Духи отвечали огнем из узких окон. Но бойцы в основном были уже у стен строений. Закидав дворы ручными гранатами, они устремились внутрь периметров придомовых территорий, которые тоже были разгорожены глинобитными стенами заборов. Андрей посмотрел на лежавшего без движения бойца, не успевшего пробежать и нескольких метров из отведенной дистанции, и не мог разобрать, кто это был. Боец лежал на боку с повернутой в сторону головой. Андрей увидел крадущегося к нему вдоль забора санинструктора и, пригибаясь, сам проник во двор, где уже шла сильная стрельба.
В глубине двора за сараем стоял еще один дом, которого не было видно снаружи. Андрей побежал к тому дальнему дому, бросив на бегу гранату в открытую дверь сарая. После взрыва гранаты он вбежал внутрь сарая и, не обнаружив там никого, кроме убитой овцы, снова направился к дому, из которого слышались пулеметные очереди. Прижавшись к стене, он подкрался к двери. Дверь была заперта изнутри. Обойдя дом вдоль стены, он приблизился к высоко расположенному окну. Из окна стрелял пулемет. Метнуть гранату в узкое окно, находящееся в нескольких метрах над землей, почти под самой крышей, было практически невозможно. Оглядевшись, он прошел дальше и, перекинув автомат за спину, влез по ветке стоявшего рядом тополя на высокий каменный забор, а с него перебрался на плоскую крышу дома. Он подполз к окну, из которого торчал пулеметный ствол. Ствол был совсем близко. Андрей отложил свой автомат в сторону и, лежа на животе прямо над окном, вытащил из подсумка гранату и выдернул кольцо. Бросить ее в окно, не зацепив ствола, было трудно. Зажав гранату в правой руке, левой он ухватился за горячий ствол пулемета и с силой рванул его вверх, вырвав из рук духа. Правая рука сама швырнула гранату в окно. Андрей отпустил пулемет, упавший вниз, и быстро откатился в сторону. Кровлю изрядно тряхнуло, а из окна вырвался густой дым. От взрыва вылетела мощная оконная рама и обрушилась часть перекрытия над окном. Проем стал значительно шире. Андрей, свесившись ногами с крыши, впрыгнул в комнату.
На полу среди разметанной взрывом нехитрой мебели лежал изуродованный дух. Андрей сменил магазин в автомате и осторожно вышел из комнаты. Слева, напротив входа, была еще одна дверь. Развернувшись лицом к двери, он упал на колени и выпустил полмагазина в дверь, простреливая ее насквозь. От выстрелов дверь распахнулась. По полу, корчась от боли, катался раненый дух. Андрей боком шагнул внутрь и лицом к лицу столкнулся с другим духом, стоявшим слева от двери. Тот обрушился на него всем весом и повалил на пол. Их автоматы оказались зажатыми между ними. Одной рукой дух стиснул ему шею, а другой вытащил нож и нанес удар. Острие клинка зацепило челюсть, скользнуло ниже и через погон воткнулось ему в плечо. Дальше пройти клинку не давал ствол автомата и левая рука Андрея. Они молча барахтались на полу, обдавая друг друга горячим дыханием, вперив глаза в глаза. Пальцы духа, сжатые на шее, прерывали дыхание Андрея. Он с трудом смог развернуть ладонь правой руки, придавленной автоматами, и, нащупав пах духа, что есть силы сжал в кулак его мошонку. Дух глубоко вдохнул и, вытаращив глаза, громко закричал от нестерпимой боли, убрав руку с шеи. Андрей согнул колено и перевалил его на бок. Левой рукой он удерживал руку с ножом, а правой крепко обхватил духа, притянув к себе, и вцепился зубами ему в глотку, чувствуя, как хрустит и ломается меж них его гортань. Дух захрипел и обмяк. Андрей оттолкнул его от себя, выплюнув изо рта кусок выдранной кожи, и выхватил из его руки нож. Встав на ноги, он быстро подскочил к другому, стонущему в стороне духу и сильным ударом по самую рукоять вбил нож в его солнечное сплетение. Подняв с пола свой автомат, он снова вышел в коридор. За запертой входной дверью слышались стрельба и крики. Он отодвинул засов и толкнул дверь ногой. В открытую дверь почти сразу вбежал Шестак. Он глянул на Андрея и, запыхавшись, сказал:
— Вы?! А я вас чуть через дверь…
В эту секунду к ногам Шестака упала граната. Андрей, падая в простенок, боковым зрением увидел пробегавшего по двору духа. Шестак в одно мгновение поднял гранату и швырнул ее назад во двор. Грохнул взрыв, обдав горячей волной внутреннее помещение дома. Андрей вскочил и, не дожидаясь не успевшего подняться Шестака, побежал за духом. Дух бежал по небольшому садику, петляя меж деревьями, в сторону сарая, стремясь скорее укрыться за его стеной. Андрей стрелял, но попасть не мог, мешали деревья. Когда дух уже поравнялся с сараем, из-за его угла выскочил Рябов и, сильно толкнув духа на землю, рассек его череп саперной лопаткой. Подбежав к нему, Андрей спросил:
— Чего не стрелял?
