Операции английского флота в мировую войну

нидерландское правительство в начале декабря изъявило согласие на предложенный нами компромисс.

Однако, эти стеснительные ограничения не могли не отзываться на американской торговле, и к концу месяца представитель США вручил английскому министру иностранных дел ноту с протестом против наших мер в отношении продовольственных грузов, имеющих назначение в нейтральные порты, но рассматриваемых нами в качестве контрабандных лишь ввиду подозрения, что они могут попасть к неприятелю. Однако, Эдуард Грей имел возможность ответить, что мы фактически не задержали ни одного продовольственного груза, не удостоверившись предварительно, что груз действительно направляется к неприятелю. Вполне разделяя принцип, на котором настаивает Америка, мы тем не менее не можем не придерживаться взгляда, что груз, направляющийся к противнику, подлежит задержанию, и лишены возможности дать какие-либо гарантии ввиду все увеличивающихся случаев нарушения Германией законов и обычаев ведения войны на море, признанных всеми странами.

Так обстояло дело до 25 января, пока Германия не объявила о предстоящем введении с 1 февраля полного правительственного контроля над всеми видами продовольствия. Подобная мера давала нам право, на основании решений германских призовых судов, считать продовольственные грузы контрабандой, и американский пароход Wilhelmina с грузом пшеницы, адресованным американской фирме в Гамбурге, был задержан и приведен в Фальмут для судебного разбирательства в призовом суде. Вашингтонский кабинет возражал. Груз предназначался для гражданского населения, и пароход вышел в море ранее, чем было опубликовано последнее распоряжение германского правительства. На это мы ответили, что если немцы считают Скарборо укрепленным пунктом, то и Гамбург должен быть причислен к той же категории. В конце концов вопрос о пароходе Wilhelmina разрешился без судебного разбирательства. К этому времени Германия выпустила правительственное сообщение о военной зоне, и Грей, отвечая на протест США, смог в соответствии со своими прежними указаниями заявить, что для Англии, повидимому, наступило то время, когда она вынуждена объявить всякое продовольствие контрабандой в ответ на систематическое нарушение Германией международного права.

До последней минуты мы, подобно Америке, «отказывались верить» в возможность приведения в действие германской угрозы. В течение февраля имели место только несколько случаев нападения подлодок.

15-го числа, без предупреждения, была выпущена у Гавра торпеда по английскому пароходу Dulwich, а у мыса Barfleur потоплен французский пароход Ville de Lille. Наиболее интересный случай произошел с пароходом Laertes, шедшим из Ливерпуля в Амстердам, на пути на о. Яву. 10 февраля, около 4 ч. д., находясь в 12 милях от пловучего маяка Schouwen, в устье Шельды, капитан парохода заметил подлодку в 3 милях впереди, справа по носу, и тотчас изменил курс в сторону. Лодка потребовала остановиться, но капитан дал самый полный ход и начал готовить к спуску шлюпки. Видя, что пароход хочет уйти, U-2 пошла прямо на пароход, который в свою очередь начал маневрировать, стараясь привести ее за корму. Лодка приближалась и с 9―10 каб. открыла огонь из пулемета и винтовок. Laertes не имел никакого вооружения, не давал больше 11 узлов, и противник быстро нагонял. Мостик, шлюпки и палубные надстройки сильно страдали от огня, но никто ранен не был. К 5 ч. 15 м. U-2 находилась не далее 3―4 каб., и участь парохода казалась решенной, как вдруг лодка уменьшила ход и тотчас выпустила торпеду. Однако, капитан не растерялся и ловким поворотом руля избежал торпеды, которая прошла в нескольких ярдах. После этого противник прекратил погоню, повидимому, из-за каких-то повреждений в механизмах, и пароход благополучно прибыл в порт, не потеряв ни одного человека даже раненым.

Проявленная капитаном и командой выдержка давала надежду, что даже в случае применения немцами крайних мер наши торговые суда, оставаясь на ходу и следуя примеру Laertes, смогут успешно бороться с новой опасностью.

