недолгой, сытой, счастливой жизни.
«Ты меня теперь убьёшь?» – хотел спросить он, но вместо этого с языка сорвались совсем другие слова, нелепые и смешные:
– Ты знал, что всё так случится? Ты поэтому увёз меня из замка?
Том не засмеялся. Только покачал головой, медленно и тяжело, словно движения давались ему с трудом.
– Нет. Я не знал. А если бы знал… – он умолк и решительно протянул Адриану руку.
И на сей раз, вставая, Адриан опёрся на неё.
– Дальше пойдём как пилигримы, – проговорил Том; его давешняя невозмутимость наконец вернулась к нему. – Если остановят, запомни: я – паломник, ты – мой подопечный, сирота, которого я веду на послушничество в храм Гвидре в Скортиаре.
– Это правда? – тихо спросил Адриан.
– Нет, не бойся. В монастырь я тебя не запроторю.
– Да я не о том… Что я сирота. Это… это правда?
Том отвёл глаза.
– Я не знаю наверняка, мальчик. Не было возможности расспрашивать. Я слышал только обрывки разговоров крестьян и индабиранских солдат. По ним выходит, что твои родители живы, но отец тяжело ранен. Твой брат Ричард, по слухам, погиб. Что с остальными, я не знаю.
Он не добавил слов соболезнования, и это было хорошо. Адриан деревянно кивнул, жалея, что спросил. «Ричард погиб», – подумал он и ничего не почувствовал. А если бы он узнал, что погиб Анастас, то тоже ничего бы не ощутил?.. От этой мысли ему захотелось закричать, или сдавить голову руками и рухнуть в траву, или что угодно, только бы куда-нибудь деться от чёрного ужаса, охватившего его, когда он представил Анастаса холодным, неживым…
К счастью, именно в этот миг Том крепко взял его за плечо и сжал, будто всё ещё предупреждая попытку к бегству. Конечно, он не стремился помочь, он вообще не понял, что происходит с Адрианом, да ему и не было до этого никакого дела, – но Адриан всё равно ощутил вспышку благодарности за то, что его вырвали из кошмара.
– Идём. Проси, чтобы нас благословил в пути Милосердный Гвидре. Это ведь ему поклоняется твой клан? Надо же, какая удача, выбрать себе бога странников…
– А кому поклоняется твой клан? Уж не Мологу ли?
– У меня нет клана, мальчик, – коротко и криво улыбнувшись, ответил Том. – А про Молога я тебе как- нибудь потом расскажу. Времени у нас впереди более чем достаточно.
3
У неё было лицо Камиллы. Кожа Камиллы, её волосы, её руки, даже одежда цветов её клана. Только глаза выдавали, кто она на самом деле, но он не смотрел ей в глаза.
– Что ты делаешь? – спросила она. – Что ты делаешь, Том?
Конечно, она не была Камиллой, даже тенью или духом Камиллы. Камилла умерла намного раньше, чем он стал зваться Томом. А она называла его этим именем, потому что знала, что именно так он в мыслях называет сам себя. Это действовало.
– Я знаю, что я делаю, – как всегда спокойно ответил он.
– Неужели? Прежде ты не мог похвалиться этим.
– Оставь меня в покое, – устало попросил Том, хотя и знал, что она не уйдёт.
Лже-Камилла наклонила голову, качнув вплетённым в волосы жёлтым цветком. Наверное, Том должен был помнить, как сам срывал и вплетал его, и оттого расчувствоваться, но он ничего не помнил. Всё это было так давно.
– Меня волнуешь не ты, Том…
– Я знаю.
– …меня волнует мальчик.
– Я знаю.
– Ты сказал ему?
– Нет.
– Почему? Почему нет? Чего ты ждёшь?
– Ещё рано.
Она тяжело вздохнула. Её всегда раздражало его упрямство.
– Пойми, ты не можешь просто держать его здесь силой.
– Почему не могу? Вполне могу.
– Ты погубишь его. Так же, как себя, и как…
– Может, ты права, – сказал он задумчиво. – Может, так было бы лучше. Если бы он умер. Я подумаю над этим.
Она тихонько рассмеялась смехом Камиллы… должно быть, её смехом – Том плохо его помнил, а может, не помнил вовсе и ему только казалось, что и смех у неё должен быть, как у Камиллы, раз уж она украла всё остальное.
– Ты не станешь думать об этом, Том. Ты давно решил и теперь делаешь.
– Спасибо. Польщён твоей верой в мою целеустремлённость.
– Я не говорила, что это хорошо.
– Ну тогда не взыщи.
Она протянула руку и провела ладонью по его щеке. Том почувствовал это прикосновение, будто оно случилось наяву.
– Ты так зарос, – сказала она со смесью ласки и неодобрения. – И загорел. И отощал. Я тебя помнила совсем другим. Что ты сделал с собой?
– Ничего такого, о чём стоило бы жалеть, – ответил он и убрал её руку от своего лица. Она не стала смеяться, но улыбнулась улыбкой Камиллы.
– Адриан не позволит тебе, – сказала она, и это звучало как обещание. – Он не захочет стоять в стороне. Он не такой, как ты.
– Дай-то бог, чтоб не такой, – сказал Том и проснулся.
Он сел в постели и с остервенением потёр лицо ладонями, хотя в этом и не было нужды. Ему казалось, что он не спал вовсе, и почти наверняка так оно и было: только что состоявшийся разговор не был сном, хотя и явью тоже не был. Выбросив его из головы, Том откинул волчью шкуру, служившую ему одеялом в становившиеся прохладными ночи, и встал. Сквозь дверные щели слабо пробивалось утреннее солнце.
Том сделал шаг и легонько пнул босой ногой Адриана, свернувшегося калачиком на полу.
– Просыпайся, парень. День на дворе.
Адриан заныл сквозь сон и скрутился улиткой, натягивая шкуру на голову. Он никак не мог привыкнуть вставать так рано, хотя прошёл уже почти месяц, и каждый день его приходилось поднимать пинками. Том традиционно дал ему несколько минут, как раз успев сходить во двор, справить с ночи нужду и умыться, а потом вернулся и сорвал с Адриана одеяло.
– Подъём, солдат! – заорал он, и начался обычный сельский день, ничем не отличавшийся от предыдущих.
Они пришли сюда три недели назад, аккурат перед летним праздником Эоху. На сам праздник, правда, не попали – после того, что случилось в деревне Эвентри, Том всячески ограждал Адриана от встреч с людьми. Тот, конечно, думал, что дело в обычных предосторожностях, которые предпринимает разбойник, чтоб утаить украденное; Том его не разуверял. Они успели проскочить на земли Сафларе прежде, чем Индабиран добрался до границы; дальше пошли землями Флейнов, клана, по счастью, также остававшегося нейтральным в сваре между главенствующими родами Бертана. Том продал лошадь в Дубовой Роще человеку, стремившемуся как можно скорее убраться оттуда, и таким образом выручил гораздо больше денег, чем мог рассчитывать – почти втрое больше, чем он отдал за кобылу и телегу несколькими днями ранее, когда затеял вылазку в замок Эвентри. Тогда на это ушли все его деньги; теперь он почти роскошествовал и мог не бояться случайных застав и сборщиков податей. Земли Флейнов они прошли без происшествий – Адриан даже не пытался бежать, несколько удивив Тома и немало его обнадёжив. В тот момент ему даже показалось, что изначально он недооценил мальчика, заранее приписав ему глупость,
