спокойной совестью, так как французские корабли перестали сближаться с фортами.
Ответив на сигнал де-Робека, адм. Гепратт с Suffren и Bouvet пошел вдоль азиатского берега, а Gaulois и Charlemagne — по противоположному, оставляя пространство посередине пролива свободным для огня английской линии. Не доходя до назначенных позиций, корабли попали под тяжелый обстрел фортов и заградительных батарей, но французский адмирал продолжал доблестно итти вперед и сблизился с фортами до 50 каб., бомбардируя их своей крупной артиллерией. Было очевидно, что хотя промежуточные батареи и молчали, утренняя бомбардировка далеко не принесла желаемых результатов. Гидросамолет, поднявшийся над фортами, донес, что на Дарданосе и Чеменлике прислуги у орудий не видно, но все остальные главные укрепления стреляют. Тем не менее бомбардировка восьми линейных кораблей все же начала сказываться и к 1 ч. 45 м. неприятельский огонь настолько ослабел, что адм. де-Робек решил вызвать тральщиков.
Для прикрытия их работы и смены пострадавших французских кораблей была вызвана дивизия Садлера. На расстоянии, на которое французы подошли (45 каб.), огонь фортов был действителен. Попадания сыпались одно за другим, и Gaulois получил в носовой части столь серьезное повреждение, что адм. Гепратт дал сигнал Dublin войти в пролив и держаться около поврежденного корабля. До этого, однако, все шло не хуже, чем ожидалось, и казалось, что день кончится успешно, но неожиданно обстановка переменилась.
Около 2 час., когда Suffren, имея в кильватере Bouvet, полным ходом проходил вдоль азиатского берега, был поднят сигнал об отходе французских кораблей. Bouvet в это время обстреливал Намазие, причем еще в самом начале боя значительно пострадал от огня Мессудие (№ 7). Оба каземата были выведены из строя, на мостике и в рулевом отделении произошли пожары. У другого берега находились Charlemagne и Gaulois. Gaulois отказался от буксировки Dublin, но с дифферентом на нос и креном на правый борт шел под своими машинами, хотя явно был не в состоянии продолжать бой. Едва Suffren успел прорезать английскую линию, как внезапно Bouvet окутался весь черно-красным столбом дыма. Попал ли в него снаряд, или он взорвался на мине — сказать было трудно. Вслед за тем над кораблем поднялся второй столб выше первого, как бы от взрыва погребов. Когда дым расселся, корабль стоял с большим креном, а через две минуты перевернулся и скрылся под водой.
Миноносцы и шлюпки, державшиеся у борта английских кораблей, поспешили на помощь. Agamemnon и остальные французские корабли также подошли к месту гибели, но спасти удалось лишь 48 человек, погибло свыше 600 человек.
Неожиданная катастрофа не приостановила движения нашего отряда, шедшего на смену французам. Ocean под брейд-вымпелом Садлера шел на правом фланге, Vengeance — на левом; между ними находились Irresistible и Albion. Кораблями поддержки были Swiftsure и Majestic, шедшие на смену Prince George и Triumph.
В 2 ч. 39 м. отряд Садлера с 60 каб. открыл огонь и, сблизившись с фортами до 53 каб., начал обстреливать средней артиллерией береговые орудия, стрелявшие по шлюпкам, спасавшим людей с Bouvet, а также по устью р. Оганли-Дере. Думали, что там установлен торпедный аппарат, послуживший причиной гибели французского корабля.
Форты отвечали неэнергично за исключением Гамидие I (№ 19), развившего сильный огонь.
