представлялась столь ловко задуманной.
В феврале и марте немцы, повидимому, только два раза выходили к Гельголанду, считая апрель и май более подходящими месяцами. Адмиралтейство придерживалось того же мнения, и Джеллико получил приказание произвести тактические упражнения в Северном море и одновременно выставить минное заграждение на норд-вест от Гельголанда. Операция постановки началась в ночь с 8 на 9 мая с вновь оборудованных под заградители пассажирских пароходов
После сосредоточения Гранд-Флит следовал к Гельголандской бухте, подходя к ней на такое расстояние, которое не могло быть выгодно противнику, и затем возвращался. Обычно поход занимал от трех до четырех суток, но неприятель ни разу не показывался, так как, видимо, не отходил от укреплений Гельголанда далее 120 миль.
В качестве компенсации бездеятельности главных сил своего флота противник, естественно, развивал усиленное применение методов «малой войны» в надежде вызвать выступление с нашей стороны. Во всяком случае бой на Доггер-банке и набег на Скарборо, когда немцы были на волосок от гибели, научили их тому, что будет благоразумнее ограничить свои наступательные действия операциями минных флотилий и других второстепенных сил. К концу апреля с их стороны состоялись новые выступления в этом направлении в виде операций, разработанных специально для нового типа миноносцев, выстроенных в Гамбурге и отправленных в разобранном виде в Антверпен[131]. Миноносцы эти входили в состав «Фландрской флотилии», базировавшейся на Зеебрюгге, и должны были действовать против наших вооруженных траулеров, стороживших неприятельские подлодки на подходах к Английскому каналу. Первый выход новых миноносцев состоялся в мае, когда два из них,
Несколько дней спустя, когда потребовалась помощь на Бельгийском побережье, немцам посчастливилось вознаградить себя за эту потерю. Л. к.
7 мая
10 мая
Борьба с активностью противника, проявленной им в южной части Северного моря, сопровождалась исключительными затруднениями. Увеличение района деятельности германских подлодок привело к значительному ослаблению гарвичских сил, так как часть миноносцев потребовалась для эскортной службы на западных подходах к Каналу. Со времени гибели
Не говоря уже о необходимости охраны торгового мореплавания, на западе брали свое начало наши средиземноморские коммуникационные пути, что представлялось исключительно важным в связи с дарданельскими операциями. Миноносцы, поглощенные почти беспрерывной охотой за подлодками и эскортированием транспортов с войсками и боевыми припасами, буквально выбивались из сил. Помимо эскортирования транспортов, миноносцам приходилось нести охрану кораблей Град-Флита, следовавших для ввода в док и ремонта или возвращающихся обратно в свои базы.
Но не одни только измученные миноносцы ощущали тяжесть возрастающих военно-сухопутных потребностей. Суда «вспомогательного патруля» тоже были привлечены к этой работе, и это обстоятельство лишь облегчило противнику применение в Северном море методов «малой войны». В районе между Хембером и Терехеллингом появились новые минные банки, причем заградительные операции сопровождались нападением на отряды рыбаков. В воздухе неприятель проявлял не меньшую, чем под водой, активность, вынуждая гарвичские крейсеры с остатками миноносцев выходить в море для наблюдения за цеппелинами, пока в Хембере не был сформирован специальный отряд.
Напряженность обстановки в отечественных водах никогда не прекращалась и борьба нападениями легких морских сил неуклонно продолжалась. В середине мая между Ферт-оф-Форт и Нор, не считая судов «вспомогательного патруля», находилось 30 подводных лодок, 2 флотилии охранных миноносцев (прибрежных) и 2 флотилии дозорных миноносцев, общее количество которых достигало 50. Кроме того, подводные лодки и миноносцы имелись в Гарвиче, и на Росайт и Кромарти базировались три флотилии миноносцев Гранд-Флита. Тем не менее всего этого было мало. Заказанные 6 сентября 1914 г. 20 миноносцев типа «M» еще не были готовы. Вслед за типом «M» должны были вступить в строй 32 миноносца, заказанные Фишером в ноябре, но пока вся система обороны была еще недостаточна для успешной борьбы с немецкими подводными лодками и заградителями. И проблема организации отпора рейдам противника все еще стояла перед нами.
Фактически положение было менее серьезным, чем представлялось тогда. Северное море было настолько насыщено минами, что оставалось лишь несколько свободных проходов[132]. Поэтому если бы десанту противника удалось благополучно обойти все препятствия, он смог бы высадить лишь самые незначительные силы. Не могло быть и речи о выгрузке орудий и боевого снабжения, необходимого для длительных военных действий, не говоря уже о том, что прорвавшийся противник сразу же и окончательно оказывался отрезанным от тыла. При таких обстоятельствах адмиралтейство не могло серьезно считаться с опасениями десанта, и кабинет министров разделял его взгляды.
Но военно-сухопутные круги не соглашались с такой точкой зрения, и высшие сухопутные руководители продолжали настаивать на усилении мер предосторожности в Северном море. Поэтому делалось все возможное, чтобы ускорить вступление в строй новых миноносцев и подлодок и увеличить число боевых единиц Гранд-Флита.