Песня оборвалась, тот же запевала начал было новую, но тут Ойрек досадливо крякнул.
– Эх, скучно! – посетовал он, и его поддержал нестройный хор голосов. В самом деле: вакация вакацией, а третий день без боя сказывался на моральном духе армии не лучшим образом.
– Потешить? – хохотнула одна из походных шлюх, обвивая его сзади толстыми руками. Ойрек брезгливо, хотя и беззлобно шлёпнул её по красному запястью.
– Отвали, надоела. Всё надоело! Эй, Лукас, – вдруг, словно вспомнив что-то, оживился он. – А как там твой Балендорский Щенок? Выжил?
– Выжил, – отозвался Лукас. – Куда бы делся? Молодой, крепкий. Хотя приложил ты его знатно, два дня провалялся.
– Ну так! – ухмыльнулся Ойрек, довольно хрустнув суставами. – Рука у меня тяжела.
– Ой тяжела-а… – промурлыкала его женщина и завизжала, когда он от души хлопнул её по обширному заду. Рыцари снова загоготали.
– А ну, покажи-ка его! – потребовал Ойрек. – Хочу полюбоваться на свою работу.
– Да, впрямь, Лукас, покажи! – подхватило благородное собрание.
Лукас пожал плечами. Интерес был понятен: пленных войска герцогини почти не брали, за исключением высокопоставленных лиц, которых намеревались обменять на своих. Учитывая скорость и трудность переходов, никому не хотелось таскать за собой пленников, которые могут сбежать в любую минуту.
Лукас подозвал Илье, своего оруженосца, и отдал распоряжение.
– Только калечить не позволю, – предупредил он. – Я не для того за него пять сотен отвалил.
– Да уж, калечить его – твоё святое право, – согласился Ойрек. – Хотя я бы на твоём месте убил его ещё в Балендоре. Чего возиться-то? С такими паскудами разговор должен быть короткий.
– Погодите-ка, – оживился кто-то, – это что, тот самый малец, который…
– Тот, тот, – отмахнулся Лукас. – Вот я и говорю: не калечить. Как бы сильно ни захотелось.
– Святой вы человек, сэйр Лукас, – восхищённо сказал один из рыцарей. Остальные поддержали его понимающим хмыканьем.
– А вот и наш герой, прошу любить и жаловать! – тонко крикнул фальшивоголосый рыцарь.
Рыцари расступились. Марвина втолкнули в круг.
«Что ж ты вечно такой взъерошенный?» – с улыбкой подумал Лукас. До этого момента у него не было времени заняться своим пленником или хотя бы рассмотреть его: последние два дня он был озабочен поиском нового обмундирования, основательно потрёпанного в последней битве. Особых хлопот ему Марвин не доставлял, мирно провалявшись эти дни без сознания в палатке Лукаса, так что тот с лёгким сердцем приставил оруженосца его сторожить и занимался своими делами. Этим утром Марвин наконец пришёл в себя, и, судя по всему, умирать не собирался, хотя его явно лихорадило: лицо пылало, дыхание было шумным и неровным, что не мешало мальчишке сохранять поразительно наглый и самоуверенный вид. Лукас разглядывал его, не скрывая удовлетворения. Дерек в самом деле не подвёл. И судьба тоже, преподнеся такой подарок.
– Проходите, мессер, присаживайтесь к нашему костерку, – издевательски раскланялся Ойрек. – Вижу, вы в добром здравии, чему я несказанно рад. Надеюсь, вы не держите на меня зла за то, что я вас малость помял давеча?
Марвин даже не взглянул на него. Он неотрывно смотрел на Лукаса, будто не замечая больше ничего вокруг. Глаза у него были серо-зелёные, ещё по-детски большие – но совсем не детская тьма вихрем гуляла в зрачках. «Чуть не убил меня, и ещё смеет ненавидеть, – подумал Лукас. – До чего же хорош».
– Ишь, ответствовать не изволит! Выдрать бы тебя, поганец, – с отвращением бросил кто-то.
– А точно! – хохотнул Ойрек. – Мальчишка-то смазливый! Может, разложим его по-быстрому, а?
– Я тебе покажу – разложим! – ревниво заверещала его шлюха, вцепляясь благоверному в волосы под дружный хохот рыцарей.
Лукас молча смотрел в белеющее лицо Марвина – смотрел и улыбался, пытаясь угадать его мысли. Не будь мальчишка связан, кому-то здесь уже бы не поздоровилось. А впрочем, может, он и не настолько глуп. Во всяком случае, Лукасу хотелось в это верить.
– Как вы чувствуете себя, мой друг? – вкрадчиво спросил он, когда шум вокруг немного улёгся.
Губы Марвина дрогнули, будто с них должно было, но так и не сорвалось ругательство. Рыцари притихли, посмеиваясь и перебрасываясь насмешливыми комментариями. Ойрек широко ухмылялся.
– Простите, я прежде не мог уделить вам должного внимания, – тем же тоном продолжал Лукас. – А тут вот благородные мессеры пожелали узреть того самого сэйра, что прославил последний турнир в Балендоре… Надеюсь, вы ещё не запамятовали?
– Не запамятовал, можете быть уверены, – сказал Марвин.
От звука его голоса рыцари разом смолкли. Лукас прищурился, внимательно разглядывая его напряжённо выпрямленную фигуру.
– Рад это слышать, – сказал он. – Вы знаете, пока вас не было, благородные мессеры убеждали меня, что я должен вас убить.
– Так убейте, – проговорил Марвин. – За чем же дело стало?
– Дело стало за тем, что я уже дважды спас вам жизнь, хотя вы этого, я вижу, не цените. Причём первый раз получил её в подарок, а второй – купил.
– И переплатил, как по мне, – вставил Ойрек.
