– Я Лукас из Джейдри, – ответил он, глядя на пикейщиков у ворот. – Рыцарь-патрицианец. Я узнал, что в этом форте требуется помощь святого ордена. И пришёл её оказать.
– Откуда узнал-то?
– От своего младшего собрата, которого вы попытались схватить два дня назад.
– Пропустить!
Пикейщики расступились, освобождая ему путь. Лукас прошёл в форт. Ворота закрылись за его спиной.
– Мать твою, Лукас Джейдри! – прогремел неприятно знакомый голос. – И давно ли ты снюхался с Попрошайкиными жополизами?
Ойрек, как всегда, являл образец благородства и куртуазности, как и пристало высокородному рыцарю. Он стоял посреди двора, уперев кулаки в бока, и счастливо скалился, явно забавляясь такому стечению обстоятельств. Причём, судя по блеску его глаз, у него были свои причины для радости. Лукас поздравил себя с тем, что сообразил назваться настоящим именем – иначе его уже подняли бы на пики. Впрочем, ввиду потрёпанности войск герцогини, встретить при ней старых знакомцев было вполне ожидаемо.
– Времена меняются быстро, доблестный сэйр Ойрек, – сухо улыбнулся Лукас. – Я вижу, ты в добром здравии и, что важнее, настроении.
– Ну ещё бы! – ещё шире заухмылялся тот. – Хотя, по правде говоря, настроенье моё было просто отвратным, пока я тебя не увидел. Ну, пойдем выпьем за встречу, что ли…
Со времён осенней кампании Лукас уяснил, что совместная пьянка – единственное, в чём не стоит отказывать сэйру Ойреку, если хочешь сохранить с ним терпимые отношения. Поэтому отказываться не стал, тем более что, судя по всему, Ойрек занимал в Нордеме отнюдь не последнее место.
Впрочем, Лукас быстро понял, что это верно лишь отчасти.
В форте не было шума и гула, обычного для гарнизона. Что происходило на заднем дворе, Лукас не видел – его сразу провели внутрь, но и там было необычайно тихо и безлюдно. Рыцари выпивали, но уныло и как-то безрадостно. Похоже, совсем недавно тут что-то стряслось. Неужели Мессера?.. Проклятье.
– Постой-ка, Ойрек, – Лукас положил руку рыцарю на плечо. – Как ты можешь видеть, я принял сан, и нахожусь здесь прежде всего как патрицианец…
– Да неужто? – на лице Ойрека отобразилось удивление. – Хочешь сказать… ты ничего не знаешь? А! Ну, оно и верно, откуда бы?! – он расхохотался, и Лукасу это вовсе не понравилось. – И то правда! То-то я охренел, когда тебя тут увидал. Ну, думаю, сукин сын, и впрямь не иначе как мысли читать умеет. А ты вон как… патрицианец! Ну, ну! – он снова захохотал. Лукас молча переждал этот припадок веселья. Потом сказал без улыбки:
– Не знаю, о чём ты говоришь, но я прибыл сюда как слуга Единого, и намерен выполнить долг, который…
– Да не заливай, – осклабился Ойрек. – Я скорей сдохну, чем поверю, что ты подрядился ползать на брюхе перед этими…
– Святой брат.
Лукас обернулся, Ойрек тоже, не скрывая раздражения, но тут же отступил, кривя губы и отводя взгляд. Лукас посмотрел на вошедшего человека. Высокий, худощавый, с чертами лица, которые принято называть благородными. Без сомнения, рыцарь и, судя по всему, дворянин. Почти наверняка приближённый к Мессере – она всегда тянулась к проявлениям благородства, не важно, реального или показного, что её без сомнения рано или поздно погубит… если уже не погубило. Впрочем, если и так, то вряд ли по его вине. Лукас ясно видел, что этот человек в горе, хотя и очень хорошо это скрывает.
Рыцарь поклонился ему:
– Я сэйр Лайам из Роччера, командующий войсками её светлости герцогини Пальмеронской и комендант форта Нордем.
Лукас поклонился в ответ и представился в том же официальном тоне:
– Я сэйр Лукас из Джейдри, рыцарь ордена Святого Патрица, да будет с нами воля и благость его, – он осенил себя святым знамением. Никто из присутствующих не повторил его жеста. Как мило, неужто они решили совсем перестать притворяться? Это было ему по душе.
– Я надеюсь, – проговорил сэйр Лайам, глядя на Лукаса в упор, – мои люди не были слишком грубы… приглашая вас в Нордем.
– Со мной – нет. Но они были грубы с моим юным братом по ордену, которого пытались притащить сюда силой. К сожалению… или к счастью, стремление совершить паломничество к святым местам оказалось в нём сильнее желания оказать помощь язычникам, едва не переломавшим ему все кости. Поэтому я пришёл сюда вместо него, ибо юности простительно малодушие, а истинный слуга божий не может не ответить на зов, от кого бы он ни шёл.
Сэйр Лайам смотрел на него с уважением, Ойрек же – с удивлением, медленно переходящим в понимание, а потом – в злость. «Да нет, – подумал Лукас, краем глаза следя за Ойреком, – вряд ли этот пень сообразил, что я вру. Во-первых, потому, что я почти и не вру… а во-вторых, Лукас, старина, пора бы тебе и впрямь избавляться от мании преследования. Мало кто способен определить ложь так же легко, как ты».
– Благодарю вас, мессер, – с достоинством ответил сэйр Лайам, – и прошу передать от меня извинения вашему юному брату. Мои люди поступили с ним грубо не со зла, а по невежеству.
– Именно это я ему и сказал, – ответил Лукас и улыбнулся.
Сэйр Лайам на мгновение смутился, потом покачал головой.
– Присядем, мессер. Нам действительно необходима помощь… патрицианца. Я должен вам всё объяснить.
Они сели за стол – вдвоём. Ойрек остался стоять у двери. Лукас мгновенно оценил обстановку и понял,
