трудно, но по спокойной воде — до 30 узлов скорость! Завезли идею катамарана в Европу из Индонезии (на нашу голову) сравнительно недавно, но они уже принимают участие в трансатлантических гонках.
Правда, переворачиваются часто («вот оно», с удовольствием отметил в этом месте капитан).
Теперь — наши шансы. У «Гагарина» киль типа «бульбы». У «Гагарина» тяжелый корпус и широкие щеки спасательного бота. Хорошо принимает волну. Наше преимущество — мореходность. Но ход — узлов до восьми.
Короче говоря, для победы срочно требуется встречный тайфун.
О «рыжем стакселе». Рыжие паруса (точнее, пожарно-оранжевые) — штормовые, из более плотной ткани. У нас в запасе они тоже есть. Рыжий парус над яхтой может быть воспринят как сигнал бедствия. Поэтому ходить под ним постоянно — пижонство. Поэтому капитан «Мечты» — пижон. И в фуражке с крабом ходит! Тут я с Данилычем согласился.
В целом неясные шансы. При системе «от погранпункта до погранпункта» гонка вообще становится перегоном по этапу. Трамвай должен обогнать трамвай.
И все-таки должен.
Данилыч говорит о сопернике не очень охотно, название же катамарана вслух произносить избегает. Спросил его, почему — отвечает уклончиво: «Так… одни неприятности…» Чепуха, конечно. Уху, правда, мы из-за них вчера потеряли. Что сегодня?
…А вот что. Записываю по горячим следам. На фоне берега уже начала высвечиваться белая россыпь севастопольских домов. Даня — впередсмотрящий (как вчера). Сергей в каюте, Данилыч на руле. Саша на палубе, в позе «лотос»; за кормой в кильватерной струе — его тельняшка («матросская стирка»). Настроение команды — безмятежное.
ДАНЯ (глядя в бинокль): Вроде вижу… Вроде парус!
Я (осторожно): Рыжий?
СЕРГЕЙ (из каюты, голосом громче человеческого): Что, «Мечта»?! Где?! Меня подождите! (Показывается в люке.) Где «Мечта»?
Данилыч морщится. Все вопросительно смотрят на Даню.
ДАНЯ: Вообще-то не рыжий… ше такое?? Вообще-то черный…
САША (в позе «лотос»): Черных парусов не бывает.
ДАНЯ: Ну серый… Ой, знаете ше? (Смеется.) Это ж не парус! В жизни не догадаетесь!
Я (выражая общее мнение): А мы и не собираемся.
ДАНЯ: Я ж за парус принял рубку, честное слово! Подводная лодка это. (Весело.) Прямо на нас прет!
Теперь и невооруженным глазом был виден стремительно растущий стальной плавник. Корпус угадывался по ореолу пены. Никогда не думал, что в непогруженном состоянии подводные лодки способны передвигаться с такой скоростью.
— Атакующий кашалот анфас… — пробормотал Сергей.
— У кашалотов на спине плавника нет… — это, конечно, Саша. Данилыч безмятежно машет рукой:
— Существуют правила морской вежливости, вот оно. Мы идем под парусами, все должны нас пропускать. Она у нас по корме пройдет.
— Лучше бы не по корме. Лучше бы за кормой.
— За кормой?! — Саша, путаясь в полураскрывшемся «лотосе», делает попытку встать. — Тельняшка там!
— Или нырнет, вот оно. В конце концов, кто из нас подводная лодка?
— Сейчас видно будет! — захохотал Даня. Меня тоже разобрал нервный смех.
Гул мотора. Подлодка проносится за кормой. Вид рубки в профиль. На короткой сигнальной мачте взвился красно-белый флаг.
ДАНИЛЫЧ (спокойно): Вот оно! Они нас приветствуют. Посмотри, Сергей, что этот флаг означает.
СЕРГЕЙ (ныряет в каюту, достает книгу «Судовождение», листает): Красно-белый, так… Это знак «имею на борту лоцмана»!
ДАНИЛЫЧ: Не понял. (Обиженно.) Мы в лоцмане не нуждаемся.
СЕРГЕЙ: Так… Вот еще похожий флаг. Означает… букву «у»!
ДАНЯ: У них гудок не работал, вот и подняли: у-уууу-уу!
САША (застенчиво, ибо сострить пытается впервые в жизни): Они хотели просигналить «У-й-д-и-с- д-о-р-о-г-и», но успели только первую букву…
Пауза. Сергей наконец определяет: это был флаг «вы опасно идете». В данном контексте — окрик «куда прешь».
ДАНИЛЫЧ: Даю слово, вот оно: подходя к Севастополю, в другой раз буду знать морскую азбуку!
СЕРГЕЙ (торжественно): Клянемся: «Мечту» всуе не упоминать!
ДАНЯ: Военно-морской вежливости не доверять!
Я: На простоту перехода не сетовать!
ВЕСЬ ЭКИПАЖ, ХОРОМ: И всегда уступать дорогу подводным лодкам!..
Больше всего в Севастополе мне понравились пограничники.
Хамской этой фразой я пытаюсь оттянуть нелегкое для одессита признание. А именно: самый красивый город на Черном море — все-таки Севастополь.
Даже новостройки, разбросанные по берегам фиолетовых севастопольских фьордов, не кажутся стандартными. Город чист и подтянут; в нем смешаны строгая парадность военного марша и дух романтики.
Но и пограничники здесь хороши. Севастопольская застава работала четко. Зеленую калитку отворил сержант — юный и образцовый. Он приказал подождать две минуты, взял папку с документами, ушел и вернулся ровно через две минуты.
— Приход отмечен. Когда намерены отходить на Ялту?
Я начал бормотать какие-то цивильные глупости — «это зависит от вас», «хотелось бы с утра…».
— Конкретней. В четыре ноль-ноль? В пять ноль-ноль?
Я бормотал. К счастью, выручил Саша:
— В пять. Ноль-ноль.
— Есть, — пограничник облегченно вздохнул. Дальнейшие недолгие переговоры он вел с матросом Нестеренко. Я любовался: это была достойная пара. Саше пошла бы военная форма.
— Ясно. У меня все, — подытожил сержант, - Завтра в пять выпускающий будет в Камышовой.
И калитка захлопнулась. За ней стыла военная тишина.
Камышовая бухта — место новой стоянки «Гагарина». Семья Кириченко — на борту: обеспечивает солярку. Сергей взял на себя покупки, я — пограничников. Треугольник береговых проблем становится привычным. Вы немного отдохните, как говорит Данилыч, а потом… За этими словами следует приказ, который надо выполнять немедленно.
А Саше, разумеется, нужно было на почтамт, и мое счастье, что застава оказалась недалеко.
Письма «от матери» он и здесь не получил. Я, кажется, начинаю догадываться, в чем состоит секрет матроса Нестеренко. Не так уж это сложно.
На выходе из почтамта — какая радость! — столкнулись с Сергеем. Судовому врачу удалось купить фотопленку. До заката оставалось два часа личного времени и самый красивый (повторюсь) город на Черном море.
Нас затрясла туристская лихорадка. Успеть в Панораму, на Графскую пристань, в Морской музей, не забыть про Аквариум… Хотелось после моря и простых человеческих радостей. Хотелось пива. Хотелось прожигать жизнь мороженым.