Когда 16 февраля первый лорд адмиралтейства вносил на обсуждение Палаты морской бюджет наступающего года, он счел нужным обратить внимание на этот факт. Не отрицая неизбежности ожидающих нас тяжелых потерь, адмиралтейство все же верило, что последствия подводной войны против торговли не будут столь велики, если торговые суда будут соблюдать все правила предосторожности и действовать по примеру капитана Laertes.

Что же касается судовладельцев и всего личного состава английского торгового флота, то их ответ на немецкую угрозу не оставлял желать лучшего. Несмотря на предупреждение, что неприятель, наверное, сразу же начнет действовать весьма энергично с целью добиться ошеломляющего эффекта, торговое мореплавание не сократилось, и число приходов и выходов пароходов осталось прежним. Не сомневаясь в доблести торгового флота, но будучи ответственным за меры противодействия новому натиску врага, адмиралтейство не могло оставаться спокойным.

Объявление военной зоны застало Англию в тот момент, когда наша еще не законченная организация дозорной службы была нарушена появлением в конце января подлодок у Ливерпульского бара. В то же самое время из английского посольства в Копенгагене было получено сообщение, что через неделю немцы собираются начать организованное нападение на коммуникационные пути армии в Канале. Это сообщение внушало особое опасение, потому что между 7 и 15 февраля отправлялась во Францию Канадская дивизия, а целая флотилия миноносцев для борьбы с подлодками была послана в Ирландское море.

Если действия подводных лодок у Ливерпуля имели целью нарушить наше господство в Канале, то надо отдать справедливость противнику, что план им был задуман отлично. Однако, соответствующие энергичные меры с нашей стороны не заставили себя ждать. Первой из них было решение отозвать из состава Западного патруля старые тихоходные английские крейсеры и организовать угольную базу в Портленде для более быстроходных французских вспомогательных крейсеров, составлявших часть этого дозора. Работа, выполнявшаяся нашими крейсерами, теперь возлагалась на корабли Девонпортского патруля, район которого охватывал водное пространство английского побережья, входившее в район Западного патруля.

Вместе с тем были отданы распоряжения об усилении всех дозорных отрядов назначением в их состав свыше ста вновь вооруженных траулеров. Одновременно было приказано спешно разработать план постановки минного заграждения у входа в Дуврский пролив на SW от поставленного ранее. В конце января план был готов и сообщен французам, которые его одобрили. Работа началась немедленно и к 16 февраля закончилась. Постановка нового заграждения, в связи с введением в действие недавно изобретенных сигнальных противолодочных сетей (indicator nets), давала надежду, что проход у Дувра представит для противника немалую опасность.

Опыты с новыми сетями оказались вполне успешными, и уже к 13 февраля 17 миль сигнальных сетей стояло поперек Дуврского пролива. На следующий день последовало распоряжение об изготовлении и постепенной установке сигнальных сетей по всему побережью Англии.

Кроме того, было решено не останавливаться на том, что уже сделано для самообороны торгового флота, и вооружить коммерческие суда, плавающие в отечественных водах. На пятидесяти пароходах были тотчас же установлены орудия и назначено по два человека артиллерийской прислуги из рядовых корпуса морской пехоты. Половина вооруженных пароходов пошла в распоряжение адмиралтейства для перевозки во Францию угля и предметов снабжения, а половина — для надобностей торгового мореплавания на западном побережье Англии и в Канале — не севернее р. Кляйда или Темзы.

Крупный масштаб принятых мер не нарушал стратегического развертывания флота, но все же их было недостаточно. Оставался неразрешенным вопрос об охране, во-первых, наиболее ценных боевых единиц флота, во-вторых, — океанских почтово-пассажирских пароходов при их входе и выходе из порта и, наконец, транспортов с боевыми запасами. Для этой цели потребовалась коренная ломка дислокации миноносных флотилий.

Восемь эскадренных миноносцев из отряда обороны рейдов Скапа были назначены в состав Дуврского патруля эскортирования транспортов, выходящих из Плимута и Эвонмута. Двадцать миноносцев, находившихся на восточном побережье в распоряжении адмирала патрулей, тоже пошли для конвойной службы в Канале и, кроме того, в Канал были направлены восемь миноносцев типа «Beagle». Незадолго до этого их предполагалось присоединить к 10-й флотилии в Портсмуте, но теперь было решено оставить