дольше. Например, вторая, законная, супруга Делона, Франсин Кановас, оказалась более дальновидной и к тому же более изобретательной.
Франсин познакомилась с Делоном в Испании, куда она только что приехала из Марокко. Девушка развелась со своим мужем и оставила ему маленькую дочку; сама же решила начать жизнь с чистого листа и стать, например, фотографом. В ожидании предложения настоящей работы Франсин подрабатывала в одном из веселых заведений на побережье. Там и произошла встреча актера с его будущей женой. Днем он был занят на съемках фильма «Черный тюльпан» и регулярно звонил Роми, с которой тогда еще не решил окончательно расстаться, а ночью развлекался вместе с друзьями так, как умел. Итак, в одном из увеселительных заведений перед ним предстала милая девушка в коротенькой юбке, с шикарными волосами, улыбающаяся, смелая. Вернее, авантюристка; поскольку, узнав кинозвезду, она, не задумываясь, выпалила: «Я – ваша сестра, Натали».
Ален был слегка шокирован подобной наглостью, но в этой же наглости скрывалось и нечто притягательное. Друзья поддержали такую забавную, по их мнению, шутку: да, конечно; они были поразительно похожи, хотя если сходство и прослеживалось, то исключительно в авантюризме, присущем как одному, так и другому.
Прошло совсем немного времени, и Натали объявила Алену, что ждет ребенка, а тот решил, что отношения должны быть узаконены. Скромная свадьба Натали и Алена состоялась в августе 1964 года в маленьком поселке и в присутствии всего двоих свидетелей. Французская пресса восприняла это известие с крайним разочарованием. Например, «Фигаро» откровенно заявила, что Делон «положил конец своей легенде», «больше его не будут описывать как сердцееда, опасного соблазнителя, Казанову...». Впрочем, далее журналист высказывал одобрение подобного шага Делона: «Отныне перед нами актер, который интересовал нашу газету только с этой стороны». Описывая свадьбу, одна из журналисток много внимания уделила одежде молодоженов (жених был в светло-сером костюме, а невеста – в голубом платье), а потом не удержалась от замечания: «Оба выглядели очень смущенными».
Вскоре после бракосочетания Делон отправился на съемки в Голливуд вместе с беременной женой, любимой собакой, любимым автомобилем, с няньками для будущего ребенка и кухарками. В США и родился его первенец – Антони. Алена отпустили со съемок на полчаса, чтобы тот смог поцеловать новорожденного и его мать. Потом он снова вернулся к работе, а Натали вместе с ребенком решил отправить во Францию.
Впрочем, в Голливуде Ален тоже не задержался. После одного из типичных для американской печати скандалов он покинул эту страну и вернулся во Францию, где за время его отсутствия популярность звезды начала несколько убывать. Ален немедленно начал наверстывать упущенное: снялся в «Искателях приключений» Робера Энрико, «Самурае» Мельвиля, «Дьявольски ваш» Жюльена Дювивье. В 1969 году начались съемки фильма «Бассейн» Жака Дерея, и когда речь зашла о кандидатуре актрисы на роль главной героини, Делон неожиданно и совершенно безапелляционно заявил: «Только Роми». Действительно, бывшая возлюбленная Алена как нельзя лучше подходила для этой драмы любви, ревности и мести. Их личные взаимоотношения смогли бы сделать фильм правдивым. Таким он и получился, почти автобиографическим и для Роми, и для Алена.
Шнайдер и Делон снова встретились после шестилетней разлуки. Они явно скучали друг без друга, а во время съемок интимных сцен получали истинное удовольствие. Удовольствие, кстати, от подобного созерцания чужих чувств испытывала и вся съемочная группа, а Роми и Ален, словно потеряв голову, открыто демонстрировали свой роман прямо на глазах миллионов кинозрителей. Это одновременно и завораживало, и шокировало. В печати стали появляться откровенные статьи о вновь вспыхнувшей страсти между двумя бывшими любовниками.
Впрочем, Делон и не собирался особенно скрывать, что отношения с Роми, бывшей тогда замужем за Даниэлем Биазини, возобновились. Правда, к этому времени он уже не был тем очаровательным юношей, которого когда-то знала Роми. Он занимался бракоразводным процессом с Натали и в перерывах между съемками навещал Брижит Бардо. Роми очень тяжело переживала двойственность своего положения. У нее не выдерживали нервы, случались истерики. Актриса находилась на грани нервного истощения. Однажды во время очередной ночевки Алена у Брижит Бардо Роми позвонила возлюбленному и, рыдая, сказала, что ей очень плохо и страшно. Делон в тот же момент бросил презрительно усмехающуюся Брижит и полетел утешать Роми.
