— Кто я?! Я — тот, кто назначен вместо тебя! Ты снят с должности, Гирдвуд!
Подполковник, сжавшись, смотрел на майора. Нет, на дезертира. Всё перепуталось в его мозгу, и лишь последние слова дезертира (или всё же майора?) дали ему ниточку, чтоб распутать безумный клубок страхов, мыслей и сомнений:
— А приказ… э-э… имеется?
— Приказ тебе?! — возопил Шарп пуще прежнего, — Конечно, у меня есть приказ! Иначе зачем бы я сюда пришёл, на тебя полюбоваться?!
Шарп блефовал, но самообладание уже оставило Гирдвуда, подполковника хватило только на слабый шёпот:
— Кто вы?
— Я — майор Ричард Шарп, Гирдвуд, из первого батальона Южно-Эссекского полка, хотя три дня назад кое-кто знал меня как рядового Вона! — ужас плескался в круглых глазах подполковника, но Шарпу было его не жаль, — Человек, на которого ты посмел охотиться — полковой старшина Харпер! Ирландец! Если тебе интересно, благодаря его храбрости ты носишь на своей пустой башке вот это украшение!
Шарп ткнул тростью в изображение скованного орла на киверной бляхе. Голова подполковника дёрнулась назад.
— Нет. — проронил он, — Нет-нет-нет!
— Да, Гирдвуд! Да!
Шарп хлопнул тростью себя по ладони и вдруг резко выбросил руку к лицу Гирдвуда. Тот взвизгнул и зажмурился в ожидании удара. Однако Шарп не собирался его бить. Кончик трости обрушился на левый ус подполковника, осыпав губы и подбородок его крошевом застывшей смолы.
— Бесхребетный ублюдок. Далли!
Д’Алембор щёлкнул каблуками и замер навытяжку:
— Сэр?
— Сопроводите арестованного подполковника Гирдвуда к нему на квартиру, изымите относящиеся к батальону бумаги и принесите мне. Если подполковник даст честное слово не пытаться сбежать, караул можете не выставлять.
— Так точно, сэр!
Д’Алембор покосился на арестованного и не сдержался, прыснул. Очень уж потешно выглядел нахохлившийся человечек в съехавшем набок кивере, с правым усом, воинственно задранным вверх, и неряшливым кустиком волосков разной длины вместо левого. Спохватившись, д’Алембор напустил на себя серьёзность, но губы предательски расплывались в стороны:
— Конечно, сэр!
Шарп сломал о колено полированную трость с изящным серебряным набалдашником и швырнул половинки Гирдвуду на колени:
— Поднимайтесь, сэр, и вон отсюда!
Выйдя вслед за д’Алембором и его пленником на улицу, Шарп подчёркнуто «не заметил» группу перешёптывающихся обитателей Фаулниса:
— Лейтенант Прайс!
— Здесь, сэр!
— Соберите всю документацию, — он вручил лейтенанту свою винтовку, — И, Гарри…
— Сэр?
— Вздумает кто перечить, просто пристрели его.
— Есть пристрелить, сэр.
Шарп отвязал жеребца и взобрался в седло. Ему начинало здесь нравиться.
Сержанту Линчу здесь нравилось всегда. Приятно было ощущать собственную значительность, костеря на разные лады посреди плаца тупых грязей, неспособных усвоить с первого раза простейшее построение: колонну по четыре. Заходясь руганью, Линч вдруг осознал, что взгляды сброда направлены куда-то мимо него и полны изумления. Непорядок.
— Эй, грязь! Сюда смотреть! — рявкнул сержант.
Его никто не послушался, и, едва Линч открыл рот, чтобы повторить команду, сзади рявкнули:
— Эй, грязь! Сюда смотреть!
Сержант Линч повернулся.
Там стоял рядовой О’Киф, только рядовой ли? На нём была форма сержанта-стрелка. Одно плечо оттягивала винтовка, другое — огромное семиствольное ружьё, на поясе болтался длинный винтовочный штык-тесак.
Лыбясь во все тридцать два зуба, Харпер шагнул вплотную к Линчу и спросил сверху вниз:
— Помнишь меня, грязь?
Линч оцепенел, забыв закрыть рот. Харпер нежно попросил:
— Скажи-ка: «Спаси, Господи, Ирландию!», сержант Линч.
Коротышка вытаращился на сержанта-стрелка, задрав голову. Жёсткий подворотничок больно впился в затылок.
Громко, чтоб его слышали все на плацу, Харпер пророкотал:
— Меня зовут Патрик Огастин Харпер. Я из Донегола, и этим горжусь. Ещё я горжусь тем, что служу в первом батальоне Южно-Эссекского полка, имея честь состоять в должности полкового старшины! А теперь, сержант Линч, скажи: «Спаси, Господи, Ирландию!»
— Спаси, Господи, Ирландию. — прошелестел Линч.
— Не слышу.
— Спаси, Господи, Ирландию!
— Как мило слышать это из твоих уст, Джон.
Строй ухмыляющихся новобранцев смеялся, и Харпер прикрикнул:
— Эй! Я команды «вольно» не давал! Смирно!
Они подтянулись. Чарли Веллер пялился на Харпера, будто тот на метле прилетел. Старшина подмигнул юноше, и вновь занялся Линчем:
— На чём мы прервались? Ах, да! Ты хотел мне что-то сказать, Джонни Линч.
— Спаси, Господи, Ирландию!
— Громче!
— Спаси, Господи, Ирландию!
— Аминь. И да смилуется Создатель над твоей грешной душонкой, Джон Линч, потому что ты у меня на особом счету, понял?
Закончив с Линчем, Харпер набрал в лёгкие воздуха:
— Батальон! Слушай мою команду!
Офицеры оглядывались на Харпера. Старшина Брайтвел, смешно вскидывая ноги, побежал было к конторе, но Харпер пригвоздил его к месту криком:
— Брайтвел, на месте стой! Смирно, жирдяй!
Хорошая штука — жизнь, думал Харпер, даже если ты — ирландец, служащий в английской армии.
Старшина ухмыльнулся и принялся распоряжаться батальоном.
— Рядовой Веллер!
Шарп восседал на коне. Рядом замер Харпер.
— Веллер, ко мне! Шагом марш!
Чарли, сияя улыбкой, промаршировал к Шарпу и, сомкнув пятки, уставился на стрелка широко распахнутыми глазами.
— Я, Чарли, майор Ричард Шарп. Можешь называть меня «сэр».
— Есть, сэр.
— У старшины Харпера имеется для тебя задание.
— Есть, сэр.
Шарп медленно пустил скакуна вдоль серо-голубых рядов батальона. Лиц он не видел — слепило садящееся солнце. Брайтвел встретил Шарпа затравленным взором.
