Ничего себе… Да, лихой поворотец. Неужто король и вправду убит? Тогда неудивительно, почему капитан патрицианской стражи, арестовавший Лукаса, смолчал в ответ на вопрос, чьим именем производится арест… Именем мёртвых не арестовывают.
– Не будете рассказывать? Вот видите, – поморщился чиновник. – Чего время-то даром терять. Кортон, начнём с тисков.
– Сапожки, мессер, – угрожающе повторил палач, и по его тону было совершенно очевидно, что он готов перейти от слов к делу.
Именно в этот момент Дереку и полагалось появиться на сцене, но его не было. Лукас ощутил старое, давно забытое чувство тихонько скребущейся в кишках паники.
– Я готов отвечать, – сказал он, не пытаясь сбросить руку палача, уже сжавшую его плечо.
Чиновник оторвался от изучения бумаги.
– Правда?
– Истинная правда, мессер. Расскажу всё, что знаю.
– Вы признаёте, что принимали участие в убийстве нашего светлейшего монарха, его величества короля Артена?
«Вот почему были закрыты ворота», – подумал Лукас, а вслух сказал чистую правду:
– Вряд ли есть смысл это отрицать.
– Вы понимаете, чем вам грозит это обвинение в случае, если ваша вина будет доказана?
– Разумеется.
Разумеется, бес подери. И разумеется, если всё это взаправду, если это не извращённые шуточки Дерека, в чём Лукас начинал сомневаться, тогда не имеет никакого значения, что и как он будет говорить, – живым ему отсюда так и так не выйти. Разве что на эшафот…
– Приятно видеть здравомыслящего человека. Такое отрадное разнообразие, – вздохнул чиновник и кивнул палачу. Рука с плеча Лукаса убралась. Стало немного полегче. Чиновник бросил бумагу на стол и откинулся на спинку кресла.
– Начните, пожалуй, с роли Селест из Наворна. Меня интересуют самые мельчайшие детали, в которые вы, без сомнения, были ею посвящены.
Селест? Проклятье, а она-то каким боком в этом замешана?! Так, значит, надо врать. Причём правдоподобно. А это сложно, ведь Лукас не знал даже, как именно убит король.
– Я полагаю, роль месстрес Селест из Наворна в этом деле ограничивается лишь исполнением приказа.
– Несомненно, – сухо рассмеялся чиновник. – Мессер, если вы будете давать такие ответы, то всё-таки окажетесь на дыбе. Не пытайтесь делать из меня дурака.
У одного из заключённых за спиной Лукаса вырвался сдавленный крик, тут же перешедший в протяжный скулёж. По голосу нельзя было даже понять, мужчина это или женщина.
Лукас снова заговорил, стараясь не выдать того, с каким тщанием взвешивает каждое слово:
– Если бы ваше благородие изволили дослушать меня до конца, то обнаружили бы, что, говоря так, я имею в виду нечто иное, чем то, что вы уже, без сомнения, устали слушать.
– То есть? – приподнял брови чиновник. Формулировка ему явно понравилась.
– Вашему благородию лучше кого-либо известно, что утверждение, кое вы слышите от большинства арестованных по этому делу, есть лишь следствие их преступного сговора с целью навести правосудие на ложный след. Однако истинный устроитель этого преступления тем не менее всё ещё на свободе, как бы вас ни пытались убедить в обратном.
Лукас остановился, незаметно переводя дыхание и заодно следя, какой эффект производят его слова. Вроде бы всё шло неплохо: чиновник явно был умилён тем, что арестант оказался столь покладист, и вместо до смерти надоевших воплей о невиновности перешёл на родную для чиновника манеру речи. А кроме того, похоже, Лукас попал в точку. Ну да это было предсказуемо: настоящие убийцы короля, без сомнения, действительно загодя приготовили легенду о том, на кого бы всё это спихнуть в случае провала…
«Ледоруб задери, а если на меня?» – внезапно подумал Лукас, холодея. Но каким образом? Он был уверен, что против него нет даже косвенных улик, не считая любовной связи с Селест.
– Продолжайте, – милостиво разрешил чиновник.
И Лукас продолжил бы, хотя и неизвестно, долго ли бы ему удалось морочить голову судье, но тут наконец явился Дерек.
Он вломился в пыточный зал молча, мрачный, как туча; его алый плащ магистра развевался от чеканной поступи, которой он отмерял расстояние от дверей до помоста. При виде его чиновник и секретарь в испуге вскочили – похоже, они знали норов преподобного Дерека не понаслышке. Дерек остановился у самого стола, напротив Лукаса, и коротко посмотрел ему в глаза. Тот ответил спокойным прямым взглядом. Дерек повернулся к чиновнику.
– По какому праву этот допрос не согласован со мной? – проговорил он, и его голос отозвался гулом под низкими сводами камеры. Даже палачи оторвались от своих кровавых занятий и обернулись, почувствовав, что обстановка накаляется.
– Преподобный Дерек, – заелозил судья, – но вы же самолично подписали санкцию…
– Молчать, – голос Дерека был куда как холоднее стены, привалившись к которой Лукас провёл последние несколько часов. – Вам превосходно известно, каких именно заключённых санкция касалась, а каких – нет.
– Но они проходят по одному делу…