Рябов указал на стоявший у стены сарая автомат без крышки, закрывающей затворный механизм, и ответил:
— Пуля повредила, затвор заклинил.
Он поднял с земли автомат духа, а свой перекинул за спину.
Андрей огляделся и спросил:
— Кого из наших видел?
— Да все тут, кажется, — Рябов указал на сараи, стоявшие рядом. — Дома мы вроде бы захватили. Я хотел до того забора добраться и посмотреть, чего там есть.
— Пошли, — сказал Андрей.
Они осторожно пробрались по саду к недалеко стоявшему забору.
За забором они увидели узкую улочку. Противоположную сторону улочки замыкал такой же забор. За ним находились те высокие деревья, на которые Андрею указывал Барсегян.
— Понятно, — сказал Андрей. — Я здесь покараулю, а ты зови остальных. Вдоль забора закрепимся. Задачу мы выполнили.
— Вам бы перевязаться надо, — сказал Рябов.
Андрей только теперь обратил внимание на окровавленное плечо и кровь, стекавшую за ворот со щеки и подбородка.
— Потом перевяжусь, — ответил он, смахивая ладонью с подбородка капли крови. — Шестака и командиров отделений сразу ко мне.
Рябов ушел. Андрей привалился грудью на забор и стал наблюдать за улочкой. В саду, куда отступили духи, начали рваться снаряды. Танкисты прямой наводкой обрабатывали территорию. Затем разрывы сменились автоматной стрельбой. С той стороны сада наступали две другие роты.
Вскоре взвод Андрея занял позицию у забора. Командиры двух отделений доложили обстановку. Один боец был ранен.
— Где Шестак? — спросил Рябова Андрей.
— Не нашел, — развел руками Рябов.
Андрей, почувствовав неладное, сказал:
— Рябов, за мной! — И побежал по саду назад к тому дому, где он последний раз видел Шестака после взрыва гранаты.
Шестак продолжал лежать внутри дома сбоку от входной двери. Он лежал на животе в луже крови, как и упал, пытаясь укрыться от взрыва выброшенной им гранаты. Андрей перевернул его на спину и содрогнулся. У Шестака по локоть была оторвана правая рука. Его лицо было сильно обожжено. В каске с правой стороны не хватало куска металла, а в голове выше виска чернело отверстие величиной со спичечный коробок, из которого лилась кровь.
— Быстро фельдшера сюда! — приказал Андрей, понимая, что фельдшер уже вряд ли поможет. Он сел рядом с Шестаком и, не размышляя, просто исступленно смотрел в дверной проем, пока в нем не показался санинструктор.
Осмотрев Шестака, санитар молча расстелил рядом плащ-палатку и тихо сказал:
— Надо уносить. Помоги, — обратился он к Рябову.
Они с Рябовым сняли с Шестака окровавленную амуницию, уложили его на плащ-палатку и понесли со двора дома в сторону дороги, где стояли бэтээры. Андрей поднял с пола его автомат, взял ремень с подсумками и пошел к своему взводу.
Бойцы, увидев его, угрюмо несшего в руках оружие и снаряжение Шестака, не задали ему ни единого вопроса.
Через час стрельба в саду прекратилась, и к ним навстречу, громко матерясь и крича: «Свои! Мужики, не стреляйте! Свои!», из сада вышли бойцы других рот. Скоро поступила команда на сбор. Возвращаясь к дороге, Андрей встретил Барсегяна. Тот, увидев его окровавленную форму, спросил:
— Ранен?
— Нет, дух слегка ножом задел. Шестак погиб, знаешь?
— Знаю, — кивнул Барсегян. — Как погиб?
