Операции английского флота в мировую войну

Таким образом, линия нашего фронта упрочилась, и экспедиционный корпус мог сравнительно спокойно ждать разрешения стоящих перед ним новых проблем.

ГЛАВА XX РАЗВИТИЕ ПОДВОДНОЙ ВОЙНЫ И ГИБЕЛЬ LUSITANIA. КОНВЕНЦИЯ С ИТАЛИЕЙ. ОТСТАВКА АДМ. ФИШЕРА И ПЕРВОГО ЛОРДА АДМИРАЛТЕЙСТВА ЧЕРЧИЛЛЯ И ОБРАЗОВАНИЕ КОАЛИЦИОННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА

Вторичная неудача попытки овладеть галлипольскими укреплениями явилась крупным событием, завершившим собой очередной этап войны. Надежда быстро изолировать центральные державы и открыть непосредственное сообщение с Россией рухнула. Без присылки крупных сухопутных подкреплений о дальнейших успешных соединенных операциях армии и флота не могло быть и речи. Мы оказались перед фактом, что продолжение Дарданельском кампании предъявляет к нашим морским и сухопутным силам требования такого масштаба, который совершенно не входил в первоначальный план.

Возникшее затруднение, само по себе достаточно тяжелое, усугублялось тем обстоятельством, что оно совпало с моментом начала интенсивной подводной войны немцев против торговли.

Наличие этой опасности заслонило фактически явление более важное — неудачу в Галлиполи, — и влияние этого нового фактора сильно осложняло дарданельскую проблему.

Операции германских подводных лодок показали, насколько не обеспечено приобретенное нами господство на море и какие потребуются усилия для того, чтобы сделать его полным.

Не было уверенности, что морские ресурсы страны окажутся в силах выдержать тяжесть продолжения дарданельском операции. А продолжать ее было необходимо. Приостановка нашего наступления давала туркам возможность усилить свои укрепления, и будущие военные действия на Галлиполи могли вылиться в форму длительной осады, подобно тому, как это было с Порт-Артуром. Подобное положение неизбежно усиливало требования на транспортные средства и усложняло вопрос с тоннажем, тесно связанный с последствиями подводной угрозы.

До сих пор ни в Англии, ни в Дарданеллах подводные лодки не считались оружием, при помощи которого можно было бы оспаривать господство на море. Неоднократные слухи о появлении лодок в Эгейском море вызывали некоторое беспокойство, но не более.

Из предыдущего читателю известны меры, принятые против устройства немцами маневренных баз для подлодок в Будруме. Однако, до середины апреля сведения разведки о подводных лодках не оправдывались. Затем сведения эти начали усиливаться; становилось очевидным, что немцы приводят в исполнение план систематической посылки лодок в восточную часть Средиземного моря. На побережье Испании, в Виго, было обнаружено, что немцы устраивают там необходимые для лодок склады; такие же донесения о появлении лодок поступали с берегов Португалии и из различных пунктов Средиземного моря. 2 мая пришло известие о лодке, замеченной при выходе из Мессинского пролива. Тревога оказалась ложной, но 6 мая миноносец № 92, посланный из состава Гибралтарского дозора к острову Альборан, встретил немецкую лодку в 40 милях к западу от острова. Лодка выпустила торпеду, но промахнулась. Миноносец бросился таранить и дважды прошел над лодкой, однако, не мог нанести ей повреждения вследствие малой осадки. На следующий день неудачному нападению лодки, повидимому, той же самой, подвергся английский пароход, проходивший поблизости от Картахены.

Усилению впечатления способствовала и деятельность австрийских подлодок в Адриатике. Она настолько усилилась, что даже заставила французов ослабить блокаду. Со времени атаки на Jean Bart блокада поддерживалась отрядом из семи крейсеров с флотилией миноносцев, и все обстояло благополучно, пока не произошел трагический случай с крейсером Gambetta.