И все же это было уже не настоящее чувство, а только его иллюзия, воспоминание, быть может, и приятное, но невозвратное, ибо никому еще не удавалось войти дважды в одну и ту же реку. Итог их совместной жизни Ален подвел таким образом: «Мы прожили вместе более пяти лет. Ты со мной... Я с тобой!.. Потом жизнь разлучила нас. Ты была необузданной, но цельной натурой... Как объяснить, что, играя ради людей, не похожих на нас, мы... теряем власть над собой... После фильма „Бассейн“ ты стала мне сестрой, а я тебе – братом. Наши отношения были светлыми и чистыми. Не было больше страсти. Ее место заняло более прекрасное чувство – дружба...».
А вскоре Алену и вовсе стало не до Роми. Его бракоразводный процесс осложнился, причем самым серьезным образом. Нашелся свидетель, который слышал, как Ален заявил своему телохранителю-югославу Стефану Марковичу: «Если ты ограбишь меня – я прощу, но если переспишь с моей женой – убью». Естественно, что Натали, практичная и решительная, не стала лить слезы по поводу многочисленных измен своего супруга, но, считала она, если уж он живет так, как ему нравится, то кто может принудить ее стать примерной домохозяйкой? Она – привлекательная женщина, и что странного в том, что ей нравятся такие же привлекательные мужчины, с которыми можно замечательно провести время. Впоследствии, когда Делона спрашивали, действительно ли Натали изменяла ему, тот ограничивался ответом: «Это только ее дело». Значит, изменяла. По крайней мере, таково было мнение читателей газетных репортажей, публики.
И в этот момент, когда полным ходом шли съемки «Бассейна», в газетах появились статьи, посвященные внезапному убийству Стефана Марковича. Его труп, завернутый в мешковину, был найден на одной из парижских свалок. Тут-то Делону и припомнили его слова: «Переспишь с моей женой – убью». На вопросы Ален отвечал: «Стефан был моим дублером, но в первую очередь – моим другом. Всем известно, что он получил политическое убежище во Франции. Это я вытащил его из тюрьмы. Как же я мог бросить его на произвол судьбы? Я опасался, что он снова окажется за решеткой. Поэтому нашел для него работу и жилье. Он жил в моем частном особняке на авеню Мессины, где было достаточно места, чтобы мы не сталкивались. Я устроил его там. И вот...»
По делу Марковича началось следствие. В квартире произвели обыск и изъяли записную книжку Стефана, в которой фигурировали адреса и телефоны гангстеров, жуликов, актеров – одним словом, тех людей, с которыми югослав мог познакомиться исключительно благодаря Делону. Далее выяснилось, что у Алена вообще почему-то была такая страсть – дружить с югославами с сомнительным прошлым, причем многие из них погибли при странных обстоятельствах. Так, один из таких югославов, Милош Милошевич, также находившийся в близких отношениях с Делоном, тоже был убит при сомнительных обстоятельствах: его тело обнаружили рядом с трупом его любовницы. Улик практически не нашлось никаких, и полиция была вынуждена констатировать убийство и самоубийство.
Что же касается Марковича, то незадолго до смерти он отправил письмо своему брату в Югославию, где говорилось приблизительно следующее: «Если со мной случится схожее с покойным Милошем, тебе нужно бы знать, что я тут веду войну, мне известны ее правила, так что приходится быть бдительным... Стало быть, знай, что я ни при чем, и, если окажусь в тюрьме, это будет подстроено. Кем? Называю виновных – семью, в которой живу, и наверняка Алена Делона лично, человека слабого духом и больного, чье суждение меняется по каждому поводу, и, в зависимости от интриги, доверяющему всякому, кто имеет влияние на него».
Именно это письмо дало следствию повод принять версию ревности. Югослав на самом деле был очень красив и пользовался, мягко говоря, благосклонностью Натали. К тому же это письмо говорило вовсе не о дружеских чувствах, которые вроде бы должен был испытывать Стефан по отношению к своему покровителю (только враждебность могла продиктовать слова вроде «слабый духом», «больной» и пр.). Ален же утверждал, что отношения между женой и ее любовником мало его волновали; к тому же он уже начал бракоразводный процесс. Кроме того, Делона не было в Париже в момент предполагаемого убийства. Правда, на съемочной площадке в тот день он тоже не появлялся, но далее следствие зашло в тупик.
Выдвинули еще одну версию: заказное убийство. В том же письме Маркович упоминал имя известного марсельского гангстера – Франсуа Маркантони, друга Алена (погибший называл его Марком Антонием и «хромым корсиканцем»). Это была давняя дружба. Маркантони встретил Алена сразу после возвращения того из Индокитая и всегда считал его сыном. Маркантони помогал актеру во время съемок гангстерского боевика «Борсалино», и Делон никогда не стеснялся появляться в обществе этого «крестного отца». Вместе с Маркантони в деле оказался замешанным кандидат на пост президента Франции Жорж Помпиду. Дело в том, что труп югослава обнаружили в непосредственной близости от вилл Помпиду и Маркантони. Маркантони привлекли по делу Марковича, попытавшись раскрутить версию о том, что по заказу Делона и заодно, быть может, и Помпиду,
