И погибла бы в Кесруане. Но, может, тогда она с Деневульфом успела бы уехать до нападения сарацин… Звучит не слишком-то правильно, однако все могло повернуться иначе. Все можно было бы исправить раньше. Теперь уже нет. Но если Деневульф жив, если он просто в плену, Римильда сделает все, чтобы его спасти. Только бы он выжил. Только бы выжил…
Днем вести длинные разговоры не получалось: Танкред отмалчивался (он вообще не был склонен к болтовне, так что Римильда и не настаивала), Мухаммад не подъезжал близко, да и сама Римильда лишь иногда перебрасывалась фразами с Калев и Роддом, но и только. Зачем зря глотать дорожную пыль? Вечера же у костра проходили весьма приятно и насыщенно. Мухаммад не оставлял попыток соблазнить Римильду прелестями восточного гарема, уже напрямую намекая, что будет не против видеть ее среди своих жен. Она отшучивалась, ссылаясь на то, что предпочитает быть единственной женщиной в доме, ибо обладает весьма тяжелым характером и даже дурным нравом. Посол Саладина закатывал глаза и заявлял, что столь прекрасная леди может быть сколь угодно несносна, это простительно и вообще не имеет значения. Танкред, выслушивая эту перепалку уже в десятый раз, лишь качал головой. Фонтевро вообще не принимал участия ни в каких разговорах, имеющих сколь-нибудь личный характер. Он не флиртовал, не рассказывал героических историй из собственной бурной жизни (а что жизнь у него была бурная, Римильда не сомневалась), не вспоминал о семье. Такое впечатление, что он не человек, а лишь функция. Он не Танкред де Фонтевро, чей-то сын или брат, а лорд Грота Тирона. И только.
Впрочем, свою необщительность на личные темы Танкред вполне компенсировал постоянной готовностью говорить об истории, политике, науке. Тут он оказался приятным и весьма умным собеседником. Мухаммад тоже с превеликим удовольствием поддерживал такое течение беседы. Казалось, только обсуждение положения дел в Европе и Палестине способно отвлечь сарацина от ухаживаний за Римильдой. Так что у нее не оставалось выбора. Римильда тоже предпочитала говорить о политике.
Днем она с неутомимым любопытством рассматривала окружающий пейзаж, интересовалась устройством сельского хозяйства и торговли, запоминала детали, а вечером задавала десятки вопросов Мухаммаду и Танкреду. Римильда видела, что земля здесь богата и плодородна. Если устроить орошение, то можно снимать по три урожая в год. Только вот те деревни, что они проезжали, совсем не выглядели процветающими.
– На этой земле не было мира со времен пророка Исы, – объяснил Мухаммад. – Крестьяне не успевают строить и пахать. Война сметает все. Лишь города, укрытые за стенами, процветают. Эта земля – перекресток торговых путей.
– И столпотворение народов, – заметила Римильда.
– Да, миледи. Здесь Святая земля для вас, верящих в то, что Иса – сын Бога и Мессия, для нас, верящих, что нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммад – Пророк его. А еще это Земля обетованная для евреев, земля, обещанная им их Богом. Здесь никогда не будет мира, никогда не было и не будет до скончания времен. – Посол Саладина с благоговением упомянул все веры, Римильда могла уважать его взгляды, но не разделять. Для нее был только один Бог. И только одна истинная вера.
– Вера, конечно, двигает горы, – вмешался Танкред. – Но здесь намешано слишком много практических интересов, чтобы объяснять все лишь войнами за веру. Здесь средоточие, перекресток. Сюда приходят караваны из Персии и еще более далеких стран, караваны с шелком, драгоценными камнями, пряностями. Здесь – источники питьевой воды. Крупные порты. Верфи. Кто владеет этой землей – владеет миром.
– Милорд, вы, безусловно, правы. Но вера… Вера – это то, что заставляет поливать эту землю кровью. – Римильда смотрела в огонь, голос ее был едва различим.
– Вряд ли Всемилостивейший Иисус жаждет нашей крови. – Танкред говорил, как всегда, спокойно, однако что-то в его тоне заставило Римильду поднять голову и внимательнее вглядеться в него. Фонтевро тоже смотрел в огонь, блики танцевали на его коже, заставляя лицо ожить, придавая ему черты огненного демона. Что пережил этот человек в Святой земле? Что он видел, как часто убивал, как часто сам стоял рядом со смертью и она дышала ледяным холодом ему в лицо? Вряд ли Римильда это узнает когда-нибудь, вряд ли сможет понять. – Просто в Европе стало слишком много лордов и слишком мало земель. Здесь младшие сыновья пытаются завоевать себе землю, богатство и славу.