В лунную ночь с 26 на 27 апреля Gambetta под флагом адмирала Сенэ, с двумя другими крейсерами, находился в дозоре у берега Италии и, заметив парусник, уменьшил ход и послал шлюпку осмотреть его. Не успела шлюпка возвратиться, как в крейсер попала торпеда, выпущенная с неизвестного направления, и он почти мгновенно затонул. Из команды удалось спасти лишь 136 человек из 714. Адмирал, командир и все офицеры погибли. Ввиду того, что незадолго до этого крейсер Waldek-Rousseau едва не подвергся такой же участи, было решено поручить наблюдение за блокадой миноносцам, а крейсеры отвести на позиции прикрытия. Ослабление блокады сразу же сказалось. Ободренные успехом австрийские подлодки сразу стали показываться у Корфу, а 6 мая, в открытом море между Кефалонией и побережьем Калабрии, появился даже один из новейших австрийских легких крейсеров. За ним погнались крейсер Jules Ferry и миноносец Bisson, но противник, благодаря преимуществу в ходе, легко ушел от преследования и скрылся на норд. В этот период времени Средиземное море было наполнено нашими транспортами, и проявление активности австрийского флота не только давало повод для нового беспокойства, но и послужило причиной к перемене дислокации морских сил Средиземного моря.

Узнав о безнаказанном выходе австрийского крейсера, адмиралтейство тотчас же сделало соответствующее представление в Париж, указав на всю важность того, чтобы не допустить повторения подобного случая, и одновременно послало как адм. Пирсу, так и адм. Лимпусу (старшему морскому начальнику на Мальте) приказание принять решительные меры по охране транспортов от подводных атак противника.

После периода затишья деятельность германских подводных лодок у английских берегов, как и ожидалось, стала развиваться усиленным темпом. В начале апреля немцы потопили пять английских и три парохода союзников, причем вновь проявили крайнюю жестокость. Кроме того, ими было уничтожено пять рыбачьих судов, которых ни мы, ни французы даже в самые трудные дни войны никогда не трогали. Затем опять наступил короткий перерыв, и между 7 и 15 апреля погибло лишь три английских судна и два союзников. В эти же дни был взорван без предупреждения голландский пароход Katwijk, хотя он и находился в водах, не входивших в «военную зону».

К концу месяца случаи нападения подлодок сократились. Однако, если потери за апрель и не соответствовали надеждам немцев, то все же они не могли не вызывать весьма тревожных опасений. В апреле мы лишились 11 судов общим водоизмещением в 22 000 т. Из числа их без предупреждения было потоплено 4 парохода и 2 рыбачьих траулера. Союзники потеряли за это время 6 судов; столько же потеряли нейтральные государства.

В Канале за вторую половину апреля не было ни одного случая потопления, и казалось, что меры, принятые нами в Дуврском проливе против прохода лодок, себя оправдывают, несмотря на все их дефекты.

В самом начале апреля германская лодка U-32, следуя в Канал, запуталась в сетях и хотя в конце концов выбралась благополучно, все же не рискнула возвращаться в Германию тем же путем. В результате германское морское командование запретило лодкам проходить Дуврским проливом. Всем им предписывалось держаться севернее, а для операций в южном районе были назначены лодки типа UB, из которых в Остенде и Зеебрюгге формировалась так называемая «Фландрская флотилия». Три лодки типа UB оперировали не без успеха в первой половине апреля, но конструкция их оказалась неудачной во всех отношениях, и вскоре все они были отозваны[129].

Руководитель работ по устройству Дуврского сетевого заграждения, адм. Худ, конечно, не мог знать об успешности своих стараний и считал их результаты далеко не удовлетворительными. Дело с сигнальными сетями все еще не налаживалось. 7 апреля он доносил, что хотя почти каждый день часть сетей срывается подлодками, но буйки не оправдывают своего назначения. Вскоре, однако, для поплавков начали поступать специально изготовленные стеклянные шары, и дело исправилось. Кроме того, несмотря на всевозможные трудности, удалось установить большой бон от Фолькстона до Gris Nez, а 8 апреля была разрешена еще более трудная задача. Два пассажирских парохода Prince Edward и Queen Victoria, поддерживавшие в мирное время срочные рейсы в Канале и оборудованные теперь для постановки сетевого заграждения на большом ходу, под эскортом двух