противоречивые взгляды. После нового подробного обсуждения премьер заявил, что соображения Черчилля имеют более веса, и он полагает, что подготовительные мероприятия зашли слишком далеко, чтобы останавливать задуманное дело. Тогда Фишер встал из-за стола с намерением передать секретарю премьера прошение об отставке, но поспешивший за ним Китченер отвел его в сторону и убеждал не делать этого, так как из всех присутствующих только он один не согласен на операцию. Затем Китченер высказал свое мнение о крайней необходимости атаки Дарданелл флотом. Удача равнялась выигрышу армией новой кампании, в случае же затруднений, могущих обнаружиться при выполнении операции, она могла быть во всякое время оставлена. Остальные министры сходились в убеждении, что удача даст неоспоримые политические результаты, но последнее слово, повидимому, осталось за адмиралтейством. Ему предоставлялось, считаясь с высказанными взглядами о важном политическом значении операции, сказать, может ли оно пойти на риск или нет[57].
Относительно сухопутных сил ничего определенного сказано не было, хотя первый лорд адмиралтейства не скрывал, что атака не может сопровождаться решительным результатом, если не будет войск для закрепления территории по мере продвижения флота. Было неясно, располагаем ли мы для нужной цели свободными частями, и комиссии по выбору новых театров было поручено исследовать этот вопрос. Но в данный момент комиссия была озабочена посылкой помощи Сербии, и ее работа шла более в этом направлении. В пользе немедленной помощи Сербии никто не сомневался, не говоря уже об удобствах высадки в Салониках, но затруднения были в том, откуда взять войска. Все свободные части были обещаны Френчу. Они состояли из 29-й дивизии, Канадской дивизии и двух территориальных дивизий. Кроме Канадской, остальные дивизии намечались в качестве подкрепления для выполнения плана наступления на Зеебрюгге, но раз этот план отпадал, не было причин отправлять их на главный театр.
Поэтому правительству было сделано представление с просьбой высказаться, не следует ли уведомить главнокомандующего о бесповоротном решении отменить намеченное им наступление по побережью, и сообщить, что просимые подкрепления посланы не будут. К вечеру военный совет собрался вторично. При обсуждении доклада комиссии выяснилось, что военно-сухопутные авторитеты против посылки войск в Средиземное море в данный момент, и она была на время оставлена. Но, считаясь с событиями, могущими развернуться в будущем, адмиралтейство получило полномочия приступить к постройке для Дуная еще 12 мониторов[58].
Мысль о морской атаке Зеебрюгге также была оставлена. Адмиралтейство решило, если не случится крайней необходимости, ограничиться воздушными налетами, пока не будут готовы строящиеся мониторы с крупной артиллерией[59]. Намечавшиеся для нападения на Зеебрюгге старые линейные корабли получили другое назначение, так как Фишер в последнюю минуту заявил, что адмиралтейство соглашается на риск самостоятельной попытки флота форсировать проливы и рассчитывает через 2 недели начать бомбардировку. Таким путем предварительное решение атаки Дарданелл флотом получило утверждение.
Огромные возможности в случае удачи операции, как и риск неудачи, сознавались вполне, но остается неясным, сознавалась ли необходимость, если найдутся для новых театров войска, использовать их там же, где и флот. Ввиду отказа от зеебрюггской операции, было решено ограничится отправкой во Францию одной только Канадской дивизии, остальные дивизии оставлялись в Англии в готовности по первому требованию выступить на главный театр или в другом направлении, но в последнем случае при непременном условии, чтобы при надобности они не позже месяца могли быть доставлены обратно. Для устранения неясностей Черчилль получил поручение отправиться к Френчу и разъяснить ему положение. Он должен был подчеркнуть главнокомандующему армией то значение, которое правительство придает «диверсии» на Ближнем Востоке, как в то время еще называли дарданельскую операцию, и поставить французское правительство в известность о взглядах английского правительства. Перед посещением Парижа ему надлежало посоветоваться с Френчем.