Vengeance очень удачно клал в него свои залпы, но, как сообщал корректировавший стрельбу гидросамолет, все снаряды ложились в центр форта, не принося ему особого вреда. Расположенный позади Гамидие I форт Чеменлик оставался покинутым прислугой, и два его орудия стояли задранными вверх. Irresistible обстреливал Намазие, который пока еще молчал. Ocean из семи первых залпов по Гамидие II пять положил удачно в цель. В 3 час. Vengeance произвел большой пожар в тылу у Румели. Через несколько минут замолчал Гамидие II; с этого момента он стрельбы не возобновлял. Ocean перенес огонь на продолжавший стрелять форт Румели. Трудно было с уверенностью установить результаты бомбардировки. Многие из старших начальников считали несколько фортов приведенными к молчанию, но адмирал к 3¼ час. убедился, что все форты продолжают поддерживать хотя и не меткий, но беглый огонь. Гамидие I, несомненно, не был поврежден, стреляя так же энергично, как и в первые моменты боя, он сосредоточил свои залпы на Irresistible, невзирая на беспрерывный огонь с кораблей линии А с дистанции в 70 каб. В 3 ч. 14 м. у борта Irresistible был замечен сильный взрыв, и Queen Elizabeth начал посылать свои залпы в Гамидие I. Четверть часа спустя (3 ч. 32 м.) на Irresistible был замечен небольшой крен, и, так как огонь турок не ослабевал, адмирал поднял передовой линии сигнал увеличить расстояние. Хотя форты время от времени прекращали огонь, было очевидно, что из строя они не выведены, и приступать к тральным работам нельзя[89].
Однако, опасность была уже обнаружена.
Тральщики, дойдя до линии А, завели тралы и, пройдя немного вверх по течению, затралили 3 мины, сейчас же взорвавшиеся. Корабли находились еще далеко от заграждения мыса Кефец, но казалось, что они попали в гущу мин и что, вероятно, некоторые из них — «пловучие» — типа «Leon». Между 3 ч. 30 м. и 4 ч. д. кораблям не раз приходилось давать задний ход, уклоняясь от них. Одна мина была затралена и уничтожена тральщиками недалеко от места взрыва Bouvet, тогда как Ocean, Agamemnon и катера безуспешно старались уничтожить две другие мины, всплывшие на поверхность, вероятно, при том же взрыве. Вскоре поблизости от линии А была замечена всплывшая мина, а в 4 ч. 5 м. шлюпка с Lord Nelson обнаружила еще одну мину и, как казалось, расстреляла ее. Сейчас же вслед за этим коснулся мины Inflexible, занявший в 2 ч. 30 м. свое место в линии А. Взрыв произошел в носовой части с правой стороны, и несколько отсеков оказались затопленными. Появился крен, и крейсер стал садиться носом. Он немедленно вышел из линии огня и отправился на Тенедос, но вода все прибывала, и переборки выпучивало. Положение было настолько критическим, что раненых пересадили на катера.
Первоначально участники боя были уверены, что взрывы являются результатом действий турецких кораблей, замеченных в узкости в первые минуты начала операции. По мнению адмирала, подсчет времени появления мин указывал на то, что они были спущены по течению из Чанака после входа эскадры в пролив.
Вскоре флот получил новый удар. Около 4 ч. 15 м. на Irresistible, который дрейфовал по течению с застопоренными машинами, чтобы увеличить расстояние до 55 каб., произошел взрыв; командир сначала думал, что в его корабль попала торпеда, но вскоре убедился, что это была мина заграждения, стоявшая на якоре. Последствия взрыва оказались катастрофическими. Мина взорвалась под правой машиной, почти в диаметральной плоскости, и вода так быстро затопила отделение, что только 3 человека машинной команды успели выскочить наверх. Продольную переборку выпучило, вода затопила левое машинное отделение, и корабль окончательно потерял способность двигаться. Крен на правый борт дошел до 7°, корма сильно опустилась. Положение Irresistible было ясно видно противнику, который немедля усилил по нему огонь, едва миноносец Wear и вооруженная шлюпка подошли на помощь. Адмирал, не зная ни причины аварии, ни ее размеров, послал Ocean с приказанием держаться около Irresistible и в случае надобности вывести его на буксире из района боя. Остальные корабли делали все возможное для отвлечения усиливающегося огня фортов и батарей. К моменту подхода миноносца кап. 1 р. Дент убедился, что ему не спасти своего корабля, и решил его покинуть.
Сделать это было нелегко, палуба корабля засыпалась снарядами, раненые падали кругом. Однако, благодаря умению и решительности командира Wear и геройской работе его команды, удалось снять 28 офицеров и 582 матроса, кроме десяти человек, добровольно оставшихся на Irresistible для подачи буксира на Ocean.
Только в 4 ч. 50 м. Wear подошел со спасенными к флагманскому кораблю, и
