетки не комплексуют — знакомо всё.
Так то — тетки! Они здешние, им все эти проверки до ноги, их, скорее всего, никто и не тронет. А вот незнакомый мужик… впрочем, я не шибко на столичную штучку похож, такой же, как и все прочие. Ну… глянем.
Так оно и оказалось, тетки прошли мимо полицейских, абсолютно не запариваясь. В их сторону никто и не глянул даже. А вот на баул в моих руках ребятки посмотрели весьма настороженно.
— Уважаемый! А что у вас там? — металлоискатель в руках полицейского издал предупреждающий писк.
— Смотрите, — ставлю сумку на землю и вжикаю молнией.
Кстати, а что там у неё?
Консервные банки, футляр со швейной машинкой (то-то она меня так по ноге немилосердно пихала!) ещё какой-то хозяйственно-бытовой скарб… ни фига себе тетка тащит! И мне-то тяжко!
— Извините! Можете проходить!
Хозяйка сумки ждала меня около указанного домика.
— Вот! — опускаю сумку к её ногам. — Что-то до неё ваши ребятки докопались…
— Не до неё — до тебя! Приезжий?
— А что — видно?
— Спрашиваешь?! Наши-то мужики, коли чего такое везут, загодя сходят да пёхом до города топают. Про посты эти все знают. С таким мешком, что у тебя, никто через них не пойдёт — осмотрят!
— Дык… мне-то чего бояться?
Тетка усмехается, в её руках откуда-то появляется… какая-то цветастая картинка. Ага, такие вот магнитные штучки-прилипалки обычно на холодильник пришпандоривают. Типа — «Привет из солнечного Сочи!»
Со слабым щелчком картинка прилипает к моему рюкзаку. Неудивительно — там много к чему прилипнуть можно…
Вот тебе и тетка! Уездный Шерлок Холмс!
— А ты говоришь!
Она вскидывает свою сумку на плечо. Легко и без видимых усилий.
— Это к нам все привычные, а ты — поопасись!
— Спасибо!
— И тебе здороветь!
Проводив удаляющегося мужика с сумкой задумчивым взглядом, полицейский у ограждения повернулся к своему напарнику.
— Чтось-то мне сегодня поплохело…
— Чего так, Петрович?
— Да… черт его знает… Хвороба какая-то приключилась, не иначе. Сменимся — больничный возьму, недельку дома отлежусь — даже телефон выключу.
— Что, так плохо?
— Угу. И не мне одному. Ты вон тоже — бледный какой-то…
— Да ладно!
— Точно! Я тебе говорю! Отлежался бы дома, Витёк? Сам знаешь — плохого не посоветую…
— Так…
— Покой тебе нужен! Полный, чтобы никто не доставал! Уловил?
Напарник проследил взглядом уходящего мужика. Тот как раз сворачивал за угол.
— Пожалуй… И телефон отключу, а то ведь и больного на службу дернуть могут!
— Это у нас запросто!
— Точно! И как я сразу эту хворь не почуял?
Обычный российский городок. Не слишком большой, но и не маленький — скорее, средний. Ничем особенным он не знаменит. Несколько заводов, частично всё ещё работающих, останки парочки НИИ, сейчас влачащих скудное существование, институт, не закрытый, видимо, по недосмотру — словом, всё, как у всех. Где-то за городом расположены воинские части, сейчас сильно сокращенные. База «помогальников».
Стоп…
Я даже скорость хода слегка сбавил.
А ведь они не входят в города!
Тем более — после последних событий.
Худо-бедно, а полсотни гробов корпус тогда по домам отправил. Хай тогда поднялся… и сейчас ещё не затих до конца. Подобных единовременных потерь они уже давно не помнили — ни в одной стране. И ведь, как ни крути, а скрыть такую плюху не удалось. Бой тот чуть ли не в прямом эфире транслировали. И трупы «отважных солдат» видело до фига народу. Более того! Какие-то «доброжелатели» подбросили в корпункт и кассету с записью молниеносной расправы над той группой «помогальников», что перекрыла мне пути отхода. Вернее — попыталась это сделать.
От кинжального огня в упор никакая броня их не спасла — порвало как бумажную. И легло их там разом девять рыл — не слабо так… Ни одного нападавшего увидеть так и не удалось, словно их никогда и не было. Зато меня жильцы дома очень красочно описали. И рост — под два метра и пулемёт (какой?!) я в одной руке держал… А гранаты, так и вовсе — через весь двор бросал — они это сами видели. Угу, дворик- то, между прочим, метров шестьдесят будет… Словом — Шварценеггер отечественного розлива.
А вот тот майор, что со мною разговаривал, уцелел. Его даже не поцарапало. Вот, что значит — профессионал! Спустя пару дней, он лично давал интервью журналистам. Только охватившей верхушку корпуса паникой и царившей там растерянностью (от должности отстранили сразу нескольких крупных чинов), можно было как-то объяснить факт настолько откровенной беседы. В иное время такую встречу подготовили бы заранее, вовремя отсеяв все неудобные вопросы. А здесь — не успели…
— Господин майор, вы лично разговаривали с Имперцем. Ведь так?
— Да. По приказу командования, я вел с ним переговоры о сдаче. Но он отказался.
— И какое он произвёл на вас впечатление?
— Хорошее.
— То есть? — удивляется журналист. — Это ведь террорист!
— Ни один мирный житель от его руки не пострадал.
А мог бы! Уже в самом разгаре скандала, неведомые «доброжелатели» выложили в Интернет расшифрованные записи радиопереговоров руководства корпуса. Из них абсолютно ясно следовало, что те вполне серьёзно обсуждали возможную гибель нескольких жителей дома «от пуль бесчеловечного маньяка». Ох, и шумиха тогда поднялась…
— Хм… Но на его совести жизни многих людей! Честно выполнявших свой долг офицеров полиции и государственных служащих!
Дорфмайер саркастически хмыкает.