Фельдмаршал протестовал против нарушения его соглашения с Жоффром, основанного на обещании прислать 4 дивизии из Англии. Ген. Жоффр должен был заполнить своими войсками фронт двух корпусов на правом фланге британского расположения, а Френч — занять выступ Ипрского фронта и взять в свои руки всю союзную линию от Армантьера до франко-бельгийской прибрежной зоны. Достигнуть этого он рассчитывал при помощи четырех дивизий и меньшим количеством обойтись не мог. Если же правительство желало произвести операцию, которую фельдмаршал также рассматривал как диверсию, то оно могло в середине марта предоставить в его распоряжение 2 дивизии.
Это заявление было понято как возможность взять из Франции две дивизии, но не ранее 15 марта.
ГЛАВА VII
НАСТУПЛЕНИЕ ТУРОК НА ЕГИПЕТ — С 27 ЯНВАРЯ ПО 11 ФЕВРАЛЯ
Замечательно, что на совещании 28 января не было высказано опасений за Египет. В материалах совещания нет никаких указаний на какое-либо влияние вопроса обороны Египта на решение атаковать Дарданеллы, хотя и было известно, что давно ожидаемая попытка противника против нашего наиболее чувствительного пункта имперских коммуникаций начинает облекаться в определенную форму. Необычайно сильные дожди в Синае способствовали продвижению турок, которые уже подходили в Суэцкому каналу. Однако, эти события мало тревожили лорда Китченера. Мы располагали достаточными морскими силами в канале и могли действовать на сообщениях турок с моря из Газы, почему Китченер считал, что чем ближе они подойдут, тем лучше. Авантюра противника давала ему, очевидно, шанс нанести сокрушительный удар, хотя в этом направлении не имелось каких-либо его указаний морским и сухопутным начальникам в Египте. Возможно, что события разыгрались раньше, чем он ожидал. В то самое время, как он выступал в военном совете, наши передовые посты поверглись нападению авангардных турецких частей.
Хотя наступление турок началось преждевременно, у нас все было готово за исключением лишь контрнаступления из Газы. Защиту этого важного уязвимого района великого восточного пути — Суэцкого канала — флот всегда считал своей неотъемлемой обязанностью, и когда момент наступил, у него оказалось достаточно сил, чтобы обеспечить гарнизону то, что было необходимо, т. е. подвижную тяжелую артиллерию. Все назначенные для этой цели корабли, включая
Обороной командовал ген. — лейт. Вильсон. Штаб, во главе с ген. — майором Бинглей, находился в Измаилии. Распоряжением главнокомандующего войсками в Египте ген. сэра Джона Максвелла линия обороны делилась на 3 участка: № 1 тянулся от порта Тевфик, у входа в Красное море, до Дженейфа, расположенного у южной оконечности Большого соленого озера, штаб участка помещался в Суэце; № 2 — от Деверсуар, на Большом соленом озере, до Эль-Фердан, находившегося в 12 милях от оз. Тимса, штаб участка — в Измаилии; № 3 — самый северный, — от Эль-Фердан до Порт-Саида, штаб участка в Кантара, где Средиземноморская береговая дорога пересекала канал.
Участки обороны соответствовали трем главным направлениям, ведущим к каналу: Суэцкий участок — южному направлению через Некхль из Акаба, Измаильский — центральному, так называемому Магхарскому, и Кантарский — прибрежному, из Эль-Ариш через Катиа.
Движение по всем трем направлениям было чрезвычайно трудно. Это обстоятельство естественным путем усиливало оборону участков и послужило причиной тому, что линией обороны Египта без колебаний был избран Суэцкий канал. Длина канала около 100 миль, из которых 24 — озера, непроходимые для войск[60]. Остающиеся 76 миль фронта были сокращены до 50 посредством затопления долины Тина. Во всех участках вдоль восточного берега канала были устроены для защиты переправ небольшие предмостные укрепления, которые в случае нужды могли содействовать нашим контратакам. На другом берегу были созданы укрепленные позиции, по всей длине канала соединенные друг с другом железнодорожной веткой, охраняемой бронепоездом, стоявшим в Кантаре. Непосредственно канал охранялся шестью миноносцами, присланными с Мальты, и флотилией