– А старшие – славу. Глупцы! – Римильда сжала кулаки, вспомнив о брате.
– О, милорд Фонтевро! – поддел Мухаммад. – Вы-то нашли и землю, и богатство, и славу.
– Мне повезло, – отрезал Танкред. – Пора спать. Если отправимся в путь на рассвете, завтра же будем в Гроте Тирона.
– А я покину вас еще затемно, – встал Мухаммад. – Мой господин ждет от меня новостей.
– Что же, спокойных снов, – попрощалась Римильда и ушла в свой шатер.
Она долго лежала в полутьме, прислушиваясь к доносящемуся потрескиванию веток в костре, шагам стражников, чьему-то осторожному кашлю. Поняв, что не может заснуть, Римильда поднялась и вышла из шатра. Один из людей Танкреда сидел у костра, но бросил лишь беглый взгляд на девушку и принялся ворошить угли. Римильда сделала несколько шагов от освещенного пространства в темноту. Она не собиралась уходить далеко, просто хотела оказаться во тьме. Глаза, привыкшие к свету костра, не сразу разглядели небо. А когда разглядели, перед Римильдой повисли созвездия. Огромные бархатные звезды, казалось, можно потрогать рукой. Роскошные драгоценности, ожерелья мертвых небесных богов. Римильда замерла, глядя на звездный свод, под которым, как никогда, чувствовалась вера в Бога. Господа можно увидеть именно здесь. Он вездесущ, но все-таки именно под звездным небом ближе всего к людям. Римильда принялась молиться, молча, едва заметно шевеля губами. Пусть Деневульф выживет. Пусть удастся его спасти. Тогда и ее жизнь не будет разрушена, и жизни тех, кто остался дома. Путешествие окажется не напрасным. Молитва улетела к небу и канула в звездной круговерти, услышанная или нет – кто знает. Говорят, Господь всех слышит, только отвечает не всем.
Римильда постояла немного и вернулась обратно в шатер, так и не заметив черной тени неподалеку. Танкред де Фонтевро внимательно наблюдал за гостьей.
Танкред не обманул. Розовые скалы Грота Тирона открылись во всей своей потрясающей красоте еще до того, как солнце стало клониться к западу.
Глава 10
Ласковое лазурное море лизало песчаный пляж, а прямо от полосы песка вздымались в небо скалы. Небольшое плато, со всех сторон ограниченное неприступными обрывами, было Гротом Тирона, одним из самых оживленных и укрепленных портов Ливана. Для того чтобы превратить это место в неприступную крепость, оказалось достаточно построить всего лишь около ста футов каменной стены. Собственно, это был сплошной отвесный вал из огромных валунов. Это сооружение замыкало северную сторону пляжа, который с юга ограничивал отрог плато Тирона. Никакого замка не требовалось, это крепость, построенная самой природой. Все плато было изрезано пещерами и ходами, словно головка сыра. Человеку пришлось лишь слегка подправить творение Всевышнего. Некоторые залы расширили, некоторые ходы заложили. Подвесные мостки и лестницы опутывали весь монолит, создавая переходы там, где это было необходимо. Ночами по краю плато горели костры.
– А как же вы попадаете внутрь? – Римильда не заметила ни ворот, ни моста.
– Увидите. – Танкред скупо улыбнулся. Он явно гордился своей крепостью, но не спешил выдавать секреты. – Вход находится с другой стороны. До того как здесь обосновались христианские рыцари, северной стены не было, грузы и люди попадали внутрь через проход, ведущий на пляж.
– А теперь? – полюбопытствовала девушка.
– Подождите, немного терпения, и вы все увидите собственными глазами.
Римильда замолчала, предпочитая рассматривать удивительное место, а не приставать с вопросами к неразговорчивому рыцарю.
Вскоре они обогнули плато и оказались около его южной оконечности, почти у самой кромки воды.
Здесь, в стене отрога, виднелось достаточно широкое отверстие, в которое могли запросто проехать две телеги и не зацепиться осями. Изнутри сочился неверный свет факелов.
– Добро пожаловать во врата Тирона!
Танкред тронул бока коня и направил животное прямиком в темное чрево туннеля. Римильда поехала следом.
– Смотри, – показала Калев куда-то вверх. – Мы ниже уровня воды.
Римильда взглянула туда, куда указывала служанка. И точно, сверху капало, но лишь немного, зато в
